— Викрам…
— Спокойно, спокойно.
Рука мужчины скользнула к выступу у него на поясе.
— Вы двое, — заговорил он. — Стойте на месте. Рюкзак на асфальт.
Алиф замер. Викрам в один прыжок очутился рядом с мужчиной, который, казалось, и не замечал его присутствия.
— Это не те человеки, которых ты ищешь, — ровным голосом произнес он.
Мужчина часто заморгал. Потом лицо его обмякло, как будто он вспомнил что-то особо приятное. Он улыбнулся.
— А теперь быстрей, ребята, — приказал Викрам и запрыгал вперед. — Этот фокус не долгоиграющий.
Ошеломленный Алиф тут же повиновался. Он услышал, как Дина прыснула, едва сдерживая смех. Когда они свернули за угол и пошли уже по шумной широкой улице базара, она начала хохотать открыто.
— Дина! — Алиф никогда не видел, чтобы девушка смеялась на людях. Более того — она всегда осуждала женщин, которые позволяли себе нечто в этом духе.
— Не могу… Не могу остановиться. — Она согнулась пополам, прижимая раненую руку к животу, заходясь от смеха. Викрам шел рядом, и по всему было видно, что он доволен собой. Потом он начал напевать рагу в соответствии с временем суток, смешивая мотив с какими-то звериными подвываниями, которых Алиф прежде не слышал. В конце концов у него получилась какая-то дикая неизвестная доныне смесь мелодий без формы, которая неслась вместе со странной троицей по улице вместе с клубами пыли, поднимаемой их ногами.
Они зашли далеко в районы Нового Квартала, когда Алиф наконец посчитал, что пора бы ему проявить свое беспокойство.
— Я не хочу видеть эту белую женщину, — заявил он, едва поспевая за Викрамом, который в этот момент прыжками преодолевал выход из какого-то стерильного здания, торгующего фастфудом навынос. — Неужели мы не можем сами разобраться с этой книгой? Мне показалось, что ты все про нее знаешь сам. Зачем нам надо втягивать в это дело еще и какую-то американку?
— Такой глупый парень, как ты, не должен очень много думать. Я знаю много про «Альф Яум», но практически ничего именно вот об этом экземпляре. Эта американка — ученый-специалист по книгам или что-то вроде того. И если ты серьезно намерился узнать, откуда она могла достать эту книгу и как она вообще появилась на свет, а не просто морочишь мне голову, эта женщина, возможно, поможет нам. Кстати, она тебе не понравится. Она носит совершенно жуткие халаты из полиэстера, как сельская домохозяйка, давно плюнувшая на себя. Эти западные сестры вообще не умеют одеваться. Для них все эти костюмы — просто экзотические наряды.
Алиф помрачнел и молча скрежетал зубами. Ему казалось, что стало слишком жарко для столь раннего часа. К тому же он успел устать от долгой и быстрой ходьбы.
— У этой новообращенной есть имя?
— Скорее всего. — Викрам остановился возле аккуратного свежевыкрашенного жилого комплекса с широкими стеклянными дверьми, у которых стоял побитого вида привратник в грязной чалме.
— Мы пришли, — объявил Викрам и лихо проскочил внутрь здания, пока привратник в чалме держал дверь для какой-то девушки в никабе, расшитом стразами. Алиф и Дина засеменили вслед за ним, съежившись под недоброжелательным взглядом привратника. Они очутились в прохладном, отделанном мрамором вестибюле, по обе стороны которого виднелись лифты. Жители дома арабы сновали туда-сюда и не обращали внимания на Алифа, отчего он почувствовал себя крайне неуютно. Ему показалось, что именно сегодня он выглядит особенно неумытым, неряшливым и слишком уж темнокожим. Несколько белых иностранных специалистов вообще не смотрели в его сторону, а просто стояли в холле и о чем-то разговаривали друг с другом, хотя и слишком уж громко, как показалось юноше.
Следуя за Викрамом, опустив глаза в пол, Алиф очень скоро обнаружил, что они находятся в коридоре квартиры на десятом этаже. Правда, как именно это произошло, он сказать не мог. Викрам вошел в нее безо всякого ключа. Ошеломленный всем происшедшим, Алиф сразу уставился на одну-единственную знакомую деталь в богатой и хорошо обставленной квартире, а именно на ноутбук фирмы «Тошиба». Это была модель трехлетней давности, судя по внешнему виду компьютера. Алиф сразу определил, что его оперативная память никак не превышала двух гигов. На крышке была приклеена виниловая картинка — звезда и полумесяц. Это могла сделать только женщина с Запада.
Женщина-неофит, сидевшая за компьютером, судя по всему, нервничала. Она переводила взгляд с Викрама на Алифа и Дину и назад, оглядывая незваных гостей бледными бегающими глазами. На ее голове был надет, скорее шарф, чем никаб. Один локон светлых волос все же каким-то образом выбился из-под него и непослушным завитком трепетал на ее лбу.
И тут Викрам смутил ее еще больше. Как только они вошли в комнату, он тут же попросил ее руки и сердца.
— У тебя все может выйти еще хуже, — продолжал он через пару мгновений. — И скорее всего так оно и будет. Мне лучше знать, что обычно происходит с вами, иностранками. Ваши собственные мужчины забывают, как нужно вести себя с вами, и вы готовы упасть в объятия к первому же темнокожему мужчине, который сделает вам комплимент. А так как ты — новообращенная сестра, ему еще придется перед комплиментом сказать «во имя Бога», иначе ничего не получится.
— Как это грубо! — отреагировала женщина. Она говорила на арабском с сильным акцентом, и было видно, что устная речь дается ей с некоторыми затруднениями. Викрам только отмахнулся от ее замечания.
— Тебе все это самой нравится. Иначе ты никогда бы не разрешила мне завалиться к себе вот так, как, например, сегодня. — Он провел пальцем по ее ладони. Алиф был поражен. Новообращенная не стала отдергивать руку. Она даже не упрекнула Викрама за такое наглое поведение. — Я успел немного изучить тебя. Новообращенной прощаются все ее прежние грехи, но она сама их не забывает. Она все еще помнит ощущение близости мужчины.
— Ради Бога! — Дина гневно сверкнула глазами. — Жалкое смехотворное животное! Тебе негоже находиться среди людей!
Женщина выглядела так, словно ей было очень больно слышать все это, однако она промолчала. Она как будто испытывала некоторую неуверенность в том, как себя вести дальше, но отчего это происходило, Алиф понять не мог. От всего этого ему самому становилось неуютно. Он уже закипал изнутри. Он понял, что готов защищать эту бедную женщину, до которой ему в общем-то не было никакого дела.
— Извинись, — обратился он к Викраму. — Ты очень виноват, и ты просишь ее простить тебя.
— Спасибо, — пробормотала новообращенная, не поднимая на Алифа глаз.
