К приятелю Брэд-риля, о садистских замашках которого так красочно рассказывала Тина, я не хотела сильнее, чем к молодым нордам. Но сообщить об этом присутствующим так и не успела, потому что Керр-сай, схватив за руку, просто стянул меня со стула и потащил к выходу из кухни, повторяя на ходу:
— Время, время, мышка! Ты еще должна успеть всех забраковать, и вернуться к самой подходящей кандидатуре — моей. У нас ведь так много общих тайн, — многозначительно шепнул он, обернувшись, и снова продолжил тянуть меня вперед по коридору. — Заставлять ждать посыльных не очень вежливо, правда? Так что поспешим, мышка… поспешим…
Грэм-риль шел позади нас и даже не пытался остановить своего зама. Сговорились, гады! Ну и ладно, ну и выберу… Илиса с его зубастой тварькой, например! Всяко лучше озлобленных малолеток и самоуверенного сая.
В тренировочном зале…
Я откровенно тянула время. Чего ждала? Сама не знаю. Но продолжала разглядывать семерых нордов, которых мы там застали, едва ли не под лупой. Илиса среди них не было. Его, как охотно сообщил мне Керр, не было в Стортхэме вообще, ибо он вместе с Йеном пошел по третьему кругу шерстить ту часть Итировых подземелий, в которой пропал Таш, потому что Скил, как выяснилось, не только ранки зализывать умеет, но еще и след по крови взять может. По третьему, хм… Значит, рыжий норд возвращался и снова отчалил? Вот же засада! Как все не вовремя.
Кусая губы, я придирчиво рассматривала парней. Все не старше двадцати пяти. Страшные, как и положено меченным и не в меру молчаливые. Были тут и Зир с рыжеволосым Фэбом, который недавно обвинял меня в смерти Таша и пытался уличить в подрывной деятельности, развернутой в тылу их скромной общины.
Этих двоих я изучала особенно скрупулезно, интересуясь наличием мозгов и физической полноценностью, ибо сомневалась и в том, и в другом. Парни злились, сверкали глазами, почему-то косились на Керр-сая, но при этом молчали, как рыбы. А меня так и подмывало сказать им какую-нибудь гадость. Настроение с панического сменило вектор на язвительно-веселое — зажатая в угол, я, как и положено будущему члену их серой "стаи", начала "показывать зубки". В конце концов, отсюда мне суждено было выйти амантой, которая автоматически попадет под защиту своего тамана. Так что ему с недовольными потом и разбираться.
Остальные кандидаты в мои покровители тоже восторга не вызывали, но и явной антипатии к ним я не испытывала. Особенно мне приглянулся один светловолосый норд, который, как только им всем объяснили, что они ни с того ни с сего превратились в потенциальных таманов с перспективами на долгую семейную жизнь, сказал, что это неправильно, и учитель такое не одобрит. На что Керр предложил ему помолчать в тряпочку, если не хочет вылететь из списка.
Парень поджал губы и, одарив меня осуждающим взглядом, отвернулся. А вот я, наоборот, начала все больше к нему приглядываться. Ведь если он такой же принципиальный, как Йен, то, может, удастся договориться и, завязавшись на время, потом тихо мирно разойтись?
— Гир хороший следопыт, любитель отбивных с кровью и секса втроем, а иногда и вчетвером, он вообще парень любвеобильный у нас, — заунывным голосом перечислял мне "достоинства" кандидатов проклятый сай, нависая при этом над ухом. — Вилар игрок и дебошир, думаю, ты понимаешь, что он тоже тебе не подходит, мышка. Гайнар в принципе неплох, но…
Я не слушала. Просто стояла, чуть дергала ухом, словно пытаясь скинуть с него "лапшу", и задумчиво смотрела на нордов. Все разные и… такие одинаковые.
— Ну, хватит! — оборвал монотонную речь зама белокосый. — Мы уже битый час здесь торчим, а толку никакого. Ильва! — окинув меня мрачным взглядом льдисто-голубых глаз, проговорил мужчина. — Ты определилась?
— Никак не получается. Все такие… — я выразительно посмотрела на Зира с Фэбом и, вздохнув, исправилась: — почти все мужчины здесь совершенно замечательные. Но ты ведь понимаешь, Грэм-риль, я только что потеряла жениха…
Спектакль не прокатил. Белокосый нахмурился сильнее и угрожающе прошипел:
— Не выбереш-ш-шь сама, выберут тебя.
— Это как же? — пряча за удивлением испуг, спросила его.
— По жребию!
Оп-па… а о таком раскладе я как-то не подумала. Плохо! То есть либо к дану, либо к таману, угу. Вот только откуда у меня такое стойкое предчувствие, что в жеребьевке победит именно Керр? Слишком он спокоен и самоуверен… ох, не к добру.
— Ну, что, мышка? — спросил темноволосый, наклонившись. — Долго еще будешь тянуть кота за хвост? — я представила мелкого грызуна, вцепившегося в вышеупомянутую кошачью часть, и фыркнула. — Смейся-смейся, — едва слышно прошептал мужчина. — Смех — это хорошо. Даже когда он отдает истерикой.
Бросила на него косой взгляд, пытаясь прочесть эмоцию. Но на сером лице мужчины по-прежнему блуждала странная полуулыбка, а красно-фиолетовые глаза безмятежно смотрели на выстроившихся в линию кандидатов. И почему-то пришла мысль, что он имеет над ними достаточную власть, чтобы приказать отказаться от меня в случае выбора.
А еще невольно закралось подозрение: а не был ли тот инцидент на лестнице спланированным? Ведь на фоне двух озлобленных дебилов спаситель брюнет предстал в очень выгодном свете. Это, по идее, должно было и, как следует, напугать меня, и добавить ему очков в конкурсе потенциальных таманов — два зайца одним выстрелом. Вот только зачем тогда весь этот балаган, инициатором которого был… Грэм?
Повернув голову, я посмотрела на беловолосого норда. Он был серьезен, мрачен и раздражен. Из-за меня? Из-за Керра? Или почему-то еще?
— Назови имя, Ильва, — встретив мой взгляд, приказал риль.
— Чье имя? — раздался за спиной до боли знакомый голос. И я, крутанувшись на месте, развернулась к двери, чтобы радостно воскликнуть:
— Йен! — и тут же восхищенно добавить: — Какая киса!
"Медведь" не просто вошел в зал, он влетел в него на огромной черной керсе, по лоснящемуся меху которой были рассыпаны серебристые пятнышки. Зеленые глаза ее хитро щурились, длинные усы чуть подрагивали, когда кошка принюхивалась. В том, что она девочка, сомнений почему то не возникало. Но… какая девочка! Размером с лошадь, и при этом настолько грациозная и красивая, что аж дух захватывает. Наездник же выглядел значительно хуже: растрепанный, мрачный и злой. Над правым плечом его, яростно полыхал Лааш, над левым скромно переливался серебром Грог.
— Явилс-с-ся, — пряча улыбку, прошептал Грэм, но я, стоявшая неподалеку, услышала и, обернувшись, даже немного опешила. Блондин как-то вдруг весь расслабился, перестал хмуриться, и даже ледяные глаза его чуть-чуть потеплели.
