Ричард кивнул, не в силах произнести и слова, не переставая думать, что Кэлен умирает.
— Извините, Магистр Рал, но я не думаю, что вы хотели бы услышать от меня что-либо, кроме правды.
Ричард пристально посмотрел в темные глаза Саманты.
— Нет, не хотел бы. Только правда может нам помочь, именно поэтому я должен перевести эти записи. Нужно понять, есть ли здесь информация, которой мы можем воспользоваться.
Ричард не стал говорить, что, если Кэлен умрет, он не захочет жить. Жизнь без нее не имела смысла, а без помощи Зедда и Никки у них нет шанса избежать смерти. И, чтобы найти их, Ричард должен отправиться в третье царство, но сначала важно понять, с чем он столкнулся.
Ричард бросил взгляд на послание на стене, освещаемое жутковатым огоньком от сферы.
— Возможно, я смогу узнать нечто, что поможет нам, даст ответы, которые можно использовать.
С мрачным видом Саманта кивнула.
— Надеюсь.
Ричард вернулся к записям на языке Сотворения и читал про себя еще некоторое время. Послание было мрачным.
— Ная говорит, что мертвецов всегда более чем достаточно, и трупы оживляют по мере необходимости, обычно в огромных количествах. Нередко они использовали тела собственных убитых солдат. Магия, оживляющая их, также приостанавливает процесс разложения плоти, но из-за того, что столь темные силы использованы в мире живых, она имеет пределы. Хотя бы потому, что все в мире живых рано или поздно умирает, также с магией. Фактически, эффективность заклинаний снижается, и процесс естественного разложения плоти возобновляется. Ная обращает внимание на то, что хотя они и знают об истощении магии, оживляющей мертвецов, но не имеют понятия, сколько для этого требуется времени.
— Великолепно. Значит, эти убийцы — живые мертвецы, — которые не гниют веками, сбежали из третьего царства и теперь ходят среди нас.
— Похоже на то, — согласился Ричард.
Саманта тревожно покачала головой.
— Даже Джит оставалась в своем логове. Зная насколько опасны Темные Земли, мы никогда раньше не сталкивались ни с чем настолько ужасающим, как живые мертвецы. Не могу себе представить что-либо более пугающее.
Ричард, все еще читая послание Наи, бегло скользил пальцами по строкам, написанным на языке Сотворения прямо на стене.
— Здесь говорится, что полулюди гораздо хуже.
— Магистр Рал, вы побледнели. В чем дело? Что это за полулюди? Там сказано, кто они такие? — Саманта приблизилась. — Магистр Рал, ответьте, что случилось?
Проверяя перевод, Ричард коснулся пальцами лба. Он прочитал еще раз, стараясь понять незнакомое сочетание символов.
— Полулюди — это живые люди, лишенные душ.
— Лишенные душ? — Саманта подалась вперед. — Вы серьезно?
Ричард не мог не перечитать этот отрывок еще раз, прежде чем перейти к следующей части лишающего иллюзий послания. Наконец, он отступил, разглядывая надписи на стене.
— Боюсь, да. — Ричард указал на сложный символ. — Это предупреждение, что живущие за барьером не имеют душ.
— Это ведь бессмысленно. Как у людей может не быть душ? Они являются частью нас. Они — и есть «мы». Это как будто... — Саманта замолчала, пытаясь подобрать слова, — будто живые уже мертвы.
— Боюсь, именно так тут и написано. Ная говорит, что полулюди — это нечто среднее, они похожи на обычных людей, но не всем.
Саманта поморщилась.
— Как такое возможно?
— Видимо, у мертвецов и полулюдей есть что-то общее, и именно это отличает их от обычных людей. По крайней мере, в общепринятом смысле.
Саманта встревоженно спросила:
— Общепринятом смысле? Что вы имеете в виду?
Ричард глубоко вздохнул.
— Ну, исходя из здравого смысла, у живых есть душа. Но что это значит? И как это делает нас людьми? В некотором роде иметь душу — означает иметь способность к рациональному восприятию. Понимаешь?
— Не думаю. Какое отношение рациональное восприятие имеет ко всему этому?
— Именно оно дает нам способность отличать хорошее от плохого, сочувствовать другим, ценить жизнь. Рациональное восприятие — источник морали. Ная говорит, что полулюди не способны сочувствовать. Она особо подчеркивает, что они не могут рационально воспринимать действительность. Думаю, Ная хотела, чтобы мы увидели взаимосвязь. Та часть полулюдей, что отвечала за личные интересы, была уничтожена магией Ущерба. Рациональное восприятие являлось источником сочувствия, человечности. А, так как часть их разума уничтожена, теперь они полагаются на инстинкты, например, на животный инстинкт хищника при охоте. Они отличаются от нас тем, что не имеют возможности мыслить рационально, в широком смысле этого слова. Их жизнь не наполнена пониманием или чувствами к другим, у них нет собственных устремлений. Они мастерят оружие, охотятся, убивают, едят, размножаются, выглядят как люди, но на этом сходство заканчивается.
Саманта одарила Ричарда мрачным взглядом.
— Я могу понять желание Сулакана иметь такую беспрекословно подчиняющуюся армию. Но неужели это возможно?
— Судя по всему, да, — ответил Ричард, пробегая глазами по символам и переводя для девушки основной смысл. — В этой строке Ная говорит, что Благодать и сама их суть были разорваны, и затем в них поместили магию, похожую на ту, что использовали для оживления мертвых. Именно так творцы императора смогли создать для служения ему расу полулюдей. Более того, из-за сделанного магией Ущерба с телами, полулюди стареют очень медленно, едва заметно.
Саманта скептически сложила руки на груди.
— Магия может многое, но не спасет людей от старения. Будь это возможно, одаренные всегда оставались бы молодыми.
— Это возможно, — сказал Ричард. — Я сам видел подобное во Дворце Пророков, где древние заклинания изменили течение времени. Люди, живущие там, стареют медленнее, чем обычно. Изначально так сделали, чтобы предоставить колдуньям достаточно времени для обучения молодых волшебников. И еще я знаю живших там людей, которым сотни лет, по крайней мере, по меркам времени вне этого заклинания. Я даже знаком со своим предком, которому почти тысяча лет, — Натаном Ралом, — он прожил во Дворце Пророков большую часть жизни.
— Тысяча лет... — Саманта надолго умолкла в потрясении. Наконец, она потрясла головой. — Хотела бы я увидеть такие удивительные вещи, существующие за пределами Темных Земель. Но всегда знала, что обречена остаться здесь, в этом маленьком, изолированном месте, как и все мои предки, никогда не увидев остальной мир.
— Не знаю, можно ли назвать их «удивительными». Чаще всего это масса неприятностей, как и то, с чем мы столкнулись сейчас.
