— Осталась еще кучка йорхэ[5] с той стороны! — прокричал ему Каин. — Поможешь?
Впервые за долгое время используя дар, Эн-Ферро вошел в такой азарт, что остановиться было уже трудно. Сила опьяняла, затуманивала разум и рвалась наружу. Она щедро разливалась вокруг него теплым ореолом, собиралась в упругие струи и била во врага. И кто знает, как долго еще продолжалось бы это упоительное безумие, если бы в пылу сражения взгляд карда не наткнулся на человека, глядящего на него со страхом и любопытством одновременно…
Нападение, хоть этого побаивались и подспудно были к нему готовы, застало обозников врасплох. Такою же неожиданностью стало для них окончание боя. Грабители, кроме тех, что остались лежать на земле, вдруг как-то разом отступили и скрылись во тьме. Преследовать их, естественно, никто не стал.
Зажглись факела и масляные фонари. Шум битвы сменился мерным гулом голосов, деловитыми окликами и отборной руганью, которой раненые орки заменяли стоны. Как ни крути, но наемники приняли на себя основной удар, и тэр Листэ, позабыв про боль от полученного ранения, довольно усмехнулся: хороши бойцы, таких бы под его начало лет двадцать назад — горы своротил бы! Давно слыхал, что один орк в бою десяти человек стоит, а теперь воочию убедился. А парнишка-то, тот белобрысый, до чего молодец! Недаром он сразу купцу глянулся. Хорош, аж страх берет! Такого и самому императору не зазорно было бы в охране иметь. А что? И боец отличный, и собой недурен — не станет придворных дам зверским видом, коим иные воины отличаются, пугать.
А вот колдун сплоховал. Подвел колдун, заячья его душонка! Мало, что заслон не сдержал, так еще и сбёг, подлец, и почитай до самого конца ни видно его не было, ни слышно. Э-эх, вдарить бы ему промеж глаз! Да боязно как-то. Чароплёт всё ж таки — а как магией какой засветит в ответ. Хотя какая с него магия? Так, пшик один. Доберутся до места, с ним первым Листек и распрощается. Вон он стоит, голубчик, темечко задумчиво почёсывает. А что теперь думать-то? Раньше думать надо было…
Было, и вдруг пропало. Странная сила, невидимый огонь… Ничего не осталось. Но не привиделось же ему? Тэр Имран задумчиво почесал макушку, глядя на самого обыкновенно парня, ничем особо не выдающегося и примечательного разве что для девиц на выданье да сластолюбивых вдовушек, падких на таких вот красавчиков. Но смолчать маг все-таки не смог:
— Тэр… э-э… — имя, которое он слышал как-то еще в самом начале пути никак не желало вспоминаться. — Тэр…
— Эн-Ферро, — с готовностью подсказал полукровка. Что он полукровка, Имран хорошо помнил. Потому и не желал даже намека на общение — эльфов и их выродков не любил. Не то, чтобы доводилось сталкиваться, просто не любил. Нелюди потому как.
— А что… Что это только что было, тэр Эн-Ферро? — маг неопределенно повел рукой. — Вот это вот…
Саатарец недоуменно оглянулся, но уже в следующее мгновенье на его лице отразилось понимание…
Это же надо было так сглупить! В силу случайного слова Лайс не верил, а потому за последние пару минут уже успел мысленно пожелать не одну кару, включая молнию под хвост и интимные отношения со всеми демонами бездны.
— Что это только что было, тэр Эн-Ферро? Вот это вот…
Попался, как пацан на соседской яблоне, вот что это было. Теперь остается только с самым честным выражением лица попытаться доказать, что просто снимал с ветки своего кота.
— А, так это… того… — кард по-простецки развел руками, — амулет в дорогу брал. Почитай половину сбережений за него выложил. Но не зря! Видали, как оно их этого… того… Да?
Не переборщить бы с простотой, еще за идиота примет.
— А что за амулет, позвольте полюбопытствовать? — кажется, тэр Имран вздохнул с облегчением.
— Так он это… Нет его уже. Рассыпался.
— Разовый, — пробормотал маг.
— Ага, — кивнул Эн-Ферро радостно, — так мне наш колдун и сказал. Разовый он, хоть и дорогущий.
Обозники запалили огни, магистр Пилаг перехватил одного из орков и попросил у того фонарь.
— Вы извиняйте, тэр Имран, мне к своему фургону надо. Сестра у меня там. Перепугалась наверное…
Чародей рассеянно кивнул, как завороженный уставившись на огонь.
— Да-да, конечно…
Странный он какой-то. Будто фонаря ни разу не видал.
Обозники собирали своих убитых и раненых. Орки, даже раненые, — трофеи. У Детей Вулканов[6] своя мораль: мертвецы никуда не убегут, а вот хорошее оружие может прихватить кто-нибудь другой. Лайс, хоть и спешил успокоить Галлу, тоже задержался на минутку. Подошел к месту, где лежал тот самый мальчишка-мечник, схватка с которым могла стоить ему жизни, наклонился, поднес свет. Лет двадцать, не больше, короткие рыжие волосы и простоватое круглое лицо, когда-то должно быть горевшее румянцем во всю щеку, теперь бледное, словно восковая маска. Карду почудилось что-то знакомое в этих застывших чертах, но он стряхнул наваждение и перевел взгляд на меч, который убитый все еще сжимал в руке. Эн-Ферро не ошибся, у хорошего мечника и оружие было под стать: рукоять с грушевидным навершием, дужки крестовины чуть загнуты вперед, длинный, сужающийся к острию клинок с широким долом, что должно быть существенно облегчает вес. Лайс не смог сдержаться, и разжал сведенные смертной судорогой пальцы, чтобы проверить свои измышления.
"Я же не мародер? — спросил он сам у себя, быстрым шагом идя к фургону. — Все равно бы его парни Каина забрали. А на кой им такой? Все одно, что зубочистка…".
Жалко ножен не было. Мальчишка просто отстегнул их от пояса и бросил где-нибудь в кустах, чтоб не мешали в бою. Но можно будет новые заказать.
Кард запрыгнул на повозку и вытянув вперед руку с фонарем шагнул в темень фургона.
— Гал…
А ответом ему стала короткая стрелка, воткнувшаяся в перекладину над его головой.
— М… молодец, — от одного взгляда на забившуюся в угол девушку у него дрогнул голос, — арбалет зарядила…
Ей понадобился всего лишь миг и на то чтобы вскочить на ноги и броситься ему на шею, уткнувшись в грудь без слов и без слёз. Маленькая испуганная девочка у которой во всем мире, во всем этом Мире нет никого кроме него.
— Все хорошо, Галчонок. Всё уже закончилось. Еще немного и поедем. Тут поселочек в паре часов…
Он погладил ее по голове… и сердце остановилось. Только сейчас, мельком взглянув на собственную руку, он понял на что смотрел Имран. Он притушил отблеск дара в своей ауре и оградил ментальными щитами сознание. Но даже не вспомнил о простенькой зрительной иллюзии, которая разрушилась, едва он задействовал силу в полную мощь. Маг смотрел не на фонарь в его руке. Он смотрел на саму руку.
