Он несколько секунд смотрел мне в глаза, затем кивнул и ушел, а я устало опустилась на скамейку. Женька тут же схватила меня за руку, и погладила, пытаясь таким, почти детским способом, успокоить.
— Эль, а он здесь главный? — спросила она.
— Не знаю, наверное.
Я видела Диреева разным: спокойным, раздраженным, злым, в ярости, но никогда таким. Он быстро, четко, без всяких эмоций раздавал указания, куда-то ходил, был очень собран. Сейчас казалось, что он не просто на несколько лет, на десятилетия старше меня, и с каждой секундой я ощущала, как разрастается пропасть, настоящая пропасть между нами. Только сейчас я поняла, насколько мы разные, насколько я ребенок по сравнению с ним. Я не просто ребенок, я помеха. То, о чем он говорил. И он был прав. Теперь я это понимаю. Осталось только принять.
— Женя! — внезапно из подъезда к нам вылетел Кир, два инквизитора преградили путь, а я в этот момент на Диреева смотрела, поэтому увидела его молчаливый приказ, и парня отпустили. Когда же он перевел взгляд на меня, я не нашла ничего лучше, чем просто отвернуться.
— Женя, ты в порядке? Что? Что здесь случилось? Я как увидел, что мой опекун застыл, сразу понял, что эти уроды здесь. А они просто так не приходят.
Уроды, то есть, инквизиторы обернулись, сверкнули глазами, но промолчали.
— Мы ничего не знаем, — сказала за сестру я. — Просто шли домой, и увидели суету у подъезда.
Она несколько секунд непонимающе смотрела на меня, а потом неуверенно кивнула.
— А что у тебя с ногой?
— Поскользнулась.
— Упала, гипс? — хмыкнул он.
— Ага, что-то вроде того. Иди домой, Кир.
Но упрямый мальчишка совсем не спешил уходить.
— Я не понимаю, чем заслужил твое недоверие, Эля. Мы вроде были друзьями.
— Тебе показалось, — равнодушно ответила я. Сейчас мне совсем не хотелось говорить с ним, хотелось домой, хотелось остаться одной, просто все забыть. Это там меня переполнял адреналин, а здесь я чувствовала его последствия.
— Ты тоже так думаешь? — уставился он на Женьку.
— Отстань от моей сестры.
— Нет, это ты перестань настраивать ее против меня. Не знаю, что тебе про меня наговорили, но ты сама не святая. Я знаю, кто ты. И я знаю, что ты в себе несешь. Ты — такая же светлая, как и я, даже хуже…
Женька наорала на него, утащила в подъезд, а меня затрясло, то ли от его злых слов, то ли от перекошенного лица, то ли от банального холода, не знаю. Мне просто было плохо сейчас, и очень хотелось лечь, чтобы хоть на миг избавиться от этого давления.
— Куда ты собралась с больной ногой?
— Так вылечи ее, — прошипела я и поморщилась от собственной несдержанности. А он снова усадил меня на скамейку и закутал в свою куртку. Я хотела отказаться, но… не смогла. Это ведь его куртка, его запах на ней, все, что я могу получить. А еще легкие прикосновения к щиколотке его шероховатых пальцев, странно расслабляющие.
— Я не целитель. Могу только снять боль ненадолго. Твоя бабушка уже едет.
— Ты расскажешь ей о скутере?
— Тебя только это волнует?
— Не знаю. Пока только это.
Он уселся рядом со мной, устало потер лицо и проговорил:
— Я сделал все что мог, но слишком многие видели этот полет, чтобы устранить последствия нужны опытные маги, а у нас их мало. Наверняка, они запросили помощь в МЭСИ.
— Понятно. А как ты узнал, что я там… что они там?
— Браслет. Он не только блокирует твои силы, но и в случае опасности подает сигнал ближайшему инквизитору.
— И ты был ближайшим.
— Да, я был ближайшим, — повторил он.
Мы помолчали, слушая тишину впервые за все это время. Заклинание остановки времени еще не сняли, но большинство инквизиторов уже разъехались, трупы тоже унесли, а с тетей Катей сейчас работал дежурный маг. Вот бы и со мной он так поработал, но, увы, это невозможно. Вот если бы я была человеком, тогда да, тогда другое дело, но я не человек.
— Прости, я опять тебя подставила. Опять все испортила. И ты прав.
— В чем?
— Во всем. Ты прав, что отказался от нас. Я… раньше не понимала, но теперь… ты… тебе нужен кто-то другой, не такой
_'-'А непредсказуемый, как я. А у меня, что ни день, то какой-то косяк, даже с браслетом. Думаешь, скутер до сегодняшнего дня летал? Нет. Я просто подумала и пух… у него отрасли крылья. Я ходячая катастрофа. Если что-то у кого-то не отрастает, то обязательно загорается, телефоны плавятся, разбиваются, люди рядом со мной превращаются черт знает в кого.
Он остановил мой поток словесного поноса одним движением, просто сжал заледенелые руки.
— Ты совсем себя заморозила, — поморщился он и принялся отогревать их своим дыханием.
Но я не могла не сказать того, что хотела, того, что копилось в душе все это время.
— Тебе нужна другая девушка, настоящая. И я смирюсь, постараюсь радоваться за тебя, даже если это будет Венера Дерин.
— Катя рассказала, — он не спрашивал, утверждал, жаль, что не опроверг ее слова, и из-за этого мне снова захотелось плакать.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив.
— И я хочу, чтобы ты была счастлива, — ответил он.
А я хотела спросить: «А что если мое счастье зависит от тебя?» Очень хотела, но не спросила. Надо смириться.
Он тоже хотел что-то спросить, но не успел, потому что увидела, как с огромной скоростью к нашему подъезду несется дедушкин москвич, и ладно бы он по земле летел, так нет.
— Так вот откуда у меня любовь к летающему транспорту, — выдохнула я, и через минуту попала в родные, любимые объятия бабушки.
— Ни на секунду тебя одну оставить нельзя, — прошипела бабуля, ощупывая мою ногу. — И ладно бы ты одна была, но что ты-то тут делаешь? Обещал ведь, что приближаться не будешь… чертовы темные. Ни в чем вам веры нет. — Бабушка?! — воскликнула я, сгорая от возмущения и смущения одновременно.
— Что бабушка? Я восемнадцать лет твоя бабушка, но не потерплю больше рядом с тобой никого из темных в общем, и семейство Егоровых в частности. И это не обсуждается.
Пришлось подавить все свои протесты, потому что, если бабушка шипит, значит, готова на смертоубийство, а меня сегодня и так пытались.
— А теперь рассказывай, что здесь произошло?
Диреев освободил меня от этой жуткой обязанности. Переживать все это еще раз мне не улыбалось.
— Значит, вампиры, — вскочила бабушка, едва дослушав. — Михаил никак не уймет своих клыкастых. Ну, я им устрою! Прямо сейчас разбужу старых маразматиков из совета, чтобы объяснили, какого черта вампиры лезут в мою. В МОЮ семью. Убью всех!
— Бабуль, это не совсем вампиры были, — попыталась достучаться до разума бабушки я.
