Глава 12. Ростки
— О, чудная мечта, где же я появилась?
— Лети сюда!
Магдалена обернулась. Серая дымка заполонила все вокруг. Вдалеке парил Генри. Клетчатая рубаха с коротким рукавом гармошкой собралась у него подмышками, а волосы, не затронутые гравитацией, колыхались, будто погруженные в воду. Он размахивал руками, привлекая внимание жены. На крылья носа прицепился дыхательный аппарат. Крохотные прищепки вжались в крылья ноздрей с двух сторон, даруя возможность дышать в непригодной для живых существ обстановке. Привычного воздуха здесь пока не было и, поэтому точно такое же приспособление, через мгновение после ее появления, воплотилось у Магдалены.
— Надо закрепить орейфус, он опять улетел…
Генри приближался:
— Держи его! Каждый раз новые сюрпризы, — он схватил Магдалену за туфельку, подтянул ее к себе, взял из рук жены необычный стул и в этот момент на его ногах появились метровые ботинки с широкими носами, похожими на ласты аквалангистов, — ну, что поплыли? — Он стал ритмично шлепать в пространстве ластами-плавниками и быстро удаляться, держа перед собой гладкое сидение.
Магдалена усмехнулась и ее выставленный вперед подбородок, выдал дух соревнования, зародившийся из-за манипуляций Генри с ботинками. Ночная рубашка цвета лазурита побледнела и испарилась. Щелчок, подобный лопающемуся пузырю, материализовал жесткие панцири, прикрывшие грудь, а ноги соединились в мощный мускул. Кожа ниже талии покрылась рябью и зашуршала, будто сотня гладких камней, устилающих русло бойкого родника. Движения замедлились, и на коже проступила рыбья чешуя, а бархатные туфельки сплющились и обратились в бирюзовый плавник, им в цвет:
— Всегда мечтала так поплавать, правда я думала об океане, — Магдалена перевернулась несколько раз и, расправив руки, стала быстро вилять хвостом. Меньше чем за минуту русалка нагнала Генри и вырвалась вперед.
— Ах, ты! Ну, держись! — Генри просунул руки меж дугообразных ножек орейфуса и сложил ладони лодочкой, выставив их вперед. Его ласты закрутились, превратившись в вентилятор с перекрученными винтами, и он без усилия, нагнал блестящий хвост жены. Генри глянул на Магдалену, когда поравнялся с ней, довольный собой надул щеки и выпучил глаза, а потом, придав ускорение винту, легко обогнал мифическую владычицу морей.
Магдалена остановилась, разочарованное лицо, однако, вмиг преобразилось, и ее глаза выдали дерзкие идеи:
— Опять технический прогресс победил. Как же трудно тягаться с одержимыми интеллектуалами.
Она очертила ладонями круг с двух сторон от удаляющегося соперника. Летящий Генри вдруг уменьшился в несколько раз и теперь беспомощно барахтался. Он застрял в ограниченном пространстве: какое-то силовое поле удерживало его. Магдалена держала в руках невидимую сферу и пульсирующими движениями то сжимала, то разжимала свою воплощенную мечту будто пружину.
— Ты решила схитрить? Тогда держись! — Пропищал крохотный Генри и, раскрасневшись от потуг, стал медленно расти, а Магдалена плавала вокруг, наблюдая за его стараниями, однако руки все еще были напряжены: она вовсе не собиралась отпускать наглеца из невидимой тюрьмы. Дойдя до половины своего роста, Генри вновь стал уменьшаться. Он закрыл глаза, и вдруг его мышцы принялись раздуваться, превращаясь в каменные узоры сильного тела. На животе под складками рубахи проступило два ряда глянцевых кубиков пресса, брюки натянулись под разросшейся массой, а в некоторых местах даже треснули по швам. Магдалена залилась смехом и прижала ладони к лицу, изображая бурный восторг:
— Каков красавец! Решил меня сбить с толку? — Генри набрал свой естественный размер и принялся выделывать фигуры культуристов, замирая в позах атлетов. Магдалена хохотала, и чешуйчатый хвост переливался от танца ее тела. Затем русалка обрела фигуру и одеяние, в которых явилась в этот мир, подплыла к мужу и обняла его:
— Все равно я победила!
— Естественно. С тобой мне не тягаться.
— Но где же наша обитель? — Магдалена осмотрелась.
Генри выпустил из объятий Магдалену и перекинул ремень от изорванных мускулистыми ногами брюк через ножки стула повыше перекладины, создающей устойчивость магического предмета, затем сцепил замок перед собой: орейфус покорно выпрямился вдоль его спины.
— Дай руки, — он взял ладони жены и закрыл глаза, — представила?
— Да!
— Полетели!
Они помчались с неимоверной скоростью, но теперь полет не колыхал их одежду, они словно в невидимой капсуле неслись к своей обители. Пустота, в которой не за что ухватиться взглядом, неслась мимо них. Направление движения ничем не указывало на верность выбранного маршрута. Казалось, будто они стоят на месте, так однообразен был окружающий их пейзаж. Немного погодя вначале расплывчатой точкой, но затем, приобретая знакомые очертания, возникла цель их стремительного полета. Угловатая коробка здания, размером с их земной особняк, плавала в пространстве.
Пара стремительно влетела внутрь сквозь оконный проем без ставней. Все предметы, оставленные ими накануне, исчезли. Вероятно, они, также как и орейфус, выскользнули через отверстия окон и дверей. Даже мебель и полки на стенах освободились из оков креплений, удерживающих их на месте. Теперь лишь пара десятков блестящих штырей одиноко торчали тут и там на разной высоте. На белом потолке кустистые завитки из тугой проволоки лишились бесчисленных хрустальных фигур, украшавших светильник. Как медный паук с сотней лап, он топорщился в центре белой пирамиды потолка. Светильник служил для украшения помещения, так как серый день вечно держал этот мир в своих объятиях.
— Что с тяжестью? Мы столько сделали в прошлый раз! Ведь все работало, когда мы уходили, — беспомощно простонала мечтательница, трудившаяся здесь долгое время.
— Значит не все. Что-то мы упустили… опять…
— О, нет, тяжелая мечта! Мы застряли!
— Впервые слышу такое, «тяжелая мечта», ты злишься, Магдалена! — Генри хохотал. — Зачем нам тяжесть? Так прекрасно полетали…
— У нас нет развития, всегда одно и то же. Надо посоветоваться с другими. Что же мы делаем неправильно? — Магдалену угнетала обстановка, с которой она не могла управиться. Этот мир, вовсе не собирался подчиняться ее воле.
— Может проблема в форме? То есть в ее отсутствии… Точка, центр опоры… — Генри размахивал ладонями, растопырив пальцы, словно приманивая новые идеи в свою голову, — Должен быть центр? Шарообразная форма? Неужто нельзя иначе?
Магдалена осматривалась, летая вокруг мужа, она понимала, что многое зависит от его навыков. Он отвечал за устройства и закономерности, тогда как она скорее была творческой составляющей в их совместном проекте.
