'Охренеть! – мысль молнией мелькнула в его голове. – Антипов – истребитель демонов. Как гордо звучит! Спасибо, Арес, удружил в который раз'.
Следом за этой мыслью пришла другая. Виктор оглянулся по сторонам точно так же, как это сделал Пестер, чтобы убедиться, что никто не видел ранения арнепа. Все было спокойно, если так можно сказать о сражающихся воинах. Каждый был занят своим врагом, а на соседей не обращал внимания. Терсат и прочие зрители сгрудились около ан-Суа, ожидая, что 'черный' барон первым поймает 'рыбку'.
– Пестер, – зашептал Виктор. – Как ты сразу догадался? Жрецы Зентела тоже способны бить демонов?
– Они способны бить только баклуши, Ролт, – еще тише ответил старый солдат. – Жрецы Зентела бесполезны против арнепов. Просто я знаю это копье. Оно обычное! А если не копье виновато, то что? Выходит, что ты. Нам барон приказал следить, чтобы никто ничего о тебе не заподозрил!
Антипов с досадой опять осмотрелся. Все занимались делом и только его группа простаивала. Нужно приступать к избиению арнепов, иначе могут заподозрить неладное. Но с вновь открывшимися способностями нападать на арнепов прилюдно нельзя. Как поступить?
Ответ пришел вскоре и с неожиданной стороны. Слева внезапно раздался истошный крик. Виктор с ужасом увидел, что слуга Женара не успел отдернуть руку и арнеп вцепился в него и повис. Хруст от дробящихся костей вызывал дрожь у тех, кто это слышал. Этот звук приводил только к одному желанию – немедленно его прекратить. Антипов уже хотел было забыть о конспирации и поразить мерзкую тварь, но Женар успел раньше.
Сын графа сумел изловчиться и нанизать арнепа на копье. Тот сразу же отпустил руку и повис, удерживаемый древком. По его морде стекала человеческая кровь. Ан-Котеа подался вперед, чтобы поднатужиться и перебросить зверя через ограду. Ему это почти удалось, но другой арнеп внезапно прыгнул, целясь в то место, где рука Женара сжимала копье. Дворянин успел немного сместить кисть, зубы хищника клацнули о дерево, и он повис на оружии. Тут бы ан-Котеа бросить копье, разжать руки, но он то ли не сумел отреагировать вовремя, то ли не захотел. Его положение и до прыжка было неустойчивым, а после атаки второго арнепа графский сын опасно перегнулся через ограду и полетел вниз.
– Скорее! – раздался крик. – Ан-Котеа в беде!
Воины бросились на помощь. Ролт оказался ближе всех. Он бросил свое копье и оказался прямо над Женаром, который быстро поднимался. Слева и сзади уже напирали дворяне, устремив свое оружие вниз и пытаясь отогнать арнепов. Пестер находился справа. Отдаленные хищники еще не поняли, что произошло, рядом была лишь прежняя троица, но ночные звери соображали быстро. Еще немного и твари, рассыпанные вдоль ограды, бросятся на упавшего. Время шло на секунды.
– Маги! Пустите магов! – отчаянный вопль произвучал откуда-то сзади. Нетрудно было догадаться, что имеется в виду. Длань не могла проникнуть сквозь воинов, защищенных ресстром. Если дворяне не расступятся, то маги не пробьются, а если расступятся, то Женару конец.
Виктор сам не понял, что его подвигло на это. Он быстро ухватил ан-Котеа, успевшего встать на ноги, за подмышки и попытался приподнять. На то, чтобы воин в доспехах, пусть и не полных, мог самостоятельно и быстро перелезть преграду, не было никаких шансов.
Антипов поднатужился и… встретился глазами со своим недругом. В них отражалась ненависть, чистая и незамутненная.
– Я не отдам графиню! – сквозь зубы процедил Женар.
Мерзавец был храбр, Виктор это понял сразу, когда осознал, что в момент спасения жизни тот пытается торговаться.
– Не отдавай! – в тон ему ответил Антипов. – Я сам возьму!
Впрочем, это уже было произнесено в полете. Виктор, стоя на скамье, уперся коленями в ограду и рванул на себя Женара, который, почувствовав поддержку, оттолкнулся ногами и подтянулся. Бывший лесоруб тяжело упал на спину, а сверху на него приземлился графский сынок. Он весил довольно много, поэтому удар оказался не из легких.
В голове Антипова сразу помутнело. Кто-то снял с него ан-Котеа, начал слегка трясти за шиворот… Виктор решил не разлеживаться и попытался сразу же открыть глаза. Это ему удалось, но с фокусировкой зрения были проблемы.
– Ваша милость, как вы? – Антипов узнал голос Пестера, хотя лицо старого солдата представляло из себя какое-то расплывчатое пятно.
– В порядке, – прошептал Виктор. – А что с арнепами?
– Они за оградой. Все люди здесь, – успокоительно сказал Пестер.
Губы Антипова сложились в едва заметную усмешку. Он по-прежнему видел не очень хорошо, но говорить мог.
– Ограда отделяет людей от арнепов временно, – едва слышно прошептал он. – А постоянно… Ты разве не понял, что случилось?
– Что, ваша милость? – старый воин наклонился ухом к губам лежащего, не без основания подозревая, что у Ролта временное помутнение рассудка.
– Между людьми и демонами есть только я, – выдохнул Виктор. – В единственном числе. Это – лучшая шутка Ареса.
Утро в средневековом замке производит впечатление на непривычного человека. Для Виктора это было уже не первое пробуждение в такой обстановке, но все равно он ощущал легкий дискомфорт.
Огонь в камине давно погас, в комнате царила прохлада, от которой могли уберечь либо одеяла, либо быстрый подъем. Антипов спал в куртке и штанах, укрывался какой-то шерстяной тряпкой, а сверху – желтой рогожкой, замечательным изделием из липового лубья, отражающим недостаток нормальных тканей для бытовых нужд.
Пробуждение не было приятным, но Виктор не отчаивался. Он изо всех сил старался забыть об удобных помещениях, где ему доводилось проживать ранее.
– Вставай, Рикста! – Антипов толкнул своего слугу предположительно в бок. Ни лица, ни каких-либо других частей паренька не было видно: он свернулся клубочком под одеялами.
– Вставай, вставай! – повторил Виктор, наблюдая за тем, как из его рта выходит легкий пар. – Приготовь тут все. Я сейчас помоюсь и вернусь, чтобы переодеться.
Слова возымели эффект. Рикста заворочался и высунул из-под одеял нос, покрытый небольшими веснушками.
– Холодно же, господин, – пробурчал он. – Как можно мыться-то? Вода не нагрета!
– Ничего, я как-нибудь. Когда я чист, моя совесть тоже чиста, – Антипов, в отличие от многих в замке, принимающих водные процедуры исключительно по вечерам, предпочитал это делать два раза в день. Самые знатные гости мылись в своих апартаментах, а остальные – в купальных бадьях, расположенных на первом этаже. Нужно было только заставить слуг натаскать туда воды.
