бежал за особняком, и относили их в мастерскую. Ручей брал начало из родника, а потому вода была восхитительной и даже казалась сладкой.
Дамиан вздохнул с облегчением. Ручей тёк ближе, чем река, и к тому же вода из бурдюка не разольётся, даже если нести его неаккуратно. Взяв все наши бурдюки, он и Селим отправились к ручью.
Поскольку, когда мы закончим с водой, настанет время завтракать, я решил, что следует попросить кого-нибудь начать готовить еду.
— Фольк, нарежь хлеб. Лутц, Бальц, не могли бы вы принести молока?
Лутц, наполнив водой кувшин, ответил кивком и, поставив пустой таз, убежал на кухню особняка, куда должны были доставить свежее молоко. В Илльгнере без молока не завтракали.
* * *
— О верховные бог и богиня, что правят небесами и даруют нам тысячи и тысячи жизней, чтобы поглотить их, о могучая вечная пятёрка, что правит царством смертных, я возношу вам благодарность и молитвы за ту еду, что вы своей божественной волей даровали нам.
Остальные повторили молитву вслед за мной, после чего взяли твёрдый хлеб. Мы не тратили много времени на завтрак, доедая то, что осталось с ужина. Дело не в том, что для нас никто не хотел его готовить. Просто люди здесь занимались сельским хозяйством, так что на приготовление завтрака не хватало времени. Даже гиб и его семья обычно доедали то, что осталось с ужина, когда у них не было гостей. Я вздохнул и подумал о том, что скучаю по остаткам трапезы госпожи Розмайн.
В Илльгнере хлеб пекли раз в десять дней, а это значило, что его невозможно было съесть, предварительно не размочив. Каждое утро мне хотелось помолиться в благодарность за то, что у нас есть молоко.
— Я скучаю по супу госпожи Розмайн… — пробормотал Нольд.
Поскольку суп по рецепту госпожи Розмайн подавали и в храме, и в компании «Планте́н», и даже в компании «О́тмар», все здесь мечтали об одном и том же восхитительном супе.
— Поскольку нельзя допустить, чтобы рецепт распространился без разрешения, мы не можем готовить его здесь, — ответил я.
— Конечно жаль, что мы не можем приготовить суп, но мы должны быть благодарны за то, что можем поесть на отдельной кухне, а не в главном здании… — добавил Фольк.
Я несколько раз кивнул на его слова. Сначала нам сказали есть в особняке со слугами гиба, поскольку так им было бы проще, но Лутцу удалось договориться о том, чтобы мы могли питаться в отдельном здании. Он объяснил это тем, что в храме есть свои обычаи принятия пищи, и что мы не хотели бы утруждать ими людей Илльгнера. В ходе переговоров, он сказал: «Гил, как слуга госпожи Розмайн, должен есть первым, и лишь когда он закончит, смогут поесть остальные». Поначалу, мне его слова совсем не понравились. Мне казалось, что из-за них местные начнут считать меня выскочкой. Я не собирался требовать от жителей Илльгнера следовать порядкам храма и не понимал, почему Лутц, который знал, что я спокойно ел вместе со всеми во время походов в лес, говорил такие вещи. Но когда он объяснил, что не хочет, чтобы мы с местными ссорились из-за еды, я всё понял и был благодарен ему за то, что удалось избежать необходимости есть в соответствии с незнакомыми нам порядками.
— Итак, сегодня нужно заняться белой корой. Фольк, Бальц и Селим, объясните процесс местным. Пожалуйста, научите их счищать внешнюю чёрную кору, пока внутренняя белая кипятится вместе с золой, — отдал я указания.
— Поняли.
За завтраком мы обсуждали, кто чем сегодня будет заниматься. В отличие от мастерской храма, здесь, в Илльгнере, возраст имел большое значение. Обязанность обучать местных ложилась на взрослых служителей, поскольку я и Лутц были несовершеннолетними, в связи с чем взрослые не слушали наши указания. Поэтому я просто заранее давал инструкции служителям, а затем занимался с Лутцем разработкой новой бумаги из местного сырья. В любом случае, неграмотные местные не смогли бы вести учёт качества получившейся бумаги в зависимости от количества используемой склеивающей составляющей.
Позавтракав и помыв посуду, мы убрались на кухне и в мастерской. В отличие от храма, они были не особо большими, а потому мы быстро закончили. Вскоре пробил второй колокол, а значит, пришло время тому, кто сегодня ответственен за еду, начинать приготовления к обеду.
— Дамиан, сегодня же ты занимаешься едой? Похоже, местные сегодня будут собирать фу́сию, а заодно хотят набрать немного плодов джю́ра. Удачи, — подбодрил я Дамиана.
Однако после моих слов он лишь скривился. Из всех дел Дамиан больше всего не любил быть ответственным за еду.
— Ну почему в Илльгнере нет магазинов? Было бы намного проще покупать еду в компании «О́тмар», — простонал он.
Поскольку в Илльгнере не было магазинов, главная задача ответственного за еду заключалась в сборе съестного на день. Стояло лето, а потому в горах можно найти много дикорастущих съедобных растений и плодов. Ещё можно было поохотиться, чтобы добыть мясо, или наловить рыбы. Она, между прочим, ловилась на удивление легко и в отличие от той, что водилась в реке возле Эренфеста, совсем не воняла. Привыкнув, что в городе большую часть еды приходилось покупать на рынке, мы очень удивились, насколько легко в горах собрать еды на целый день.
Кстати говоря, готовить еду в стиле Илльгнера тоже оказалось довольно просто. Требовалось просто нарезать всё и отварить. Максимум, еду приправляли солью. От такого нам хотелось кричать, ведь мы знали и другие рецепты, но не могли ими воспользоваться. Тем не менее, подобная готовка не требовала много усилий.
— Дамиан, каждый раз, когда приходит твоя очередь заниматься едой, ты начинаешь жаловаться. Ты отправился с нами, потому что на этом настояли твой дедушка и отец, глава крупного магазина. Так что выполняй свою работу без жалоб. Со временем ты привыкнешь к ней, как и служители, — сказал Лутц, вручив Дамиану корзину и нож. — Это твоя задача на целый день. Заодно поищи что-нибудь подходящее для изготовления склеивающей составляющей или самой бумаги.
После этих слов Дамиан опустил плечи и с грустью покинул
