— Вставай, Ронин! — на этот раз голос мужской. Ронин — это вроде самурай без хозяина. И что-то ещё. Не могу вспомнить. Твою-то, как же начала раскалываться голова…
— Досрочно в Ад решил уйти? — я сейчас ясно понял, что говорит юноша, а не мужчина. Слишком мягкий и звонкий голос.
Уйти в Ад… Не могу думать. Мне будто бы ударили с размаха по затылку. Даже орбиты глаз болят.
— Роман Андреевич? — окликнула меня студентка с первой парты. Молодая, смуглая, с кудрявыми чёрными волосами.
Я понял, что стою сейчас, опершись на доску. По телу ручьём стекает пот. Руки трясутся, но всё равно каким-то чудом развязывают галстук. А то мне совсем нечем дышать. И этот запах гари, невесть откуда взявшийся, буквально душит меня.
Закрыл глаза. Досчитал до десяти. Открыл глаза.
— Слава богу, ты очнулся! Онии-сан! — на груди у меня лежала Хана и плакала. От счастья, что я сумел очнуться. Рядом с ней, придерживая свою госпожу за плечи, сидят Ако и Юко. И ещё одна тень, вне поля зрения.
Попытался поднять голову. Тут же в глазах замелькали мушки. Понятно, пока что лучше даже не буду пытаться. А то вновь потеряю сознание и отправлюсь созданный мозгом нереальный мир. В прошлое, куда более спокойное.
— Ему точно не нужна маска на лицо? — обеспокоенная сестра подняла взгляд на тень. Как оказалось, это был Хохотун. Всё ещё здесь, да?
— Не нужна. На нём теперь фильтрующие чары, — Вася выдохнул с облегчением. Похоже, что он тоже не был бы рад, если бы я вдруг помер.
— Что… с демонами?.. — прохрипел я, раздирая засохшее горло.
— Вот что ты за человек такой, Ронин? Только очнулся, а уже собираешься опять рога ломать, — покачал головой Василий: — Пока с ними всё тихо. Астарот в нокауте, его завалили землёй. Чаша Бездны пока не работает. Но пламя ещё горит.
Это хреново. Даже очень. Нужно срочно что-то сделать. Завалить этого демонического князя, а потом и чашу разбить.
— Джон сказал, что ты чуть было не потушил пламя Бездны. Демонов убил практически всех в радиусе километра. И вообще молодец.
— Хех… — как же больно говорить. Будто кипятком горло обжёг. Даже просто вдыхать неприятно. На выдохе хоть какое-то облегчение испытываю. И то неплохо.
Хана приобняла меня за шею. Как-то неловко, словно ей даже касаться меня больно. Может, так оно и есть. Кожа-то у неё красная. Как и у близняшек. Будто бы они провели под палящим солнцем целый час.
— С тобой… всё в порядке?.. — просипел я на ухо сестре. Ответом мне была болезненная улыбка. Мягкая ладонь, холодная в сравнении с воздухом, легла мне на щеку. Видимо, ей достаточно того, что она чувствует себя лучше меня.
— Нас немного зацепило, когда ты бил этого демона, — Ако ответила за свою госпожу, в привычной прямолинейной и серьёзной манере: — Но ничего серьёзного. Любой целитель управится за пару минут.
— Хорошо…
— А ещё по нам выпустили ядерные ракеты, — непринуждённо рассказала Юко. Будто какой-то пустяк.
— Чего?! — я даже приподнялся, игнорируя всю ту боль, что сковывала движения. Подумал даже, что ослышался. Ядерные ракеты? Мы тут все собрались умирать, и просто ждём, пока отмеренные нам минуты истекут? Безо всякой надежды на спасение?
— Успокойся, мы уже разобрались с этим.
Хохотун склонился надо мной, смотря в глаза. Он спокоен, но при желании можно разглядеть искорки радости глубоко внутри. Не корчил бы из себя крутого парня — уже пустился бы в пляс. Было отчего — сам бы сплясал, если бы всё так сильно не болело.
— И что… теперь?.. — надо ведь как-то разбираться с оставшимися проблемами. От меня толку ноль — выжат как лимон, и вряд ли смогу хоть шаг сделать без чьей-то помощи.
— Сидим, ждём. Вдруг что хорошее получится из всего того, что тут случилось.
— Обнадёживающе… кхе! — болело не только горло, но и лёгкие. Да что там — все внутренности ныли. Чувствовал себя, как будто бы просидел в микроволновке пару минут и чудом не сварился.
