— Мордред… это вино… оно не Корнуольское, да?
— Корнуольское, — спокойно отвечает молодой человек. — Только с добавками от моей матери.
— Ты никогда не рассказывал про мать, мальчик.
— Моя мать — леди Моргана. Еще вопросы есть?
Вот это заявление было для Гавейна полной неожиданностью.
Моргана?
Та самая Моргана, сестра короля?
Та, которая исчезла вместе с Мерлином, и считалась пропавшей без вести, отравила Гавейна?
Логическая цепочка начала складываться воедино…
— А Мерлин тогда где? — решив вытянуть из противника побольше информации, Гавейн делает два шага вперед, после чего начинает обходить Мордреда.
Рыцарь, создав из правой зеленой латной перчатки длинный двуручный, такой же зеленый меч, уступает Гавейну, зеркально повторяя его действия.
— Там, откуда вернулся Персиваль. В пещере Грааля. Он все время находился у вас под носом, Гавейн.
— А ты, значит, предатель?
— Законный наследник, тогда уж. У меня две матери. Артурия и Моргана.
— Эт как это так?
— Все-то тебе надо знать, Зеленый.
«Зеленый»…
Назвав Гавейна так, Мордред буквально оскорбил его.
— Все-то… — повторил рыцарь.
— Ну а я побуду сволочью. Возьму вот, и не скажу.
Мордред явно не настроен более разговаривать. Он и так решил ослушаться мать и поступить с Гавейном по-рыцарски…
Осталось только два выхода.
Либо бежать от него, либо сразиться.
Никто из рыцарей круглого стола не видел Мордреда в деле.
НИКТО.
И этот меч в действии так же никто и никогда не видел. Знали лишь о его наличии.
И вот…
Глаза Мордреда загораются желтым огнем.
Он не двигается, словно ожидая чьего-то приказа.
А вот Гавейн делает шаг вперед. Теперь всего несколько футов отделяют его от противника. Такое расстояние он может покрыть в одно мгновение, было бы желание.
ГХАААА!!!!
Дикий вскрик нарушает тишину.
Вопль, вырвавшийся из самого горла Мордреда сам по себе страшен, однако для рыцаря в золотом доспехе он значит лишь одно — время атаки.
Он готовится…
Гавейн смотрит на своего врага не отступая. Его руки по-прежнему пусты.
Точнее, были пусты до определенного момента. Сверкнувшие вспышки в районе ладоней рыцаря, воссоздали в его руках два грубых палаша.
Рыцарь рвется вперед.
И вслед за его молниеносным приближением слышен лишь рев Мордреда, полностью одевшегося жажде победы.
Глава 3 Гавейн — Зеленый рыцарь
Гавейну едва удалось уклониться от волны воздуха, созданной мечом Мордреда.
Оружие колоссальной силы, неподвластной магии укрепления, было готово в любую секунду рассечь тело рыцаря надвое. А вес оружия, помноженный на силу рыцаря-предателя, давал невообразимый эффект: лезвие, которое, вроде бы, должно было резать само по себе, резало даже не касаясь цели.
Настолько была велика скорость и мощь, что буквально разрезала атмосферу, направляя этот разрез вперед.
Если такой эффект можно назвать «Режущим воздухом», то пусть будет так.
Чтобы уклоняться от невидимого и сверхзвукового оружия, нужно продумывать каждый шаг заранее. Любой замах, сделанный противником, должен быть предугадан и обманут.
Но в бою двух опытных рыцарей граница мастерства стирается сам собой.
Один из них — искусственно созданный гомункул, получивший навыки с помощью магии.
Второй — человек, посвятивший свою жизнь рыцарству.
И если их мастерство не равно, то хотя бы приближено к равносильному.
Однако, отражать атаки оппонента до бесконечности лишь двумя короткими палашами нельзя. В лучшем случае Гавейн вымотается, в худшем — его оружие разлетится на осколки.
Один из этих вариантов развития событий наступает уже очень скоро. Рубящая атака двуручного меча Мордреда просто разбила правый палаш Гавейна, заставив его по инерции отдернуть руку.
Клинок же Мордреда вошел в каменный пол как нож в масло. Перехватив его рукоятью вверх, узурпатор уже хотел разрубить оппонента на две равные части, и даже начал думать, куда же лучше ударить: около правой ноги, или около левой.
Его задумке не суждено было сбиться. Освободившийся кулак Гавейна ударил его по глазу, а сам рыцарь сделал два шага вперед, оказавшись за противником.
Инерция заставила повернуться и Мордреда. В одно мгновение его глаз затек, а белок покрылся кровью.
В этом и состоит отличии гомункулов от людей: их процессы жизнедеятельности, ускоренные ранее, сохраняют частицу этого ускорения, делая гомункула очень уязвимым, но в то же время быстро регенерирующимся.
Сложно представить, что такой опытный маг, как Моргана, не подозревала этого.
Нет… ускоренная реакция организма Мордреда на удар должна иметь и какой-то вторичный эффект. Не может магия действовать только в одну сторону, у нее есть и оборотная сторона.
Гавейн на секунду остановился. Ему нужно было время, чтобы сколдовать заклинание.
Когда его свободную руку озарило яркое сияние, Мордред понял, почему схлопотал удар кулаком. Гавейну нужен был расходный материал, чтобы укрепить его структуру и воссоздать потерянный клинок.
В данном случае структурной основой служили клочки волос Мордреда, которые Гавейн умудрился выдрать за мгновение.
Следуя кодексу рыцарства, юноша дал время противнику, чтобы тот подготовился. А сам даже и не заметил, что Гавейн намеренно использует кодекс и тянет время.
Вот то, о чем ему говорил Зеленый рыцарь Аргавейн.
Используя кодекс чести так, как ему хочется, он тянет время и внимательно наблюдает за глазом Мордреда, который уже залился синяком.
Для того, чтобы появился синяк, нужно не меньше часа. А тут НАТЕ! Меньше десяти секунд!
Такая скорость протекания процессов в организме не свойственна даже для гомункулов. Точнее, свойственна, но только при условии, что они выращиваются ТОЛЬКО с целью длительного существования.
Иными словами, такая скорость организма сродни регенерации. Она не только делает организму хуже, но в критических случаях может помочь затянуть раны.
Но вот один момент не дает Гавейну покоя: как гомункул может жить с такими быстрыми процессами в организме и не уставать?
За секунду он нашел лишь два ответа: либо тут замешана очень сильная магия, либо дело в этом зеленом мече.
И вот, когда оружие появились в руке Гавейна, Мордреду больше не было нужды медлить. Резкий рывок вперед, и Гавейну уже приходится уклоняться и защищаться от его резких и сильных атак. Делать это двумя клинками крайне проблематично, но все же рыцарь, верный круглому столу, пытается…
