Мы с любопытством осматривались в святая святых биологии гуманоидов.
— Смотри: 'Любстер непойманный' — как точно названо!
— А вот ещё 'Скелет Ктулху' — бедняга.
- 'Образец крови потомственного косоглаза'.
— Иди сюда, Дарис. 'Споры эмо-гуманоида'. Эмо — от слова эмоциональный?
— Как раз то, что надо для проверки. Берём.
В одной из десяти идентичных пробирок (порядком запылённых) плавало нечто клетчатое, чёрно-бело-розовое.
— Имя тебе будем Эмма, — нарёк я наше создание, оставляя его на ночь под кроватью.
П р и м е ч а н и я:
(1) Ваххабит — член исламской секты, пропагандирующий вооружённую борьбу с иноверцами.
ДАРМ'РИСС
Должен признаться, Стрекоза делает успехи в бое, хотя, конечно, с длинными скимитарами её тяжело… Надо подобрать что-то покороче и полегче.
Сегодня ей понадобилось сделать над собой грандиозное усилие, чтобы придти на занятие. Она боится оставаться со мной наедине.
Глупая. Я тоже…
— Дроу, уснул?
— Мм, что такое?
Я закончил схватку, поймав её клинки скрещёнными скимитарами. Уронив оружие, девушка сначала нахмурилась, но потом улыбнулась и развела руками — неожиданно, так что это ударило меня сильнее любого меча.
— Ученица никогда не превзойдёт своего учителя. Спасибо что со мной возишься, Кенррет.
— Да… да ничего. Должны будешь, в смысле. И проценты капают…
— Отдам натурой, — девчонка показала язык. А если соглашусь, что ты скажешь?..
Вряд ли подозревая, какие зловещие мысли роились в моей голове, она пошла следом к башне.
В восьмигранке меня встретил ларр.
— Эрик, что это за звуки? Кто репетирует арию призрака?
— Оно плачет, — флегматично отозвался товарищ.
— Оно?
— Что 'оно'? — вмешалась Зармике.
Тебя, милая, это никоим боком не касается.
Из полуоткрытой двери нашей комнаты доносились душераздирающие всхлипы и вопли — я осторожно пошёл туда, во главе любопытным сокурсников. Хорошо, что Раоки при мне…
'Оно' — это была Эмма. Наш эмоциональный гуманоид, который разросся за сутки так, ч то его бока распирали пробирку… и… оно выло. А ещё всхлипывало и заливало пол слезами.
— Ма-ать… моя паучиха.
И что с этой, с позволения сказать, субстанцией делать? Вдруг оно ядовитое?
— Кенррет, кого ты мучаешь на этот раз? Это что-то из пыточного арсенала дроу?
В комнату протиснулась Лаэли, придерживая замотанное на мокрых волосах полотенце.
Ну, только тебя ещё тут не хватало. Кыш обратно к себе в душ!
Только я собирался дать её эту полезную рекомендацию, как не вовремя влез Эрик.
— Это эмо гуманоид. Его зовут Эмма.
— Эмо?
Девчонка наклонилась и потыкала пальцем склизкое клетчатое существо. Гуманоид разразился ещё более печальными воплями, способными выдавить слезу даже у нашего декана. Храбрые маги за моей спиной отшатнулись, но не убежали, мелко дрожа от ужаса.
— Эмо… Эмочка Эмма…. — Лаэли подавилась, а потом упала на кровать, сгибаясь пополам от смеха.
— Что с ней? — испуганно спросила Зармике. -
Давайте преподов позовём?
— Не… не надо… — простонала землянка. — Януш, ты только посмотри на это!
Ненавижу, когда кто-то смеётся, а я не понимаю, почему! А ещё я, наверное, глупо выгляжу с бесполезным скимитаром в руке. Хотя, почему бесполезным? Можно, в конце концов, убить землянку. Столько нервов сэкономлю…
Януш тем временем тоже склонился над пробиркой, прочитал надпись и рухнул рядом с рыжей, смеясь во всё горло.
Спустя пять минут над нами и нашим ритуалом хохотал весь курс. Утерев выступившие на глазах слёзы, Лаэли фыркнул в нашу сторону:
— Алхимики… Фламель (1) и Фауст! Вы бы ещё гота в пробирку посадили…
— Ну хватит, — прервала её Сессен. — А то они посадят в пробирку анимешницу.
Это что ещё за зверь?..
— Эрик, ведь вы не будете использовать её для своего ритуала?
— Почему? — удивился ларр.
— Посмотри на неё: у бедняжки жизнь и так не сахар в шоколаде.
Мы уставились на клетчатого зародыша, который плавал в стеклянной просторной банке и довольно хныкал.
— Папаши, — насмешливо протянула Сессен, оставляя меня и Эрика наедине с гуманоидом, утаскивая подругу в свою комнату.
Универ принял нашу затею с балом-маскарадом на 'гип-гип, ура'. Естественно, если вспомнить, кто этим всем занимался… Ровно в 19.00 по времени Солара все обитатели МУМИ, включая пылающим энтузиазмом преподов, закрылись в отдельных помещениях, надели личины и перенеслись в зал (ровно в это время ректор снял чары с территории, запрещающие телепорт).
Играла музыка, вокруг неловко переминались с ноги на ноги представители всех рас Иггдрасиля, смеялись, начинали разговоры. В первые минуты суматошно оглядывали со всех сторон, боясь, что заклятье личины не сработало должным образом.
Кем был я? Светлым эльфом. Думайте, что хотите, но мне просто не хотелось тратить на маску силы.
Я задумчиво жевал веточку укропа, подпирая стенку, осматриваясь. Интересно, есть ли среди этой кучи светлых эльфов хоть один настоящий остроухий? О, а вот и дроу: какая-то отчаянная студентка приняла облик тёмной эльфийки. Готов спорить, что на такое нахальства способна только Стрекоза. Вывод: надо держаться от этой псевдо-дроу.
Впрочем, она меня и не интересовала. Куда любопытнее была девушка — элементаль. Элементали существуют в форме своей стихии — непричёсанные языки огня, лужица воды или облачко пара. Поэтому я сперва хотел намекнуть неумелой магичке, что она ошиблась, оставив себе человеческие (весьма соблазнительные) формы, но заставив всё тело и волосы переливаться волнами огня. Однако, после я понял, что эта неправильность была задумана — огонь сменился водой, после паром (всё также державшимся в пределах формы), а потом песком. Очень мило…
— Вы танцуете, леди?
— Я? Д-да, танцую, — она справилась с непонятным смущением, подала мне руку.
— У вас очень оригинальный костюм, — прошептал я ей на ухо, когда после пары танцев мы сели на диванчик где-то в закоулках залы. Определённо, мне нравится моя молчаливая партнёрша! Наверняка это какая-нибудь старшекурсница. — Позвольте сделать комплимент.
— Позволяю, — элементалка неловко улыбнулась. — А вы, наверное, подумали, что я ошиблась?
Я улыбнулся в ответ, пытаясь придать немного смущения своей эльфийской физиономии — с моей родной такие штуки не прокатывали.
— Я не ошиблась… Дарм'рисс.
Румянец застыл на моём лице, не решив, превратиться ему в алые пятна досады или исчезнуть вообще, уступив место подозрительности.
