День оказался слишком длинным и тяжелым для меня. Столько событий: полет на скутере, девичник с девочками, нападение, перепалка с Диреевым, отказ от него, все это изрядно измотало. Так что я открыла чемодан, и приуныла. В спешке я не взяла большинство вещей. И, кажется, забыла расческу. Вот блин! Как же я буду-то? Без расчески?
Решила озаботиться этим вопросом утром. Наскоро приняла душ и плюхнулась в чистую, свежезастеленную кровать. Хоть какая-то радость. И эта благоухающая подушка. В общем, провалилась я в сон, стоило только вдохнуть этот аромат, вот только сон был какой-то странный. И снился мне Диреев.
Дурацкий клуб, с которого все началось. Ленка с коктейлем, вампир из вип-ложи. Он повел меня к заднему ходу, что-то шептал, а я, опьяненная то ли наркотиками, то ли его видом, просто переставляла ноги, слабо соображая, кто я, и что я вообще такое. Амеба безвольная, которой какой-то урод хотел закусить. Или нет?
Вампир прижал меня к стенке, поцеловал. Как-то незаметно его губы переместились на шею, а потом меня укусили. Я почувствовала, как два нехилых таких клыка разрывают кожу, и теплые струйки крови льются по шее. Это гад присосался к ране, явно не собираясь останавливаться.
Вот тогда-то я и поняла, что влипла по-крупному, и стала вырываться, но для него мои слабые трепыхания ничего не значили. Он чуть отодвинул меня, а потом так шандарахнул об стену затылком, что искры из глаз посыпались вместе со слезами. И не было в этом никакого удовольствия, только страх и слабость, а еще жуткое чувство обреченности.
Этот гад оторвался от моей шеи и посмотрел в испуганные глаза.
— Мммм, вкусно, — шепнул почти ласково. — Искра. Скоро я пристращусь к вам. Кровь — чистый мед, как и твои губы.
И он меня поцеловал дико, неистово, жестоко. Никакой нежности, никакого удовольствия, ничего. Только страх и ужас от всего происходящего. Вот только сдаваться без боя я не собиралась. Вспомнила все уроки самообороны, на которые столько лет убила, и пошла в атаку. Первое обескуражить, что я и сделала. Пересилив свой страх, прижалась к уроду покрепче, зарылась пальцами в его волосы и прокусила насквозь его губу, а затем ударила коленкой куда-то в область паха. Гад скривился, и я получила возможность вырваться. Шатаясь от слабости и алкоголя, споткнулась, но устояла и попробовала убежать или уползти, как получится. Не вышло. Меня схватили за волосы и снова приложили к стеночке.
— Куда ж ты милая, мы еще не закончили, — плотоядно усмехнулся урод клыкастый и бросился на меня.
А дальше произошли сразу две вещи. Я увидела марево в начале переулка, и из ниоткуда появились несколько существ. Гад заметил их и схватил меня за горло.
— Мы еще увидимся, малышка. И тогда повеселимся. Я — так точно, — прошипел мне на ухо, затем стянул ленточку с волос и исчез, а я медленно сползла по стенке.
Именно тогда я впервые увидела Диреева. Он показался мне самим совершенством. Во всем черном, кожаной куртке, небрежно накинутой на плечи, со странным презрительным выражением на лице.
— Живая, — проговорил он, нависая надо мной.
А я даже ответить не могла, только скривилась и извергла на его идеально чистые ботинки содержимое своего желудка.
Это было воспоминание. Я абсолютно уверена, что это память начала возвращаться. Почему сейчас? Не знаю. А вот что я совершенно точно знаю, что тогда влюбилась. Впервые в жизни влюбилась в… в Бога. В моего бога. И этот Бог смотрел на меня… как на ничтожество. В реальности я никогда не видела у него такого взгляда, даже когда мы ругались, или в период издевательских тренировок, даже сейчас. При нашей первой встрече, я была ему безразлична и даже неприятна, а для меня… для меня… он стал первой любовью. Хм, а я думала, что моя первая любовь — Егор.
Из сна — воспоминания меня вырвал оглушительный вой сирены, я аж подскочила на кровати, и чуть с нее не навернулась. Ни фига себе побудка.
— Что за хрень? — выдохнула я, потирая ушибленный локоть. Поднялась, поправила одеяло и решила в окно глянуть, может, у них на общий сбор, как в тюрьмах, так созывают. Но когда подошла к окну, глаза на лоб полезли. То, что я в потемках обозвала тренировочной площадкой, на деле оказалось огромным тренировочным комплексом, с лестницами дорожками препятствий, отвесными стенами, заборами больших размеров, площадками для боя. И на этих площадках сейчас тренировался не один, двенадцать мужчин, таких же полуобнаженных, накачанных и стремительных.
— Размножился за ночь, — присвистнула я и почувствовала, как щеки заливает багряным румянцем. Потому что смотреть на это можно как на огонь — бесконечно. А главное, никто не видит, и своими ехидными шуточками не изводит. Нет, реально, я бы стояла и стояла, но мой голодный ворчащий желудок возвестил о том, что хозяйка совсем обнаглела и после вчерашних возлияний, ни крошки не дала ему переварить. Так что он начал бурчать, жаловаться и болеть. Пришлось со вздохом топать в ванную.
Столовую оказалось найти не так просто. Нет, я знала, что она на первом этаже, но у них просто сумасшедшая какая-то система. В большом коридоре есть с десяток коридоров поменьше, свернешь не туда и все, ты черт знает где. Это напомнило мне нескончаемые переходы инквизиции, только здесь все еще более непредсказуемое. Ну, где это видано, чтобы коридор заканчивался тупиком. При чем по пути не обнаружилось ни одной двери. А другой коридор пересекался еще с двумя и так до бесконечности. Сумасшедший дом какой-то.
— Ну, кто так строит? — стонала я, оказавшись в очередном тупике. — Кто так строит?
Я уже успела проклясть и столовую, и эти коридоры, и свой неугомонный желудок и чертов институт заодно. Мне бы не то чтобы столовую, хоть какой-то выход из этого лабиринта найти, хоть что-то знакомое. Помощь пришла, откуда не ждали, но лучше бы и вовсе не приходила, ей богу.
— Заблудились? — послышался мягкий бархатистый голос, когда я столкнулась с очередным тупиком, который правда, заканчивался не стеной, дверью. Закрытой. Я подергала ручку, постучала носком кроссовки, и решила, раз уж никто не видит, глянуть в замочную скважину, кто ж знал, что меня застанут. Так что, услышав голос, я подскочила, обернулась и теперь уже сгорала от смущения. Нет, только я могла попасть в такую глупую ситуацию.
Передо мной стоял ночной мужчина из окна. Правда, сейчас он был одет приличнее — в темные штаны и свитер.
— Напугал? Извините.
Нет, ну не дура? Стою и пялюсь на незнакомца, словно мужчин никогда в жизни не видела. Но в том-то и дело, что таких — никогда. Он буквально притягивал к себе всей этой мощью, как инкубы. И как только я это поняла, начала соображать.
