— Пуговицу ты тоже на что-нибудь променял?
Джош на подначку не клюнул.
— Ага, жди. Это была особого рода сделка, одноразовая. Высокопоставленный клиент.
— Да уж могу представить. Может, свяжешь меня с этим своим клиентом? Провернем уникальную сделку еще разок.
— Попробовать можно, но шансы у тебя, сразу скажу, хреновые. — Джош ухмылялся от уха до уха — ему не терпелось поделиться очередной тайной.
— Что так?
— Сейчас узнаешь. Вернулся я, значит, из Нигделандии и болтаюсь по Нью-Йорку, счастливый, что руки-ноги целы остались. Тут звонит мне на сотовый этот самый чувак и назначает на завтра встречу в Венеции. Конфиденциальное, говорит, дело. Я ему: готов, мол, вот только с наличностью плоховато. В этот самый момент у тротуара рядом со мной останавливается «Бентли» и открывает мне дверцу. Я как дурак сажусь и еду в Ла Гуардию, а там уже частный аэроплан ждет. Откуда он вообще узнал, где я? И что у меня ничего больше не назначено на тот день?
— Да… кто бы мог такое подумать. — Старые привычки нелегко отмирают, но Джош и на этот раз не купился.
— И чемодан мне приготовлен в дорогу. Отличные вещи, все моего размера, одна зубная паста стоит семь долларов. Рандеву назначено на канале; нашел я, где это, хотя американских указателей, зеленых с белым, этот континент хрен знает когда дождется. Подъезжает отпадный катер, не вапоретто пердучий — деревянный весь, узкий как нож и бесшумный. Выскакивает мужик на причал, а с катера даже конец не кидают, просто ждут его на воде. Мужик этот лилипут, то есть, извиняюсь, маленький ростом, но одет так, что даже и незаметно. Знатного венецианского рода, маркиз или кто еще. Имя свое битый час выговаривал, но потом все пошло очень живенько. Сказал, что представляет кого-то, желающего пуговицу купить. Я в непонятках, как они узнали о ней, но спрашиваю: а кто это? Не могу, говорит, сказать. Я тогда: а за сколько? Сто миллионов долларов, говорит. Я такой: двести. И пятьдесят. Двести пятьдесят миллионов. Нет, ты вдумайся! И еще, говорю, хочу знать, кто ее покупает. Зря, что ли, все детские годы в ящик смотрел — для меня это вторая натура. Тут мой лилипут достает конверт, а в нем чек на двести пятьдесят миллионов. Как знал, сколько я запрошу. И машет мне, значит, ручонкой своей. Я думал, он мне на ухо сказать что-то хочет, нагнулся, а он сигналит, чтобы я на самый край вышел. Потом показывает в воду, а там оно. Всплывает наверх башка такая, здоровая, как грузовик, и на меня смотрит — я чуть в штаны не наклал.
— И что это было?
— Дракон, живущий в Большом канале! Вот кто у меня пуговицу купил.
Драконов Квентин знал только в теории. Их немного, и почти все они живут в реках, каждый в своей: это территориальные существа. На поверхность они почти никогда не выходят, ни с кем не общаются, вообще ничего не делают, только спят, проводя в глубоком, буквально, забытьи отпущенное планете время. Один, видимо, все-таки пробудился, переговорил с аристократическим лилипутом и даже Джошу показался, чтобы купить его — их — волшебную пуговицу за двести пятьдесят миллионов долларов.
— Пошли мы в банк, убедились, что чек действителен, и опять на канал вернулись. Я достаю пуговицу, лилипут натягивает белую перчатку, чисто Майкл Джексон, изучает покупку в лупу, а потом раз, и в воду ее. Садится на свой катер и уплывает.
— Чудеса, — сказал Квентин. На такое даже злиться трудно, хотя и возможно в принципе.
— Ты можешь вообще поверить, что дракон купил нашу пуговицу? Выходит, он нас знает, во всяком разе меня. А люди и не подозревают, небось, что в Большом канале живет дракон. Вода ведь тут соленая, знаешь? Это не пресноводный проток, а морской. Я вот впервые слышу о драконе, живущем в морской воде.
— И как с ним связаться, с твоим драконом?
— Не знаю, — опешил Джош. — Не думаю, что это возможно.
— Ты же сумел.
— Он первый со мной связался.
— И все-таки, как бы ты взялся за это дело?
Джош испустил тяжкий вздох.
— Ну… спросил бы одну знакомую. Она знает много всякого о драконах.
— Слушай сюда, Джош. — Квентин смотрел приятелю прямо в глаза, подавляя его своей волей. — Ты, конечно, все равно что король, но мы с Джулией — правители королевства Филлори, и наше место там. Это наш квест, и тебя я тоже беру в нашу команду. Нам надо вернуться в Филлори, но мы не знаем, как это сделать — вот в чем проблема.
— Проблемка та еще, — признал, поразмыслив, Джош.
— Ты же у нас можешь провернуть все что хочешь, вот и давай.
Джош, возможно, запорол их единственный шанс вернуться в тайное волшебное королевство, но деньги, надо отдать ему должное, потратил с умом. Мраморное палаццо пятнадцатого века — это вам не хухры-мухры. Белый фасад, выходящий на канал, снабжен собственной маленькой пристанью, потолки — сплошная лепнина, стены все в старых холстах, как в лишайнике. Джош даже одного Каналетто приобрел вместе с дворцом, по случаю.
Не простой, словом, дом, и довести его до ума тоже непросто. Джош поменял в палаццо трубы, сделал проводку, оборудовал ресторанного калибра кухню и укрепил фундамент ниже ватерлинии, чтобы строение не сползало в канал. Все это делалось с толком: пока душ не включишь, даже и не поймешь, что здесь что-то модернизировали.
На все это ушло двадцать пять миллионов плюс еще десять на отделку и реставрацию. Не надо быть математическим гением, чтобы вычислить, что на жизнь Джошу осталось ой как прилично: старость он себе обеспечил.
Это лишний раз доказывало, что его в самом деле есть за что уважать, хотя он по каким-то личным причинам не любил выставлять свою деловую сторону напоказ. Если посмотреть внимательно, что Квентин сейчас и делал, то в чем-то он все же переменился. Джош стал увереннее, держался иначе и не набирал больше сброшенный в Нигделандии вес. Все люди меняются, и время не стояло на месте, пока король Квентин прохлаждался в своих покоях.
Да, у Джоша есть чему поучиться. Он провел это время с толком, делал что хотел и был доволен собой. Пережив то же самое, что и Квентин — потеряв любимую девушку и сам едва избежав гибели, — он не стонал и не философствовал по этому поводу, а сделал сальто назад и приземлился в венецианском палаццо.
Квентин проспал мертвым сном до полудня, после чего состоялся торжественный завтрак (Джош очень гордился своим столом).
— Джем здесь едят ложками — интересно, да? Крошечными такими ложечками. Достойно короля, а? — подмигивал Джош. Джулия за столом не снимала темных очков и ела только мармайт прямо из банки — еще одно доказательство ее убывающей человечности.
К ним присоединилась также и Поппи, знакомая Джоша, знающая много всякого о драконах — кудрявая блондинка с большими голубыми глазами, высокая и тощая, точно жердь. В Брекбиллсе она училась в аспирантуре, а студенческие годы, будучи австралийкой, провела в тамошнем колледже.
