– Это понятно, – соглашается Ртух, – но почему именно туда?
– А куда еще? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Хм, даже не знаю, – задумчиво произносит он.
– Если и в империи не смогу разузнать, тогда придется… – осекаюсь, не думаю, что гоблин одобрит мою идею с некромантией, с ней у него связаны не самые лучшие воспоминания.
– Ясно, – делая вид, что не заметил недосказанности, отвечает гоблин.
– Ты можешь свести меня с шаманами?
– Думаю, да, но нужно будет преподнести им дары, ты же их знаешь.
Вообще-то нет, но никогда не признаюсь в этом. Тем более тебе.
– Не проблема, золото и камни у меня есть, только мне понадобится твоя помощь.
– Хорошо, завтра пройдемся по лавкам.
– Вот и отлично. Ты там говорил про странных менестрелей. Сходим послушать?
– Давай, тут недалеко, – соглашается он, загадочно улыбаясь.
От дома Ртуха до центральной площади недалеко. Трактир, несмотря на достаточно раннее время, полон народа, большая часть посетителей девушки и женщины.
– Ртух, а почему здесь столько женщин?
– Из-за менестреля.
– В смысле?
– Посмотришь и послушаешь, тогда поймешь, – расплывчато говорит гоблин.
Ладно, подожду…
Мы пробиваемся к стойке, заказываем по кружке темного пива. Затем устраиваемся у стены и ждем.
Минут через десять на небольшую сцену в углу выходит менестрель. М-да, пестрая одежда, смазливое лицо, макияж… Такое чувство, что его из моего мира перенесли, привет, попса, называется. Интересно, что за репертуарчик?
Слегка настроив лютню, он запел приятным тембром, а вот текст… Мне больше про «пастушку младую в стогу ржаном» понравилось. А вот это «произведение» не очень, и это мягко говоря:
Была земля наша молодая,
И добрые эльфы ходили по ней,
Но потом появились люди,
И эльфы отнеслись к ним,
Как к братьям своим.
М-да, и когда они относились к людям, как к своим? Хотя вру, относились. Как к братьям нашим меньшим – зверям!
И полюбил эльфийский лорд простую
Но злобный брат ее
Был коварен и завистлив,
И он предательски убил влюбленных,
А после этого всем рассказал,
Что злобный лорд над девой страшно надругался.
И, чтобы скрыть свою вину,
Убил он деву молодую,
А брат такого не стерпел и отомстил.
Оригинально, люди еще те сволочи, всегда готовы оклеветать «бедных и несчастных» эльфов.
– Ртух, у него все баллады такие? И эту чушь слушают?!
– Так про несчастную любовь же поет, сам красавец, вот женщины и пялятся, да и мужеложцы не отстают…
– И так во всех городах?
– Ага, через какие проезжал, такая же история.
Пропаганду напоминает. Женщины – это матери, и, значит, они будут пересказывать это «творчество» детям. А те будут верить в «белых и пушистых» эльфов…
– Почему вы их терпите?
– Так у него грамота, подписанная несколькими баронами, что-то вроде «по нашему указу занимается просвещением и развлечением, препятствий не чинить», – шепотом поясняет гоблин, – а нам ссориться с баронами не стоит…
Точно пропаганда, барончикам заплатили, они и рады стараться.
– Ртух, пошли отсюда.
– Не нравится? – ехидничает он.
– Я историю помню и отношение светляков к другим расам тоже…
– А вот многие нет. Ладно, пошли. У меня пара бутылок имперского есть – посидим, потолкуем.
Киваю в знак согласия, и мы выходим из трактира…
Только раскупорили четвертую бутылку, как в дверь начинают настойчиво барабанить.
– Кого там нелегкая в этот час принесла? – ворчливо вопрошает гоблин, идя открывать.
Вскоре он возвращается. Вид у него расстроенный и обеспокоенный.
– Лис, у нас проблемы…
– Женщины растащили менестреля по кусочкам? – шутливо спрашиваю его.
– Если бы, – без тени улыбки отвечает он. – Похоже, в город проник вампир.
Хорошо, что в этот момент я не пил, а то бы точно подавился.
– С чего вы взяли, что вампир?
– Сейчас утро, пришли менять караул на стенах и обнаружили обескровленное тело.
– Не обязательно же вампир… У вас что, нет амулетов на стенах?
– Есть, но они не сработали.
И вправду плохи наши дела. Если это маг-ренегат или высший вампир, это полбеды. А если архилич, то вариант самый неудачный – значит, нежить сговорилась или появился кукловод.
– Ты понимаешь, что это значит? – смотрю на мертвенно-бледного гоблина.
– Как тут не понять… – мрачнеет он.
– Поднимайте всю стражу и начинайте вооружать ополчение.
– Может, не надо ополчения?
– Знаешь, береженого и боги берегут… Обыщите город, найдите вампира – он сейчас не опасен. Я с вами не пойду – города не знаю.
– Хорошо. И что делать, если найдем? – недоумевает гоблин.
– Глупый вопрос, Ртух. Конечно же звать меня.
Он быстрым шагом выходит из дома. Выливаю остатки вина в стакан и осушаю его залпом.
Нет, я точно какой-то катализатор – где ни появлюсь, там обязательно что-то происходит.
Достаю из сумки зелье регенерации и выпиваю – мне потребуется трезвая голова.
Долго не приходится скучать в одиночестве. На пороге, как из-под земли, появляется Ртух.
– Там, – судорожно выговаривает он, пытаясь отдышаться, – в заброшенном…
– Вампир? – перебиваю его.
– Да.
– Тогда пошли.
Гоблин жестом показывает следовать за собой.
Двадцать минут по извилистым улочкам, и подходим к пристанищу вампира, неприметному одноэтажному дому.
– Что здесь было? – рассматриваю я здание.
– Лаборатория алхимика, там хороший подвал. И он там.
– Ясно, кол или серебряная цепь есть?
– Сейчас все будет, – отвечает Ртух и отходит.
Звякая цепью, наматываю ее на правую руку, беру кол и тихонько пробираюсь в дом. Пальцы складываю в знак скорости и быстро спускаюсь в подвал.
Вот он, голубчик, спит. Плащ прикрывает все тело. Раздумывать некогда, пока он в трансе, он неопасен. Резко вбиваю ему кол в сердце, и он затихает.
М-да, у наших писателей они от этого умирают, а тут всего лишь временный паралич. Немного сноровки, и цепь крепко обхватывает его тело, закутываю вампира в его же плащ и волоком тащу наверх.
– Здесь есть допросная? – запыхавшись, спрашиваю у Ртуха. – Надо узнать, как он проник в город.
– Да, – кивает гоблин.
Допросная находится в подвале магистрата. Небольшая, душная комнатенка освещается дрожащим пламенем свечи и отблеском углей в жаровне. Рабочий инструмент наводит страх.
