— Не совсем. Адепты Ордена верят, что бог един, мы же выделяем три ипостаси.
— Какая разница!
— На самом деле не такая уж и маленькая. Адепты Ордена Духа считают остальных заблудшими овцами, а овец можно резать, снимать с них шкуру. Особенно яро они ненавидят людей, способных черпать силу извне, считают, что те воруют силу у самого бога, нарушают естественный порядок вещей и приближают конец света. Фанатики, что с них взять.
Мне подумалось, что дело не только в фанатичной вере, но и в зависти. Ведь с даром нужно родиться, а магом духа может стать практически любой.
— И теперь этот Орден официально разрешен?
— Да. А еще Эрлия фактически получила независимость. Орлин-Хэйн, думается, тоже недолго будет находиться в составе Империи.
— О… — выдохнула я.
Полученную информацию надо было обдумать. Размах и продуманность действий заговорщиков впечатляли.
Марта принесла миску каши и маленький чайник с отваром целебных трав.
Заметив, что Ферт пытается приподняться на локтях, я мягко придавила его к столу.
— Даже не думай, — прошипела я. — Сама тебя покормлю.
— И без посторонней помощи справлюсь, — попытался воспротивиться виконт.
— Собрался спорить с лечащим врачом? Глупо. Недальновидно. А кто мне рассказывал, что хочет как можно быстрее встать на ноги?.. — склонившись так, что губы почти коснулись уха мужчины, горячо прошептала: — Я буду кормить тебя кашкой с ложечки. Как маленького. И даже не спорь, дорогой.
Домоправительница негромко кашлянула, привлекая внимание.
— Пожалуй, я пойду, — в нашу сторону женщина демонстративно не смотрела. — Если будет что-то нужно, позвоните в колокольчик.
Марта быстро вышла из комнаты.
Я уселась на стол, на котором лежал Ферт. Голову лорда с превеликой осторожностью устроила на своем бедре.
— Так удобно? — спросила я.
— Вполне… — в голосе виконта слышалась характерная хрипотца.
Мелькнула мысль, что за последние сутки я сделала все возможное, чтобы точка в моих с Шейраном отношениях превратилась в запятую. Так уж случается, когда дорогой тебе человек оказывается на грани жизни и смерти, приоритеты несколько меняются.
Зачерпнула половину ложки каши, поднесла ко рту виконта.
— Горячая, — предупредила я. — Не спеши.
Ел Ферт молча, а тоже все никак не могла придумать тему для разговора. Меж тем разрядить обстановку было необходимо.
— Знаешь, у тебя очень странная экономка, — сказала я, когда миска с кашей была уже ополовинена. — Вроде взрослая женщина, а ведет себя как непуганая девственница, ну или злобная старая дева — одно другому не мешает.
— Марта сирота из обедневшего дворянского рода. Сначала была компаньонкой моей матери, потом моей нянькой, теперь стала экономкой. У нее давно нет другой семьи, кроме моей.
— Это многое объясняет, — с умным видом кивнула я, отправляя в рот виконта очередную ложку каши. — Твоего отца я видела. А твоя мать, она какая?
— Она покончила с собой, когда мне было девять лет. По сути меня вырастила Марта.
Черт!.. Ведь могла бы догадаться, есть причина, почему Ферт никогда не говорит про родителей.
— Прости, Шейран.
Право, я не знала, что еще можно сказать в такой ситуации. Мою мать убили, а мать Шейрана убила сама себя. Если подумать, еще неизвестно, что страшнее.
— Спрашивай, — вырвал меня из размышлений нарочито спокойный голос виконта.
— Что?
— Я ведь знаю, у тебя много вопросов. Про меня. Про мою мать.
Вопросов и правда было с избытком. Я себя знала, пока не найду ответы, покоя мне будет — такая уж натура. Но бередить душу Ферта, чтобы удовлетворить любопытство не хотелось… Ладно, всего один вопрос.
— Почему она сделала это?
— Не могла больше жить с графом Фертом. Просто не хотела жить… — лорд замолчал и, когда я думала, что больше ничего не скажет, продолжил: — Конрад Ферт пьяница, бабник, игрок. Он промотал практически все свое состояние и приданое супруги. Моя мать не принадлежала к дворянскому сословию, а кроме того была старше Конрада на три года и обладала весьма неказистой внешностью. Это был брак на деньгах, граф свою супругу не уважал, не считал нужным хранить ей верность… А потом мой дед по материнской линии разорился и покончил с собой. Нам в дом пришлось взять сестру матери, девочку тринадцати лет… Следующий месяц все было как обычно, граф кутил и иногда поколачивал домочадцев, а у меня появилась новая подруга для игр. Потом я как-то застал Конрада в спальне девочки. В тот же день Олета, так ее звали, пропала. Через пару дней тело нашли в озере неподалеку от замка, сказали, что девочка просто утонула. Еще через день повесилась моя мать. Ее тоже нашел я.
Дьявол, укуси меня за пятку! И я еще жаловалось, что у меня было плохое детство. А тут сразу три самоубийства близких родственников. Отец пьяница, насильник и, возможно, убийца. И все это произошло у маленького мальчика на глазах. Понятно, почему Шейран держит дистанцию и никому не доверяет. Меня тоже предал отец, но я его никогда не знала, даже не видела, а тут… тут совсем другое. Зачем я только разбередила эту рану?
Я наклонилась и запечатала губы виконта долгим нежным поцелуем. Так, словно хотела стереть всю боль, забрать себе.
— Ты же говорила, совершать как можно меньше телодвижений… — Ферт тяжело дышал, его черные глаза лихорадочно горели. — Хотя… знаешь… я сейчас ничего не имею против постельного режима.
— Позже, мой лорд. Позже, — улыбнулась я.
— Раз у нас ночь откровений, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Недоуменно вскинула брови.
Закралось нехорошее подозрение, что бывший императорский порученец опять начнет выяснять, кто были мои родители, и откуда рыжеволосая полукровка взялась на просторах Империи.
— Я не был у тебя первым, — пояснил виконт. — Ты оказалась не так невинна, как упорно хотела доказать.
— Ах, ты об этом!.. — выдохнула я и тут же, спохватившись, подозрительно уточнила: — Тебя смущает, что я не была девственницей?
— Мне все равно, с кем ты делила постель до меня. Но, скажем так, немного любопытно.
— Долгая история, — попыталась увильнуть от беседы я.
