Одно беспокоило Халифу - вместит ли Пруд Дэвов всех желающих?
10.
Продолжение рассказа четвертого узника
Как уже упоминалось ранее, я - тогда молодой купец - двадцати с чем-то весен от роду, имел несчастье отправиться в свое четвертое путешествие.
Я сложил мои тюки на корабль и присоединился к нескольким знатным людям Басры, и мы отправились в путь. Корабль ехал с нами, с благословения Аллаха великого, по ревущему морю, где бились волны, и путешествовали мы таким образом дни и ночи, передвигаясь от острова к острову и из моря в море. И надо же было такому случиться, в один из дней напали на нас ветры, дувшие с разных сторон, тогда капитан бросил корабельные якоря и остановил корабль посреди моря, боясь, что он окончит свой путь в пучине.
Пребывая в данном положении, вся команда, включая вашего покорного слугу, взывала к Единому Богу, умоляя создателя. Но как гласит восточная мудрость (а в странах Индии и Китая ваш покорный слуга имел честь оставить свой след), будь осторожен в желаниях, ибо они имеют свойство сбываться. Еще мы не закончили молитву, как напал на нас порывистый и сильный ветер, который порвал паруса, разодрав их на куски. И люди, и имущество, которое у них было, начали тонуть. И я не являлся тому исключением. Но природная жажда жизни, умение плавать, а также врожденное упрямство держали вашего покорного слугу на поверхности воды полдня, а то и дольше, пока Аллах великий не приготовил для раба своего кусочек деревянной доски из корабельных досок. Таким образом, я оказался на доске, посреди моря, вместе с несколькими спасшимися, как и я, купцами.
Прижавшись друг к другу, мы плыли, сидя на этой доске отталкиваясь ногами, и волны и ветер помогали нам.
Ваш покорный слуга со спутниками провели в таком незавидном положении день и ночь. А на заре следующего дня, поднялся против нас ветер, и море забушевало, словно в плавании легендарного Нуха, между тем волнение и ветер усиливались, пока вода не выбросила нас на неизведанный остров. К тому времени, я и мои товарищи по несчастью, пребывали в состоянии близком к обморочному от переизбытка чувств, а также сильной бессонницы, утомления, холода, голода, страха и жажды.
По прошествии некоторого времени, обретя слабое подобие чувств, некоторые из нас, и ваш покорный слуга в числе этих некоторых, взялись исследовать остров. В скором времени, мы обнаружили множество растений. За неимением лучшего, полажась на Аллаха великого и милостивого, мы употребили их в пищу, чтобы задержать дух в теле и напитаться. Таким образом, была проведена еще ночь на краю острова, а когда настало утро и засияло светом и заблистало, мы поднялись и стали ходить по берегу направо и налево, пока один из нас не увидел вдали некую постройку.
Немного посовещавшись, мы решили двигаться в указанном направлении. Не стану утомлять высокое собрание тяготами пути, но по прошествии продолжительного времени, я со спутниками, подошли к постройке и увидели, что это не что иное, как городская стена. И путь наш оканчивался как раз у единственных (единственно видных нам) ворот этой самой стены.
Пока мы стояли там, совещаясь, что предпринять далее, ворота открылись, и из них показалась толпа совершенно голых людей. Вместо приветствия, аборигены схватили нас и отвели - как позже выяснилось - к своему правителю.
11.
Продолжение рассказа пятого узника
Как я уже говорил, юноша протяну руку к подолу, он поднял его; и отец увидел, что нижняя половина его каменная, а от пупка до волос на голове он - человек.
И увидев юношу в таком состоянии, отец мой опечалился великой печалью, и огорчился, и завздыхал и воскликнул:
- О юноша, ты прибавил заботы к моей заботе! Я хотел узнать о городе и о дороге, а теперь приходится спрашивать о тебе. Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Поспеши, о юноша, рассказать свою историю!
- Отдай мне твой слух и взор, - отвечал юноша.
И отец воскликнул:
- Мой слух и взор здесь!
И тогда юноша сказал:
- Поистине, со мной произошло удивительное дело, и будь оно даже написано иглами в уголках глаз, оно послужило бы назиданием для поучающихся.
- А как это было? - спросил отец.
- Господин мой, - сказал юноша, - знай, что мой отец был царём этого города, и звали его Махмуд, владыка чёрных островов. Он жил на этих четырех горах и царствовал семьдесят лет; а потом мой отец скончался, и я стал султаном после него. И я взял в жены девушку из простонародья, прекрасную, словно луна в четырнадцатую ночь, с родинкой, подобной кружку амбры, над верхней губой. И она полюбила меня великой любовью, так что, когда я отлучался от неё, она не ела и не пила, пока не увидит меня подле себя. Она прожила со мною ровно год. Однажды, в один из дней, она пошла в баню, и тогда я велел повару поскорее приготовить нам что нибудь поесть на ужин; а потом я вошёл в этот покой и лёг там, где мы спали, приказав двум девушкам сесть около меня: одной в головах, другой в ногах. Я расстроился из за отсутствия жены, и сон не брал меня, хотя глаза у меня были закрыты, душа моя бодрствовала. И я услышал, как девушка, сидевшая в головах, сказала той, что была в ногах: "О Масуда, бедный наш господин, бедная его молодость! Горе ему с нашей госпожой, этой проклятой шлюхой!" - "Да, - отвечала другая, - прокляни Аллах обманщиц и развратниц! Такой молодой, как наш господин, не годится для этой шлюхи, что каждую ночь ночует вне дома". А та, что была в головах, сказала: "Наш господин глупец, он опоён и не спрашивает о ней!" Но другая девушка воскликнула: "Горе тебе, разве же наш господин знает или она оставляет его с его согласия? Нет, она делает что то с кубком питья, который он выпивает каждый вечер перед сном, и кладёт туда бандж, и он засыпает и не ведает, что происходит, и не знает, куда она уходит и отправляется. А она, напоив его питьём, надевает свои одежды, умащается и уходит от него и пропадает до зари. А потом приходит и курит чем то под носом у нашего господина, и он пробуждается от сна".
И когда я услышал слова девушек, у меня потемнело в глазах, и я едва верил, что пришла ночь. И моя жена вернулась из бани, и мы разложили скатерть и поели и посидели, как обычно, некоторое время за беседой, а потом она потребовала питьё, которое я пил перед сном, и протянула мне кубок, и я прикинулся, будто пью его, как всегда, но вылил питьё за пазуху и в ту же минуту лёг и стал храпеть, как будто я сплю. И вдруг моя жена говорит:
- Спи всю ночь, не вставай совсем! Клянусь Аллахом, ты мне противен, и мне ненавистен твой вид, и душе моей наскучило общение с тобой, и я не знаю, когда Аллах заберёт твою душу.
