— Спасибо, друзья!
— Не за что. Мы ведь одна команда!
— Тогда надо и Рут принимать. Обидится иначе, — подала голос Таисия.
— Нехай и она приходит.
— Нас теперь, получается, целая дюжина?
— Ага. Сила! Никакие враги не страшны!
— Оно, может, и так, — зашептал Гека, улучив момент, когда рядом с ними никого не осталось, — но я же не тащу до кучи своих подружек. Нужно уметь отделять мух от котлет.
— Не все настолько морально устойчивы. И укорять бесполезно — сразу же вспомнит, с чьей лёгкой руки начался его роман с Исикэ.
— Ну и пусть. Время нас рассудит. Если не в силах изменить ситуацию, буду подстраивать её под себя. Согласен?
— Главное, чтоб не под меня. Своих проблем выше крыши. Как от Дэнила отделаться и одновременно неприятности не поиметь — задачка ещё та.
— Найдём решение, не беспокойся. Жаль, нельзя посвятить остальных. И всё из-за опасения, будто в наши стройные ряды затесался «человек оттуда». Кстати, есть идея, как его разоблачить: нужно собраться вместе и поочерёдно устроить каждому допрос с применением Истинной Речи. И дело в шляпе!
— Поздно спохватился, однако. Стоит кому-либо поинтересоваться моими взаимоотношениями с Дэнилом, и что дальше? Придётся объясняться — типа, это понарошку, а на самом деле я с вами. Удастся разоблачить шпиона или нет — бабушка надвое сказала, зато рыжий тут же будет проинформирован, насколько искренне моё желание сотрудничать. И потом: где гарантия, что кое у кого не возникнет искушение задать вопрос личного характера, ответ на который предпочёл бы оставить при себе?
— Хм, — почесался Гека, — однако ты прав! Вдруг ляпнешь такое — со стыда потом обгоришь. Ну его тогда на фиг. Как полтора века назад сказал товарищ Ульянов, мы пойдём другим путём.
— Эй, амигос. — окликнул их Жозе, — на пляж пойдёте?
— С удовольствием.
— Тогда через час собираемся вновь!
Оказавшись у себя, на письменном столе среди разложенных учебников Эрик обнаружил свежий номер «Вестника». Должно быть, забросили через открытое окно — в отсутствие хозяина комната теперь постоянно оставалась запертой. Что ж, будет о чём порассказать друзьям. Оставшегося до похода на пляж времени вполне хватит прочесть наиболее интересные заметки.
На обороте газеты его внимание привлёк портрет в траурной рамке — человек показался смутно знакомым. От первых же слов некролога перехватило дыхание и учащённо забилось сердце:
«С глубоким прискорбием извещается о трагической кончине Патрика Пэтсоу, координатора Гильдии от Соединённых Штатов Америки…»
Едва очутившись на кафедре, Великий и Ужасный дон Фердинанд-Энрике буквально пригнул студентов к партам тяжёлым немигающим взглядом.
— Подозреваю, за время моего отсутствия ничего существенного изучено не было, и целый год для вас прошёл впустую. Ну ничего, я постараюсь исправить это небольшое недоразумение. Причём в кратчайшие сроки. Ровно через две недели устрою мини-экзамен. Каждому поочерёдно. Вот и посмотрим, пытались хоть изредка открывать учебник, или использовали его исключительно в качестве подставки под мебель.
— Чего-то он в натуре злее стал, — шёпотом пожаловался Гека. — Этак мало кто из нас благополучно доживёт до четвёртого курса.
— Не плачь раньше времени. Надо же для начала нагнать страху на учеников, чтоб не расслаблялись. Известный педагогический приём.
— Да, но у Саграно слова редко расходятся с делом. А тем более если, как уверял дон Мануэль, его поездка оказалась по сути бесполезной. Да, ты случаем не передумал? Пойдёшь?
— Не могу поступить иначе. И так уже несколько раз шли на попятную, откладывая серьёзный разговор на потом. Вот и довыпендривались.
Накануне, пробежавшись глазами по некрологу, после пары секунд колебаний Эрик забросил газету в тумбочку, решив никому о ней не говорить. И лишь поздно вечером, взвесив все за и против, поделился сомнениями с Гекой. Скорее для внутреннего облегчения — едва ли тот мог помочь чем-либо существенным, кроме собственных идей.
Возможно, кое-кто из сердобольных колдунов, по доброте душевной снабжающих студентов новостями мира магии и чародейства, двигаясь в обход замка, попросту кинул газету на стол. Но, рассуждая здраво, вероятность подобного события — одна на миллионную. Не в традициях местных Мастеров вот так запросто раскидываться «Вестником», приходящим в количестве три экземпляра на весь друидский посёлок, и потому передававшимся исключительно из рук в руки. К тому же, едва ли найдётся среди них достоверно знающий, кто из студентов в какой комнате обитается, а поскольку из-за жары окна открыты почти у всех, по логике проще всего было бы закинуть газету в первое попавшееся по пути. Либо к Куашо, либо к Педро.
Нет в том никакой случайности, всё больше убеждал себя Эрик. Слишком уж аккуратно лежал «Вестник» на столе — через подоконник, даже перегнувшись, до него не дотянуться. Пришлось бы магией, но по столь незначительному поводу пользоваться ею даже Великие вряд ли захотят. Другое дело, если преследовалась конкретная цель…
Нетрудно догадаться, какая — кроме некролога, прочее содержание «Вестника» имело к их компании крайне отдалённое отношение. Намёк очевиден — не лезьте, куда не следует, иначе приключится то же, что и с мистером Пэтсоу. Странная, нелепая смерть — якобы из-за оборвавшегося на сильном ветру высоковольтного провода, оголённым концом ударившего по голове. Но, как утверждал небезызвестный литературный персонаж, кирпичи за просто так ни на кого не падают. И здесь Эрик был полностью солидарен со скептиками, отрицавшими какую-либо роль случайностей в нашей жизни.
Но главное — улыбчивого исследователя жизни и быта коренного населения Америки действительно жаль.
— Давай и я с тобой! — предложил Гека. — Хоть на ректорские апартаменты взгляну.
— Пожалуйста. Главное, чтоб воспринял серьёзно. Ещё спишет на студенческую мнительность…
— Ничего, вдвоём постараемся убедить. Лишь бы инквизитор долго мозги не канифолил, побыстрей высказывал, чего на душе наболело, и по домам.
Саграно, до того момента грозивший нерадивым студентам всеми карами небесными, словно услышал его пожелание: чуть сбавив обороты, повторился про суровое испытание, ожидающее учеников полмесяца спустя, и посоветовал проваливать на все четыре стороны, пока добрый.
Подгонять аудиторию, впрочем, оказалось излишним — буквально на счёт десять в ней остался лишь преподаватель.
— Погоди чудок, пусть народ разбежится, тогда и к ректору, — одёрнул Эрика приятель. — Делаем вид, будто читаем свежие объявы.
