Рен подошел к какому—то уличному ребенку, стоящему возле мотоцикла. Я не знаю, какая у него модель, но он был черным и блестящим и выглядел достаточно быстрым для того, чтобы при падении с него переломать все кости разом.
— Спасибо, приятель, — Рен вручил ребенку пачку денег.
Я уставилась на него, когда мальчик уже убежал прочь.
— Мотоцикл... он твой?
Он кивнул.
— Что за мотоцикл?
Я уставилась на байк, как будто это было огромное двуногое насекомое.
— Некоторые называют его «Дукати», — взяв два шлема, он дерзко выгнул бровь и посмотрел на меня. — Я подготовился сегодня. Один для меня, — он приподнял шлем, — один для тебя.
Я стрельнула в него убийственным взглядом.
— И ты ожидаешь, что я сяду на это?
— Да, — он дал мне черный шлем, и я держала его на расстоянии так, словно у меня в руках была граната. — Слушай, как я уже говорил, у меня есть работа, которая не подразумевает выслеживание нормальных Фейри. Я тут для того, чтобы выяснить, для чего здесь Древние, и остановить их вне зависимости от того, что они задумали. Ты либо едешь со мной, либо нет. Я бы предпочел первый вариант, — он наклонил голову набок, и позднее вечернее солнце скользнуло по его гладкой щеке. — Если ты рядом, то я хотя бы точно знаю, что ты не валяешься неизвестно где мертвой.
Я сильнее сжала шлем, из—за чего он рассмеялся, запрокинув голову назад.
— Я могу постоять за себя.
— Я не сказал, что не можешь. Но даже несмотря на то, что я знаю тебя совсем недолго, прекрасно понимаю, что ты не станешь избегать драки. Ты будешь искать ее, — игривая полуулыбка появилась на его лице, когда он перекинул одну длинную ногу через мотоцикл и сел. — И несмотря на то, что это невероятно сексуально, это также невероятно опасно. И ты должна сопровождать меня, как минимум, до среды. Так что сопровождай меня на моем мотоцикле. Будет весело.
Пялясь на него, я хотела потребовать, чтобы он прекратил быть таким чертовски привлекательным и обаятельным. Было трудно спорить с его логикой, когда он сидел там с сексуальной улыбочкой и чарующими словечками.
— Так ты идешь или нет?
Сделав вздох, я сначала посмотрела на шлем, а потом на Рена.
Медленная улыбка появилась на его губах.
— Хорошо.
Его глаза стали цвета зеленого леса.
— Тогда забирайся.
Ощетинившись на его командный тон, я переложила шлем в одну руку и ударила Рена другой.
Он рассмеялся, и вокруг глаз появились морщинки.
— Не нравишься ты мне, — сказала я.
Он усмехнулся, отклонив голову назад, и посмотрел на меня с пониманием.
— Не ври. Я лучше знаю. Тебе, может, этого и не хочется, но я нравлюсь тебе.
Скрывая тот факт, что он был безошибочно прав, я ухмыльнулась ему.
— Ты сильно ошибаешься.
— Ага, конечно.
Он прикрыл глаза, пряча их за ресницами, и засунул пальцы в петельки на моих джинсах, притягивая меня ближе к себе. Удерживая мотоцикл лишь ногами, он протянул руку и обвил пальцами мой затылок.
Мое дыхание остановилось, а глаза расширились. Я чуть не уронила шлем, когда он притянул мою голову к своей. Слишком шокированная, чтобы сопротивляться, я осознала, что смотрю прямо ему в глаза, а наши губы настолько близки, что я могу почувствовать его теплое дыхание на моих губах. Он не отводил своего взгляда от моего, пока наклонял голову. Его губы коснулись изгиба моей щеки, и мой пульс забился с восторгом и тревогой. Я не хотела, чтобы он целовал меня. Или хотела? Его дыхание щекотало участок кожи под моим ухом, и мышцы внизу моего живота напряглись. Я вздрогнула. Ладно, может я и хотела, чтобы он поцеловал меня.
Губы Рена скользнули по моей щеке, а потом он потерся носом о мой нос.
— Могу поспорить, твои губы самые нежные и самые сладкие из всех, что я пробовал: даже слаще пончиков, на которые ты меня подсадила, — его рука нежно сдавила мой затылок. — Но ты вряд ли поддашься соблазну, вместо этого ты будешь отнекиваться от этих чувств. Будет трудно принять их, и ты отчаянно будешь бороться, но все же оттаешь, пока я буду рядом.
Мои глаза стали размером с блюдца. У меня не было слов. Абсолютно никаких.
— Я нравлюсь тебе, — отпуская меня, он улыбнулся, и это ангельское лицо превратилось в причину моей ненависти. — Ты просто еще не готова признать это.
Все, о чем я могла думать, пока неотрывно смотрела на него — так это о том, какой же он наблюдательный сукин сын.
Первое, что я обнаружила после слов Рена, так это то, что взобраться на мотоцикл будет не простой задачей. Не то что для Рена. Пока я пыталась забраться на эту штуку, почти заехала ему коленом в спину.Следующее открытие посетило меня после того, как мы надели шлемы: они были оснащены микрофонами. Высокие технологии на лицо. И в итоге, когда я устроилась позади него, а бедра расположились по всей длине его бедер, я понятия не имела куда же мне пристроить руки.
— Айви, — сказал он, явно забавляясь, — ты должна обнять меня и пододвинуться ближе, а иначе рискуешь слететь отсюда, дорогая.
— Не называй меня так, — проигнорировав его ответный смешок, я с легкостью положила руки на его талию, на чрезвычайно твердую талию. Под пальцами я ощутила кинжалы, но стоит отметить, на его талии не было ни грамма жира.
Рен схватил мои запястья и дернул на себя, тем самым заставив меня заскользить вперед и обвить бедрами его зад. Затем, он взял мои руки и расположил их чуть ниже живота.
— Вот так мы и поедем.
Моя грудь прижалась к его спине и, слава Богу, шлем скрыл пылающее лицо.
— Уверена, мне не обязательно сидеть настолько близко.
Он прыснул от смеха, и мотоцикл под нами ожил. Сердце бешено заколотилось в груди. В каких бы безумствах я не участвовала по долгу службы, на байке еще ни разу не каталась, поэтому и не знала что можно от него ожидать.
— Я в этом первый? — спросил он.
Я закатила глаза.
— А ты истинный джентельмен.
Еще один заливистый смешок послышался через динамик, а затем мы отключились. Рен не потрудился облегчить мне задачу. Он просто спустил сцепление, заставив меня от неожиданности уткнуться в его спину. Руки неосознанно сжались вокруг его талии. Когда мы направились к оживленным улицам квартала, я зажмурилась, потому что не хотела смотреть на людей, мимо которых мы проезжали; ветер — поток ветра — восхитительно обволакивал мои пальцы и голые руки. Спустя пару минуту я уже сидела с открытыми глазами.
Магазины и люди размывались в головокружительном потоке, а наша скорость была пугающей и безумной, но вместе с тем это было... восхитительно. Повернув голову и широко раскрыв глаза, я осматривала все вокруг. Было в этом что—то освобождающее. Поэтому многие ездят на мотоциклах? Интересно, каково ощутить ветер в волосах? Однако, я не настолько смела и глупа, чтобы снять шлем. Скованность и напряженность покинули тело, и я знала, что могу отодвинуться, но не стала этого делать.
