Молчаливые, помятые, мы выбирались из потайного хода на волю.
– Теперь, надеюсь, веришь, что я посвященный ринской школы? – устало поинтересовался маг, стряхивая с одежды налипшие комья земли.
– Войти в катакомбы ты сумел. – Я не мог не признать очевидного. Голова кружилась, как после хорошей выпивки. Кометы, ну с чего я такой дурной уродился, а? Так уж надо было лезть разбираться с этим посвященным? Я с тоской взглянул на его разбитую физиономию с упрямо сжатыми губами и тяжелым взглядом серых глаз и понял, что да. Я ненавидел Угря, ненавидел Пса, только и ожидая удобного момента, чтобы с ними разобраться. Но при этом я их все-таки уважал, хоть им на то и было плевать. Чего нельзя сказать о сопливом посвященном, моем ровеснике, не имеющем за плечами ничего, кроме ученичества в своей звездами забытой школе, и пыжащемся изо всех сил в попытках стребовать с меня это самое уважение. Похоже, он чувствовал ко мне то же самое. Мы сцепились бы с ним все равно, как два молодых кобеля, не поделивших место в стае. И самое плохое, он оказался сильнее. Я выжил лишь потому, что глупые принципы запрещали ему бить боевым заклятием по лишенному (как он полагал) магического дара человеку. По сути, обманом. Законы улицы отнюдь не запрещают хитрость как способ достижения цели. Напротив, простаки здесь долго не задерживаются. Но в данном конкретном случае я готов был выть от злости. Ничего, погоди у меня. Наступит момент, когда ты будешь скулить от боли с рваной в клочья аурой и в моей воле будет решать, жить тебе или умереть.
– Так что, перейдем к подробностям дела? – хмуро предложил я, прилагая все усилия к тому, чтобы посвященный не заметил моих ухищрений в сохранении равновесия. Впрочем, он и болотного зверя за спиной умудрился не заметить. И вот такому звезды подарили магическую силу и возможность учиться, пусть даже в какой-то ущербной, никому не известной школе!
– Я что-то не уверен, – поморщившись, признался маг. – Ты даже не понял, как идти вслед за мной по щитам. И после этого утверждаешь, будто способен пробраться в дом архимагистра?
Н-да. Перестарался. Валяя дурака, я как-то совсем упустил из вида эту сторону вопроса. Впрочем, у нас с ним были схожие проблемы.
– Я вот тоже не уверен, – заявил я в ответ. – Ты обещал, что ринская школа даст нам укрытие от гнева Академии. И что я вижу? Недоучку, у которого вышло первое в жизни боевое заклинание, да и то случайно? У вас там все такие, что ли? Да Академии одного боевого отряда хватит, чтобы расставить в позу всю вашу школу!
– Из неверных посылок ты пришел к неверным выводам, – отозвался маг, натужно сопя. – Я всего лишь посвященный. Ученик. Если бы здесь присутствовал мой учитель, все твои сомнения отпали бы разом. – Он посопел еще немного и с сожалением прибавил: – Это моя оплошность – представить лицо нашей школы в столь недостойном свете.
В зверинце их там, что ли, держали, в клетке? Забыв рассказать о том, как живут люди за ее пределами? Что-то глубоко в душе подсказывало мне, что учитель будет отличаться от ученика лишь большей наваристостью несомого бреда.
– А почему послали тогда тебя? – фыркнул я недоверчиво. – Это у вас порядки там такие, что ли, – поручать ученикам судьбу важного артефакта?
– Не твое дело – наши порядки! – огрызнулся посвященный. – Но чтоб ты не продолжал поголовно считать нас идиотами, так и быть, объясню. Послали как раз нашего мастера. Он взял нас с собой в качестве обучения. Увы, возникло непредвиденное обстоятельство, заставившее мастера переложить на нас это поручение, занявшись другим делом, более важным и неотложным.
– Вот, значит, договоримся мы с тобой, а потом придет твой мастер, да и заявит, что ничего не обещал, да и знать не хочет.
– Все обещания будут выполнены полностью, – отрезал маг. – А вот насчет твоих способностей я испытываю большое сомнение.
– Можно подумать, у тебя под окном бродят толпой другие претенденты, – фыркнул я. – А на дело не отправились потому, что до сих пор бьют морды, выясняя, чья попытка первая. Кстати, болотные звери не взрываются.
– Что? – переспросил посвященный, опешивший от такого перехода.
– Я говорю, смешная у тебя рожа была, когда крысу ту отшвыривал. Заклинания болотных зверей очень устойчивые и не взрываются ни от каких повреждений. Ты хоть одну сказку слышал, где тело убитого монстра взрывается? Вот то-то же. Ученик.
Судя по физиономии мага, сказок он не слышал вообще, с раннего детства предпочитая им заумные древние трактаты. Уж он-то наверняка знал магическую тайнопись. Помнится, в детстве, едва освоив грамоту, я пробрался в Подкову, где нашел кабачок – излюбленное место студенческих попоек. Подкараулить на выходе не вяжущего лыка чародейчика и освободить от лишнего груза в виде сумки с книгами и записями было делом нехитрым. Каково же оказалось мое разочарование, когда при первой же попытке открыть замусоленную потрепанную тетрадь ярко вспыхнула тонкая магическая сетка, и страницы занялись пламенем, обратившись в пепел, не успел я и слово «кометы» произнести. С книгами было чуть лучше. В том смысле, что они не загорались и внутри даже имелось содержимое. Запятые, черточки, кружочки, хвостики и прочие загогулинки – назвать это буквами не поворачивался язык. Они шли аккуратными группами, без всякого перерыва, ровными рядами и столбцами. Всезнающий Промокашка лишь посмеялся над моей вытянувшейся рожей и объяснил: каждая магическая школа и направление имеют свои секреты, которыми не намерены делиться. А также секреты имеет каждый из магов, совершенно не желая их открывать даже товарищам по школе. Привычка защищать записи вбивается в чародеев едва ли не раньше умения эти записи вести. А еще у них имеется особенное письмо, насчет которого Промокашка знал лишь то, что содержит оно несколько тысяч знаков и может читаться по-разному в зависимости от ситуации. Больше книг по магии я не искал.
Ткнутый носом в лужу, посвященный убавил гонор – в общем-то выбора у него и правда не было – и принялся рассказывать о сути предстоящего дела. В целом много нового, сверх поведанного Псом, я не узнал. Похищенный у ринской школы артефакт находится в доме архимагистра Лериаса Дайне. На то, что артефакт именно ринский и был именно похищен, в рассказе напиралось особенно – не иначе затем, чтобы я не подумал, убереги звезды, будто школа пытается прикарманить чужое сокровище. Единственным, что действительно меня удивило, оказалось описание штуковины, которую следовало добыть. Обычный свиток, без капли магии внутри. Зеленого цвета листок со столбцами букв и цифр. Хотя удивило – это я слабо сказал. Куда более подходящим было слово «ошарашило».
