Именно благодаря барону Остарту наше великое посольство въехало в Эвербах с наиболее возможной помпой. Конечно, Пограничье – не самое почитаемое государство на Полуночном закате Материка, однако за последние годы Эрхард заставил соседей проникнуться уважением к нашим отдаленным пределам, осененным тенью Граскааля. Пограничье доставляет в Немедию весьма ценные товары – мех, золото, драгоценные камни, металлы, дерево (в Немедии очень много лесов вырублено), а если уж помянуть о чудесных поделках гномов… Словом, немедийцы решили, что с Пограничьем лучше дружить, чем не замечать вовсе, и стали нашими лучшими торговыми компаньонами.
Между прочим, мы (я, Эрхард, Эртель и Веллан) оставили на управление страной не какого-нибудь герцога (а герцогов-то у нас в Пограничье всего двое – Эртель как наследник трона, и Веллан – чтобы смешнее было… Оба титула пожалованы королем, но их никто не воспринимает всерьез, в том числе и сами носители благородных званий)… Так вот, право регентства над союзным королевством Пограничья, Граскааля и Вольных Земель на время отъезда Эрхарда передали купцу. Торговцу. Лавочнику. А именно – почтенному Стеварту из рода Сольскель. А что? Стеварт – мужик умный, и своего не упустит, и короне послужит от всего сердца. Может быть, наши традиции можно считать варварскими, но Пограничье трудится лишь к выгоде, ибо выгода и торговля – наиглавнейшая задача. Без торговли между Полуночью и Полуднем Пограничье не смогло бы существовать.
Вернемся к Эвербаху. Умный Эрхард заранее послал одного из своих оборотней к городу, дабы тот донес весть о прибытии короля, почтеннейший месьор Остарт решил не ударить в грязь лицом и организовал встречу. Возле городских ворот нас ждали выстроенные почти в ровный ряд конные сотни, господин губернатор лично поддержал стремя королю, а затем произнес прочувствованную речь о любезной дружбе и душевном согласии меж великой немедийской монархией и «расцветающим как бутон розы королевством Полуночи», нас устроили в лучшем доме Эвербаха, а именно в резиденции его милости Остарта и…
И все бы было хорошо, если бы не внезапная смена власти, происшедшая прямиком в тот же день.
Едва мы успели расположиться в удобнейшем и богатом доме губернатора, едва лошади были поставлены в конюшни, а усталый Эрхард решил отойти ко сну; едва молодежь из оборотней и людей собралась покутить в близлежащем трактире, едва я сам задумал улечься в теплую постель и почитать один из старинных трактатов, захваченных в дорогу…
– Тревога! Тревога!
Этот вопль пронесся до дому месьора Остарта, будто гром небесный. В коридорах начали грохотать подкованные сапоги стражи, слышались неясные, но очень взбудораженные возгласы… Я поднялся с ложа, натянул длинную нижнюю рубаху, свой привычный черный балахон с капюшоном и приоткрыл дверь. Хотелось узнать, что за новая напасть повалилась на наши разнесчастные головы. Вроде бы укрепленный город с крепостью, здесь стоят отряды гвардии и кавалерийские кирасиры, добавим городскую стражу, набранную из обитателей Эвербаха…
Голоса, резкие крики, вопли, рычание командиров. Странно. В доме губернатора сумятица, вполне подошедшая бы к осадному положению. Сожри меня самый злой демон Нижней Сферы! Бунт? Мятеж? Переворот? Грабители? Набег дикарей с Карпашских гор? Невероятно!
Едва я выбрался в коридор, как меня едва не затоптал Веллан. Его пограничная светлость, шутовской герцог, был взъерошен и возбужден.
– Тотлант, ты?
– Благодаря Сету, я. А кого ты ждал, Тот-Амона?
– Дурак! В городе заваруха! Видишь, как стража носится? А ну, быстро к королю!
– Куда?
– Окончательно спятил? Местные мне объяснили, будто около ворот появился громадный отряд мятежников. Под тем самым знаменем, со звездочкой. Собираются штурмовать!
– Как интересно… – пробормотал я. – Город, принадлежащий короне Немедии! Город, в котором достаточно боеспособных отрядов! Тебе рассказывали сказки, Веллан!
– Сказки? – взвился оборотень. – Вот пойди на стену и посмотри на эти сказки! Точно тебе говорю, на полуночи Немедии мятеж! Да такой, что наш Бешеный Вожак и рядом не лежал! Я уж не беру «переворот Четырех» в Аквилонии! Помнишь, шесть лет назад, в Тарантии?
– Помню, – кивнул я. Еще бы не помнить. Как-никак, сам принимал живейшее участие в Мятеже Четырех на стороне заговорщиков. Правда, дело вышло несколько забавно – это был заговор Конана против самого себя. И в выигрыше, само собой, остался только Конан.
– Идем, – Веллан схватил меня за рукав и увлек за собой. – Слышишь, трубы орут? Похоже, в Эвербахе объявили осадное положение! Во, а еще и колокола! Бесплатное развлечение, честное слово! Люблю! Вовремя мы сюда приехали!
– Веллан! Тотлант! – нас окликнули с другого конца коридора. Понятно, король Эрхард вместе с племянничком. – Что происходит? Наводнение, пожар, нашествие мантикор?
– И то, и другое, и третье! – счастливо проорал Веллан.
– Месьор губернатор просил бы всех представителей посольства оставаться в доме, – к нам подлетел десятник личной стражи управителя Эвербаха. – Дабы не вызывать возможных… трудностей.
– Пош-шел ты! – скривился Веллан, отстранив десятника. – Кто куда, а я побегу на стену. Интересно посмотреть.
– Меня возьмешь? – из своей комнаты вынырнул Эртель, вслед которому спешил король. – Тоже хочу глянуть.
– Бунт в Немедии, – хмыкнул Эрхард. – Тоже самое, что снег в Стигии. Тотлант, у вас в Стигии бывает снег?
– Не бывает, – деревянно ответил я. – Кликните охрану и пошли посмотрим.
– Мы сами себе охрана, – гордо заявил Веллан.
С тем мы и отправились из уютного дома губернатора к главным городским воротам, выводящим на Закат.
* * *
И вот мы вчетвером (точнее, впятером. Вслед за Велланом увязался один из личных телохранителей короля: гигантский оборотень со светло-каштановыми волосами и взглядом законченного убийцы) стоим на крытой галерее стены Эвербаха справа от башни-барбикена и любуемся. Любуемся на большой, не менее четырех сотен, вооруженный отряд под немедийским знаменем с красно-белой звездой и полутора десятками дворянских штандартов.
Господ посланников и возглавляющего их короля пропустили на стену беспрепятственно – посмотрите, мол, какое отребье завелось в нашей благословенной Немедии. Ишь, огольцы, даже вензель на знаменах не заменили – «НЭ», Нимед Эльсдорф. Не хотят нынешнего государя признавать!
За Эрхардом и компанией приглядывали два десятника в годах – вислоусые суровые немедийцы, которые, по словам месьора губернатора, были обязаны нас «оборонять» от всех возможных опасностей.
