На всем протяжении пути по Старому Городу принц тихонько дергал вопросами то сестру, то Берри. Его внимание привлекали то забавные вывески таверн и лавок, то ирсидские минареты, то притаившийся на площади среди цветущих акаций мраморный единорог или мантикор, пускающий из скорпионьего хвоста водяные струи.
От изразцов, украшающих стены домов, от блестящих разноцветных одежд рябило в глазах. Кей привык к строгой функциональности приморской крепости и военной формы. Даже свой, по столичным меркам более чем сдержанный, наряд он считал излишне вычурным и роскошным. Попав в Суард, Кей поражался одеждам столичных жителей — подобным оперению тропических птиц — и радовался, что поддался Берри: ворчливый и упрямый гном не позволил ему содрать с себя тяжелую и неудобную парадную перевязь, расшитую золотом и камнями, с бесполезной блестящей железкой вместо нормального меча, и толстенную золотую цепь с королевским гербом.
Кею безмерно нравилась столица, и он с нетерпением ожидал возможности удрать из дворца и отправиться исследовать город. Например, сразу после торжественного мероприятия. Ему не хотелось задумываться о том, что здесь, в отличие от захолустной тихой Сойки, могут водиться хищники опаснее горных барсов или медведей. Да что может ему грозить, когда рядом Зак и Шу? В окрестностях Сойки честную компанию обходили десятой дорогой даже наученные горьким опытом кабаны, не говоря уж о браконьерах и прочих проходимцах. Ну а здесь можно ещё взять с собой Эрке. Лейтенант частенько бывал в столице, и не раз влезал в приключения вместе с Кеем. Тогда и придраться будет не к чему — принц под надежным присмотром.
К окончанию приветственных речей план очередной шкоды созрел, и оставалось лишь обрадовать сестричку. Что Кей и сделал, как только они двинулись к дворцу.
Родного дома Кей не помнил. То есть, какие-то смутные образы огромных залов, статуй по углам и тенистых тропинок парка бродили в памяти, но соотноситься с реальностью не желали. Риль Суардис показался Кею похожим Драконьи ворота — может, двумя высоченными круглыми башнями, завершающими западное и восточное крылья, может, обилием барельефов. Дворец из сливочно-белого камня строился по проекту гномов, и украшали его гномы. Он был отражением всего города — в нем органично сочетались стрельчатые окна и колонны, высокие крыши со шпилями и цветные мозаики на стенах, легкая ажурная резьба и массивные башни.
По сравнению с Ольбе-Кристис во Фьонадири дворец Суардисов показался бы игрушечным, но выросшему в глухой провинции Кейранну виделся невероятно большим и хранящим в себе множество увлекательных секретов.
Ворота раскрылись под звуки гимна Империи. Только гениальному политику могло прийти в голову соединить основные музыкальнее темы всех восьми государств, ныне провинций, и только гениальному композитору удалось слить воедино песни столь непохожих друг на друга народов в цельной музыкальной картине таким образом, что каждый слышал родную мелодию. Берри, разбирающийся всегда и во всем, утверждал, что этот музыкально-политический шедевр чуть более двухсот лет назад создал тогдашний ректор Академии Магических Искусств. Один из величайших музыкальных магов в истории, близкий знакомый ученого гнома (ну кто бы сомневался!) Сейгри Рахман, к великому сожалению Берри, был человеком, и потому прожил всего двести с небольшим лет.
Сам Мардук Суардис появился на площади Единства. Исполненный величия, в короне Валанты — единорог из цельного сапфира величиной с детский кулак в золотых каштановых листьях — облаченный в ультрамариновую мантию с белоснежной меховой отделкой монарх выехал верхом навстречу сыну и наследнику. За ним следовала старшая принцесса, Придворный маг и советники, разряженные в пух и прах.
Ликующие крики горожан чуть не оглушили Кея. Король и принц спешились в нескольких шагах друг от друга. Глядя в глаза отцу, Кей приблизился и преклонил колени. На мгновенье воцарилась такая тишина, что слышно стало падение лепестков каштана, благоухающего у самых ворот.
Отец поднял сына с колен, обнял и развернул лицом к народу:
— Приветствуйте Кейранна Суардиса, моего сына и вашего будущего короля!
— Да здравствует Суардис! Да здравствует наследник Кейранн! Да здравствует Его Величество Мардук! — площадь взорвалась единым радостным воплем. В воздух полетели шляпы и платочки, цветы и хлопушки.
Отец и сын вновь сели на коней и, держась рядом, двинулись по цветущей аллее к парадному крыльцу Риль Суардиса. Кей уже не обращал внимания на архитектурные красоты и изыски садовников. Он смотрел только на отца.
Они так редко виделись! Так мало говорили! А теперь — сможет ли он научиться всему, что должен знать король? Оправдает ли надежды? Сумеет ли доказать, что он настоящий Суардис — и сумеет ли завоевать такую же любовь подданных, как отец?
Отец и сын ехали в молчании. Но в молчании, настолько наполненном смыслом, что слова стали излишними. Ещё будет время говорить. Пока же в тишине рождалось нечто удивительное, может быть, называемое пониманием и любовью, а может быть, и не нуждающееся ни в каких названиях.
В вестибюле отец поручил младших детей щуплому, напыщенному и напомаженному старикашке — Распорядителю Королевских Покоев. Король велел им через три часа, как отдохнут с дороги, явиться в малый кабинет. Распорядитель с помощником повели Их Высочества сначала вверх по главной лестнице, через зал Белых Ирисов, по дороге объясняя расположение основных помещений дворца. На втором этаже, к неудовольствию Кея, Распорядитель пригласил его в западное крыло, а помощник Распорядителя повел Шу в восточное. Вместе с Кеем отправились Зак и Эрке, для которых подготовили комнаты там же. Как оказалось, Мардук поселил сына напротив собственных покоев.
Кей очень устал, так что начал осмотр владений с роскошной ванной комнаты — что может быть прекраснее, чем скинуть тяжеленные, неудобные, насквозь пропыленные парадные одежды и нырнуть с головой в горячую воду! Почти всё отведенное до разговора с отцом время Кей отмокал в пене и наслаждался жизнью. Ванная ему чрезвычайно понравилась. И сама ванна — почти бассейн две на две сажени, из зеленоватого мрамора с янтарными прожилками. И золотые краны с горячей и холодной водой, мозаичные стены и полы. И незнакомое растение резными зелено- желто-оранжевыми листьями, увивающее окно. И зеркало в бронзовой раме, и раковина для умывания из того же зеленоватого мрамора, и полка с какими-то цветными флакончиками, коробочками и всякими разностями… невероятная роскошь! Ничего, даже отдаленно похожего, Кей до сих пор не видел. Сестричка Шу, должно быть, в полном восторге от нового жилья.
