Госпожа Лайса почти не изменилась в лице, но вся дышала негодованием. Я чувствовала, что она готова кинуться в бой, если я решусь вдруг возражать. И я возразила бы, если б знала, что сказать. Но я просто не понимала ее слов, не могла их понять. Я промолчала. Взяла со стола тяжелый том и, положив себе на колени, раскрыла посередине.
Ветхие, с истрепанными краями, пожелтевшие страницы на ощупь были мягкими, как ткань, ломкости и твердости бумаги уже не сохранилось в них. Записи велись разными людьми; некогда, видимо, синие или черные чернила выцвели и стали ржаво-коричневыми.
"…Запись сделана со слов Марсии Гарасдон, помощницы Сильвии Эресунд. Записала я, Горда Эресунд, младшая сестра Зеленой властительницы.
Вчера, под вечер, из крепости Орла пришло в высшей степени печальное известие. Трудно сказать, почему нас не известили из Кукушкиной крепости, но гонец прибыл из крепости Орла. Он привез письмо, извещающее о смерти Иды Дарринг, престарелой Серой властительницы. Сие печальное событие произошло на прошлой неделе, в канун Празднеств Великой Зимней ночи. Госпожа Сильвия весьма расстроена этим событием, ибо находится в дальнем родстве с Даррингами. Но наша всеобщая печаль обусловлена и другим. Ида Дарринг, не смотря на свой преклонный возраст, была величайшей властительницей, и вся Птичья оборона с надеждой смотрела на первую из тайных крепостей, ожидая, что решающее действие в этой войне будет за Серой крепостью. Из века в век переходит это надежда на Серую крепость. Из века в век мы верим в Серых властительниц, в их мудрость и решительность перед лицом врага, но сейчас надежда сменяется беспокойством. Насколько была госпожа Ида сильна духом и мудра, настолько же ее дочери нерешительны и неопытны. Госпожа Сильвия считает, что таков закон природы, ибо у сильных родителей всегда бывают слабые духом дети. Как бы то ни было, дочери госпожи Иды, по мнению всех властительниц, не готовы к управлению крепостью в такой сложный для всего Севера период, однако ж старшая дочь по имени Лорель все-таки опытнее других. Девица уже не юна и показала себя хорошей врачевательницей, однако бездетна и замужем не была, что говорит вовсе не в ее пользу. Однако остальные дочери госпожи Иды и вовсе не годятся. Лисия — совсем еще юная девица, пятнадцати лет от роду, ни к какому ремеслу не приучена, делами крепости, как видно, не интересовалась, однако же способна к материнству и производству потомства, ибо имеет дочь, прижитую от стражника, мужчины благородного рода, кажется, младшего сына одного из наших князей (госпожа Марсия никого из князей по именам не помнит, ибо стара стала и слаба памятью — Г.Э.). Рона — девица весьма своенравная и годами не вышла, ибо десяти лет не достаточно, дабы встать во главе крепости. Если в мирное время такое и случалось, но в военное властительницы такого не допустят. Остальные девочки (еще их три) совсем еще малы годами. Девица же Лорель прожила уже двадцать восемь лет, отец ее давно уже умер, и после него госпожа Ида имела еще троих мужей. Госпожа Сильвия считает, что лучше бы крепость отдать Лисии, поскольку та может иметь детей и является женщиной, госпожа Сильвия, весьма опытная в делах родовспоможения, считает, что Лорель может оказаться непригодной к продолжению рода, однако лишь дети самой властительницы смогут впоследствии претендовать на крепость, и оттого, считает госпожа Сильвия, необходимо выбрать Лисию. Большинство же властительниц считает иначе. Хотя и они смущены тем обстоятельством, что старшая дочь госпожи Иды до сих пор не знала мужчину, это нехорошо, ибо она вполне привлекательна и давно могла бы завести если не семью, то по крайней мере нескольких поклонников и доказать свою способность к материнству…
…Сегодня, в десятый день первого месяца года, Лорель Дарринг, девица, двадцати восьми лет от роду, дочь Иды Дарринг, властительницы Кукушкиной крепости и Риона Уотербланда, мужчины из рода Сфед, была избрана властительницей Кукушкиной крепости. Записала я, Марсия Гарасдон. Да пребудут с нами боги, а также с моей госпожой, Сильвией Эресунд. Вот что моя госпожа изволила написать об этом событии, а также о многих других: нильфы словно звереют с приходом зимы, наверное, им легче сражаться зимой, они ведь привычны к холоду. Атаки их становятся все более угрожающими. Не знаю, сможем ли мы выстоять эту зиму. Боюсь, что близок тот день, когда падет Птичья оборона. Дела в крепостях идут неважно. Недавно пришло известие о смерти Иды Дарринг, Серой властительницы. Серая крепость стала теперь форпостом Птичьей обороны, кто знает, что будет, когда она падет? Трудно сказать, сможет ли Лорель, дочь старой Иды, удержать крепость…"
"…Записано Сильвией Эресунд. Ходят слухи о какой-то неведомой болезни, охватившей дальние деревни. Люди заболевают вдруг и на второй-третий день умирают в страшных мучениях. Но в нынешней неразберихе могут возникнуть самые нелепые слухи, поэтому многие властительницы не верят в эту болезнь…"
"…Записала я, Марсия Гарасдон, со слов деревенских лекарей Мара Истро и Стента Кардона. В последние дни в деревнях по ту сторону реки было много смертей. Умер новорожденный ребенок девицы из рода Истро, родившей без мужа от стражника нашей крепости. Ребенок ничем не болел, однако умер, изойдя криком через двадцать часов после того, как были замечены первые симптомы. На следующий день умерли еще двое человек, так же, как и невинное дитя, покрывшись перед смертью темными пятнами. Люди эти, пришлые крестьяне откуда-то с запада, из разоренной войной деревни, оставили после себя молодую женщину и маленького ребенка. Они пришли в деревню лишь вчера, и никто теперь не знает, кто были эти люди и откуда. Женщина эта лишена рассудка и не может сказать ничего вразумительного. Одета она крайне бедно, как и умершие, в сущие лохмотья. Всего на ней надето платье без рукавов с изодранной юбкой и кофта, а также платок на голове. Волосы у нее светлые, длинные, лицо худое и болезненное. Она, как очевидно, молода и еще не знала мужчин, так что ребенок не может принадлежать ей. Женщина эта совершенно безумна и говорить не может. Ребенок же слишком мал. Лет ему два или три года, он также светловолос и крайне истощен. Одет ребенок в рубашку. От ребенка смогли добиться только той информации, что жили они где-то в деревне далеко отсюда и что на деревню напали чудовища и им пришлось бежать. Один из мужчин был его отцом, другого ребенок не знал. Женщина же была его сестрой, и ее обидели чудовища — уже давно, и с тех пор она сумасшедшая. Как звали отца, ребенок не знает, сестру же его зовут Катора. Самого ребенка зовут Рут, и это мальчик. Сумасшедшую женщину и ребенка взяла к себе врачевательница по имени Манора…"
