Гернос взглянул на Александра.
— Ты наш сосед и первый пациент, — торжественно заговорил юноша. — Поэтому только одна серебряная рахма.
— Ох, ничего себе! — пробормотал сосед, почёсывая в затылке. — Дорого.
— Ты так считаешь?! — изумился юноша, вытаращив глаза. — Брат всю ночь готовил, читал по памяти нужные заклинания. Да на это зелье одних корешков буляшника и курпаки ушло почти на рахму, не считая ягод чуракры и других ингредиентов!
С каждым словом Алекса глаза у Герноса становились всё больше, а сосед втягивал голову в плечи, становясь как будто меньше ростом.
— Прости, лекарь, — проблеял он, опуская взгляд. — Я же не знал, что это такое сложное дело.
— Ты думаешь, научиться готовить нужные зелья легче, чем в лавке торговать? — уже тише проговорил Александр.
— Я сейчас принесу, — засуетился Ветулин.
— Постой, — задержал его юноша. — Чтобы ты не думал о нас плохо, отдашь, когда сам поймёшь, что помогло.
— Спасибо, соседи, — лавочник поклонился.
— Почему ты назвал такую цену? — тихонько поинтересовался Гернос, когда они остались одни. — С этим зельем много хлопот, но ингредиенты не такие уж и дорогие.
— Это город торгашей, — стал объяснять Александр. — Тут дешёвое — значит плохое, а уж благотворительности здесь совсем не поймут.
Всю дорогу до мастерской Микароса евнух молчал, «переваривая» услышанное. Столяр встретил их с распростёртыми объятиями. Юноша представил своего брата и спросил, как обстоят дела с его заказом.
Маленький столик уже сох на заднем дворе, работники собирали большой, а сам мастер с нескрываемой гордостью показывал гостям новый токарный станок. Мальчик, лет двенадцати, очень похожий на него, пыхтя крутил большое колесо, а старший сын Микароса вытачивал какую-то деталь.
— Мне кажется, тут хватит и одного человека, — проговорил Алекс, глядя на капли пота, выступившие на тонкой шее мальчика.
— Ты шутишь? — недоверчиво усмехнулся мастер. — Как это одной рукой крутить, а второй держать стамеску?
— Крутить можно и ногой, — рассудительно возразил юноша, вспомнив старинную швейную машинку с ножным приводом, которую Саша Дрейк видела у бабушки.
Мастер заливисто захохотал, вслед за ним стали смеяться сыновья, и даже на лице Герноса мелькнула улыбка.
— Ты говорил, что у тебя болят суставы? — нахмурился Александр. — Расскажи брату, что с ними случилось, а мне дай навощённую дощечку или листок папируса!
Пока евнух подробно расспрашивал столяра о его заболевании, разминая локти и колени сильными пальцами, молодой человек вспоминал подробности конструкции ножного привода. Дощечка, колесо, планка. К концу осмотра у него имелся более-менее удобоваримый чертёж. Но, к сожалению, Микарос вновь ничего не понял, глядя на испещрённый линиями листок, как кошка в ноутбук.
— Здесь лучше сделать не так, — вдруг встрял в разговор Гернос и тут же смутился под удивлёнными взглядами.
— У… У моего хозяина был такой механизм.
— И что он на нём делал? — удивился столяр.
— Точил инструменты, — объяснил овладевший собой евнух. — Тут вращался камень.
Мастер смотрел на них разинув рот, очевидно уже прикидывая бешеную прибыль от торговли подобными агрегатами.
— Как-то так, — развёл руками Алекс. — Точных размеров не помню, но общий принцип тебе понятен?
Микарос медленно кивнул.
— Сегодня после обеда пришли кого-нибудь за мазью, — напомнил Гернос.
— Сколько присылать денег, лекарь?
— Прости, но дешевле чем за двенадцать медяков продать не могу, — вздохнул евнух.
Хозяин мастерской видимо ожидал большей цены, поэтому послушно кивнул.
— Твой столик уже готов, — сказал он, делая кому-то знаки. — Я пришлю с ним своего сына, а эти деньги вычту из цены.
Юноша придирчиво осмотрел изделие, сложил и разложил его, потряс, глядя на совершенно спокойного мастера, и вдруг сел сверху.
Гернос вскрикнул, видя хрупкость конструкции, но столяр только усмехнулся.
— Хорошая работа, — похвалил его Александр.
— Тогда его принесут вам после обеда! — сказал польщённый мастер.
— А я передам мазь, — добавил евнух.
Сентор Минуц Цицер, закутавшись в плащ, шёл по ночному городу. Справа вышагивал верный Тиллий с обнажённым мечом, а впереди и сзади — матросы с горящими факелами. В этот час нидосские улицы таили множество опасностей для одинокого путника.
Дома расступились, они вышли на площадь. В тишине раздавался только треск пламени и лёгкий шорох кожаных сандалий по каменным плитам. Заметив два фонаря, горевших по бокам дворцовых ворот, Сентор облегчено вздохнул и ускорил шаг.
На стук Тиллия ответил ленивый голос:
— Кто тут? Чего надо?
— Открывай, Косой! — негромко ответил отпущенник. — Господин вернулся из гостей.
— Сейчас, сейчас, — засуетился стражник, отодвигая засов.
Ни на кого не глядя, Сентор, пригнувшись, шагнул в калитку. Тиллий бросил матросам несколько слов и последовал за ним.
В саду, залитом светом узкого серпа луны, хозяин тихо проговорил:
— Завтра утром уведёшь девчонку из дворца и прикончишь.
— Слушаюсь, господин.
— Кто будет спрашивать, скажешь, я продал её банарцам.
— Да, господин.
— Девчонку не мучить! — строго добавил Сентор. — Старый упрямец всё же добился своего. Окажи ему уважение в последний раз.
— Ваша воля, господин, — склонился Тиллий.
Хозяин всегда принимал ванну перед сном. Поэтому рабыни всю ночь грели воду, с тревогой ожидая его возвращения.
Молча передав банщицам кожаную сумку, он сбросил на пол грязную одежду.
— Завтра я надену сиреневую тунику и зелёный плащ, — сказал Сентор, ни к кому не обращаясь.
— Да, господин, — почти в унисон ответили девушки.
Смыв пот и неприятные запахи, господин закутался в полотенце, взял сумку и в сопровождении рабыни отправился в свою комнату. Аккуратно поставив светильник на стол, девушка застыла в ожидании приказаний. Мужчина нетерпеливо взмахнул рукой. Задвинув засов, он быстро подошёл к барельефу напротив кровати. Две изображённые в профиль обнажённые женщины стояли на коленях по сторонам низкой, увешанной плодами яблони.
Двенадцать лет назад его отец затеял капитальный ремонт дворца, пригласив для этого строителей из Келлуана. Тогда-то Сентор и попросил двух мастеров устроить в этой комнате тайник. Келлуане прекрасно справились с работой, а Тиллий потом их убил, чтобы вернее сохранить секрет.
Хозяин кабинета нажал на нужные яблоки и на угол барельефа. Тот легко отошёл в сторону. Мужчина бегло осмотрел нишу. Столбики монет, важные папирусы. Довольно хмыкнув, Сентор положил мешочек с планом к задней стенке и закрыл дверь.
