Егор молча выслушал и решительно пошел к выходу. Житейскую мудрость Осташова оспаривать было трудно, и Егору захотелось поскорее избавиться от приятеля. Он прибавил шагу, доставая из кармана ключи от машины.
— Ладно, Егорка, забудь… — Влад догнал Егора, шлепнул по спине. Вот Родион очнется и нас рассудит… Поезжай-ка домой, отоспись, утро вечера мудренее. Согласен?
— Согласен, — буркнул Егор.
— А ты отвратительно выглядишь, старик… — тревожно возвестил Осташов, взглянув Егору в лицо. — Тебе пора на заслуженный отдых… Знаешь, давай-ка я отвезу тебя, для верности. А то втюхаешься в первый же фонарный столб…
— Ерунда. Справлюсь, не маленький.
Но Осташов покачал головой:
— Видишь ли, Страж, ты сейчас хуже пьяного. Если столб проскочишь, то вполне можешь одиноких пешеходов пересчитать. Беды наделаешь. И жертвы твои будут на моей совести. Гони ключи!
Егор молча вложил ключи от своей БМВ в протянутую ладонь, пропустил
Влада вперед и пошел следом.
Глава 12. Лисы, волки и кривые козы
В конторке, к удивлению Марьяна, никого не было.
У Вербина не было привычки слоняться по пустым кабинетам Гильдии. И если он не на посту, значит должен сидеть в своей комнате.
Марьян свернул из вестибюля в сторону, в узкий полутемный коридорчик.
Он редко бывал в жилище своего приятеля. Вербин не имел обыкновения звать к себе гостей. Он стеснялся своего обиталища, а перед Марьяном особенно.
Марьян остановился перед дверью в торце коридорчика и постучал.
Никто не отозвался. Но дверь показалась Марьяну прикрытой неплотно, и он легонько толкнул ее. Она медленно отворилась.
— Андрей, ты дома?
Снова никто не отозвался. Памятуя о том, что сегодня в Гильдии неприемный день, и с утра до вечера в здании не должно быть никого из посторонних, Марьян решил, что может войти без опасения повстречаться внутри с чужаком.
Он перешагнул порог и оказался в большом помещении с длинным узким окном, что тянулось от стены до стены почти под самым потолком.
В углу на прочном табурете стояла настолькоая лампа с развернутым в потолок плафоном. Марьян подошел и включил ее. Светлее стало лишь на пару шагов вокруг.
Марьян знал историю этой комнатухи. Раньше это была бытовка, а нынче по разрешению Кошарского здесь поселился Андрей. Марьян с трудом понимал друга. Андрей не испытывал недостатка в деньгах. На свои доходы он вполне мог обзавестись если не собственной квартирой, то неплохим по нынешним меркам наемным жильем. Однако Андрей предпочел жить здесь.
В этом тесном и плохо освещенном помещении слегка пахло застарелой пылью и потом. Мало кто позволил бы себе оставить собственное жилье в таком состоянии, но с поправкой на невзыскательность отшельника-бродяги можно считать, что ночлежка у Вербина получилась сносная.
Ту мебель, которой под завязку было заставлено почти все пространство, уже неудобно было выставлять на людях. Но ни один хороший хозяин не стал бы выбрасывать добротные и массивные изделия, готовые вот-вот перешагнуть из категории старья в разряд антиквариата.
Почти посередине комната была перегорожена тремя широкими старыми шкафами. В одном из углов на столике стояла двухконфорочная электроплитка с чайником и кастрюлькой, стопка тарелок, стакан с ложками… Проход между шкафами был занавешен каким-то покрывалом, прицепленным к деревянной перекладине… У стены притулился на низкой тумбочке компьютер, и присутствие этой современной штучки посреди унылого мусора вызывало недоумение.
Впрочем, убогое жилье было обязано своей обстановкой скорее бережливости Кошарского, накопившего у себя весь этот хлам, чем вкусам жильца этой конуры.
Жилец в этой дыре обитал прелюбопытнейший. Этот человек не терял надежды в скором времени перещеголять всех вокруг и не склонен был останавливаться ни перед чем.
Марьян давно знал Андрея. Оба они прежде всего ценили собственное «я» и осознанно стремились к определенной самоизоляции. Но они не были просто подельниками. Они были очень близки, и несмотря на то, что Марьян многого в Андрее не мог принять, он любил его со всей искренностью и силой, на которую был способен.
Возможно, Марьян склонен был преувеличивать достоинства Андрея, но он не мог удержаться от восхищения. Пуститься в бега без документов и денег, прихватив с собой лишь больного ребенка, и годами переезжать с места на место, добывая себе средства к существованию самыми разнообразными и не всегда законными способами… Мало кто был способен решиться на такое, и уж далеко не каждый из решившихся добивался успеха в своих опасных авантюрах. У Вербина же пока все получалось.
Андрей никогда не рассказывал никому о том, что произошло с ним.
Из отдельных фраз, вырывавшихся у Андрея время от времени, Марьян сделал вывод, что друг его пережил достаточно, чтобы осатанеть. Ясно было, что он неплохо образован, терпелив, привычен к рутинной работе, что он разбирается в компьютерах, в оружии, хорошо справляется с трудностями примитивного быта. Можно было бы предположить военное прошлое. Но в понимании Марьяна Андрей не был похож на армейского человека: неудержимая фантазия и отсутствие элементарных тормозов. То ли воспитание у Вербина было соответствующее, то ли жизнь в свое время перековала его, но сейчас это был не просто бывалый человек, а весьма своеобразный и непредсказуемый субъект.
Не слишком здоровый, замученный многолетней гонкой за призраками своих грандиозных планов, он все же упорно карабкался к своей голубой мечте. Он не распространялся о том, как далеко идут его планы, но Марьяну казалось, что этот Андрей не иначе как хочет весь мир бросить к своим ногам. Возможно, у него были самые различные способы добиться этого, но встреча с Марьяном настроила Вербина на вполне определенную волну.
Познакомились они случайно. Оказавшись в Архангельске, Вербин прослышал о подпольно практикующем волшебнике и, не будучи скептиком, решил попытать счастья и лишний раз обследовать сына. Марьян не смог помочь Шурке: ни телесное, ни духовное целительство было ему не подвластно.
Вербина эта неудача огорчила, но не смутила. Он понял, в чем именно состоит талант Марьян и поверил в возможности нескладного гадальщика. Но не только за это признание был благодарен ему Марьян. Вербин оказался первым человеком в жизни Марьяна, который отнесся к смешному парню без предубеждения и брезгливости. С первой встречи Марьян чувствовал искренний интерес Вербина к себе, интерес не шкурный, а человеческий. Уж кого-кого, а Марьяна невозможно было обмануть, он был специалистом по эмоциональному полю…