— А что ещё делать? Я эту чашу даже не поцарапаю. Девчонки твои тоже не помогут. Эх, надо было Марка попросить что-нибудь сделать, — да кто такой этот Марк? Божество, что ли? И, что куда интереснее — когда это японки перестали бояться Хохотуна?
— Сколько я лежал?.. — договорить мне не дала Хана. Спасибо, а то бы я намучался, пока выдавливал слова.
— Полчаса, не меньше.
Не так долго, как я думал. Но ситуация всё равно не очень хорошая — в любой момент из пламени Бездны вновь могут начать лезть демоны. Или, что куда хуже, очнётся Астарот. И выложиться ещё раз на все сто процентов у меня уже не получится.
Получается, даже несмотря на избежание ядерной угрозы, мы четверо всего лишь ждали своей участи. Хохотуна я не считал — ему всё равно ничто не грозит. Но и завидовать ему я не стал. Его бессмертие имеет цену, заплатить которую мне бы совсем не хотелось.
Из-за холма послышался гул, переросший в следующие секунды в стрёкот лопастей вертолётов. Покрутив головой, я увидел, как со стороны крепостной стены к нам летели четыре винтокрылые машины. Тяжёлые, обвешанные оружием. Ракеты на пилонах, спаренные пушки под носом.
Летели наши. Уголки губ сами собой расползлись в улыбке.
— Кажется, мне пора, — сказал Хохотун, глядя на приближающуюся подмогу: — Наша работа здесь окончена.
— Уже?.. А чаша?.. — сипло спросил я, понемногу привыкая уже к дикой боли в груди.
— С ней разбирайтесь сами. А у меня впереди ещё с десяток неспасённых миров.
Как же так? Мне ведь даже немного жалко расставаться с этим парнем. Посидели бы, когда всё уляжется, попили пива. Хотелось сказать ему всё это, но слова застряли в горле.
Когда Василия окутало синее пламя из появившейся под ним пентаграммы, он помахал напоследок рукой и с лёгкой, довольной улыбкой бросил:
— Если что, я всего лишь вам привиделся. Этому миру рановато знать обо всех измерениях.
После этих слов одетый в школьную форму юноша исчез. Только легко закружился пепел на том месте, где он только что стоял.
— Пока… — сумел я наконец-таки выдавить из себя прощальные слова. Но Вася их уже не услышал. Разве что чудесная магия, чуждая этому миру, сумела донести до его разума мой голос.
Вертушки пронеслись над полем боя, заложив крутой вираж для разворота и разлетевшись по двойкам. Подгоняемый лопастями воздух лишь слегка потревожил лежащий на земле пепел.
После проделанного круга по периметру всего Лопатинского сада один из вертолётов резко снизился и поднял клубы серой пыли перед своим приземлением. Боковые двери открылись, и вооружённые странного вида автоматами десантники ступили на выжженную землю. Их предводителем была девушка, которую я узнал даже под маской противогаза.
— Катя! — я приподнял руку, приветствуя Булычеву. И девушка устремилась ко мне, окружённая своими телохранителями.
— Ваня! — Катя чуть было не кинулась мне на грудь, но на её пути оказалась Хана. Которую поддержали близняшки Шибата. Преградив дорогу, сестра выставила руку вперёд:
— Екатерина Николаевна, не спешите! Моему брату сейчас нужен покой — он очень сильно пострадал во время боя.
Дочь покойного ныне графа остановилась, прочертив пятками прямые полосы на пепле, прямо перед японками. Несмотря на всю свою усталость, Ако и Юко ощутимо напряглись и потянулись к своим катанам. Пагубная привычка, оскорбившая Булычеву до глубины души. Хорошо, что сейчас Кате не было дела до угрозы своей жизни. Всё, что ей было важно — это моё самочувствие. Я видел, как в её душе мелькнуло на доли секунды желание просто-напросто физически устранить помеху. Но только лишь на доли секунды.
— Я поняла, — ответила она Фудзиваре. Согнутая в локте рука девушки остановила поднявших было оружие телохранителей: — И не собиралась ничего такого делать с моим женихом.
Катя сделала акцент на последних словах. Да, Хане этот факт определённо неприятен. Но так уж сложились обстоятельства. Кроме того, она же моя сестра, чёрт побери — ей пора осознать это в полной мере и понять, что мы с ней только родственники и ничего более. Сколько бы я сам об этом не жалел.
