— Это Тарквин, — объявил эльф.
— Король фоксрайдеров? — спросила Эйлис.
— Вряд ли его можно назвать королем, — отозвался Араван.
— Как я представляю себе короля, то Тарквин не относится к их числу, — высказала свое мнение Джиннарин. — Я бы назвала его вожаком, которому доверяют, — это более всего подходит к его положению среди хидденов.
Они поднимались по тропинке, и Эльмар не переставал брюзжать:
— Все подъемы да восхождения. Почему мы все время идем вверх? Живет ли кто—нибудь внизу?
— Тебе ли говорить! — крикнула Джиннарин, перекрывая шум падающей воды.
— На что ты намекаешь, пикса?
— Ты сам живешь на холме, Эльмар.
— Это другое дело, — огрызнулся маг. — Мне необходимо наблюдать звезды.
— И все же мера, применяемая к одному, должна применяться и к другому. Так, кажется, ты говорил мне однажды, и еще что—то про горшок и котелок.
— О боги! — воскликнул Эльмар и в молчании поплелся дальше.
Когда они добрались до вершины, Тарквин спешился.
— Приветствую вас, — громко произнес он. — Я — Тарквин. — Он поклонился, затем указал на лиса. — А это — Рис.
— Рад встрече, — ответил Араван, — позволь представить леди Эйлис и мага Эльмара.
Тарквин раскланялся с дочерью и ее отцом. Они успели разглядеть его: примерно на полдюйма выше Джиннарин, длинные, доходящие почти до бедер, черные волосы, убранные с лица головной повязкой из кожи. Карие глаза, настолько темные, что казались черными. Штаны из кротовьего меха, на ногах — высокие ботинки со шнуровкой.
— Идите, пожалуйста, за мной, — пригласил он и, вскочив на спину Риса, не оглядываясь двинулся вперед.
Вскоре они вошли в глубокий каньон, звук водопада за спиной постепенно умолкал. Между вершинами сосен, растущих на его высоких стенах, появился просвет. Ущелье заметно расширилось, появились лиственницы и березы, под ногами зазеленела густая трава. Они проходили мимо небольших, но многочисленных озер, местами поросших ростником, трепетавшим на легком ветру. Тарквин привел всю компанию к пещере, вырытой на склоне долины. Здесь и находился его дом — узкая нора, слишком маленькая для всех, исключая Джиннарин. Их встретила подруга Тарквина, Фалайн, — рыжеволосая, с карими глазами пик—са. Рядом с ней стоял ее черный лис Никс. Араван опустился на колени и развязал свой вещевой мешок.
— Я приготовлю чай, а затем мы поговорим о том, что привело нас сюда.
Эльмар откашлялся, хмуро посмотрел на эльфа и вновь воззрился на Тарквина:
— Мне не терпится узнать о твоем плане, пикс.
— Прогулка в сон? — Глаза Эйлис широко раскрылись. — Никогда не слышала. Что это? Как это делается?
Тарквин пожал плечами, отхлебнул глоток чая, затем отставил крошечную чашку в сторону.
— Фалайн научилась этому у Онтаха.
— Кто такой этот Онтах?
— Он один из людей, лекарь, — сказала Фалайн, указывая на запад, — живет в той стороне.
Эйлис взглянула на пиксу:
— Человек? Живет неподалеку? Фалайн кивнула.
— Дикарь? — раздался резкий голос Эльмара. Тарквин казался слегка удивленным:
— Я бы не стал называть его дикарем, маг Эльмар. Он лесной житель.
— И, кроме того, он друг, — добавила Фалайн, обращаясь к старцу. — В лесу живут только добрые люди.
Эйлис повернулась к Фалайн:
— Прогулка в сон. Что это?
Фалайн посмотрела на Тарквина и заговорила:
— Что это такое, мы не знаем. Прогулка позволяет кому—либо войти в сон другого, побывать в нем и увидеть события, которые тот, кому сон снится, видеть не может.
Эйлис посмотрела на Джиннарин, затем сказала:
— И ты думаешь, что Онтах может войти в сон Джиннарин и обнаружить… все, что в нем сокрыто?
Фалайн возразила:
— Этого я утверждать не могу. Я знаю только, что Он—таху известен секрет прогулки по сну.
— Мне бы не хотелось, чтобы кто—либо рыскал по моим снам, — проворчал Эльмар. — Зачем он делает это? Какая от этого польза?
Фалайн подняла ладони вверх:
— Он пользуется этим только иногда, чтобы помочь страдающим от бессонницы или ночных кошмаров.
— Начинает проясняться, — развеселился Эльмар. — Итак, он помогает тем, у кого не все в порядке с головой, верно я понял?
— Я, знаешь ли, на свою голову не жалуюсь, — ощетинилась Джиннарин. — Если у кого—то башка и нуждается в починке, так это…
— Послушай, пикса… — перебил ее Эльмар.
— Замолчите оба! — выпалила Эйлис. — Вы ведете себя иногда хуже малых детей. Только и ссоритесь, отыскивая обиды там, где их и быть—то не может. Припомните, зачем мы здесь. Исчез Фаррикс. Джиннарин преследуют кошмарные послания, а кто—то закрывает от нас щитом информацию.
Эльмар и Джиннарин опустили глаза в землю, не желая смотреть друг на друга.
— Где мы можем найти Онтаха? — спокойным голосом спросил Араван.
Тарквин встал:
— Мы проводим вас к нему. Это недалеко. Примерно две мили.
— Бьюсь об заклад, он живет на холме, — сказал Эльмар.
Солнце уже почти село, когда они подошли к поляне, где стоял домик Онтаха. Домик у него был бревенчатый, состоял всего из одной квадратной комнаты, зазоры между бревнами были замазаны белой глиной, в земляной крыше — дыра для дыма. На скамейке перед домом сидел человек, рядом с ним Фалайн, на земле лежал Никс. Фалайн прискакала заранее предупредить лекаря о приходе гостей.
У Онтаха были длинные седые волосы, карие глаза, бронзового оттенка кожа. Серебряная грива, связанная на затылке кожаным шнуром, свисала вдоль прямой спины, медная кожа была изрезана морщинами, словно древний пергамент.
Разговаривая со стариком на незнакомом языке, Фа—лайн указала на прибывших.
Джиннарин вопросительно взглянула на Аравана.
— Она представила нас, — объяснил эльф.
Онтах встал и жестом пригласил гостей войти в дом. Земляной пол слабо освещенного жилища покрывали^ сплетенные из тростника маты. В центре находился каменный очаг, в котором горело небольшое бездымное пламя. Вдоль стен располагались полки с кухонной утварью и посудой: глиняные чашки, миски и разнообразные деревянные плошки. На полу стояло несколько плетеных корзин с зерном и корнеплодами. В одном углу были свалены дрова, в другом лежали одеяла. Со стропил, подпирающих крышу, свисали пучки трав, растений и высушенных корешков. Здесь же можно было увидеть копченую рыбу и оленьи окорока. Возле двери лежал топор. Со штыря в стене свисал моток веревки. В углу помещался большой глиняный сосуд с водой, рядом на крючке висел тыквенный ковш.
Указав на маты, Онтах произнес:
— Takla. Араван перевел:
