— Я не говорю, что надо плевать ему в глаза. Только не понимаю, почему Питер старается произвести на него впечатление и не займется нашими оберегами.
— Я же сказал, что схожу к нему.
— Так иди! — вскричала Кэли. — Время уже за полдень. И возьми с собой Роджера. Может, займешься, наконец, чем-то действительно полезным.
Джесум сдержал гнев и присел на корточки рядом с сыном.
— Хочешь посмотреть мост, Роджер?
— Мы пойдем на рыбалку? — спросил мальчик, который любил ловить рыбу с моста вместе с отцом.
Джесум рассмеялся и взял малыша на руки.
— Не сегодня. Мама хочет, чтобы мы поговорили с Питером. — Он усадил Роджера на плечи. — Держись крепче, — велел Джесум, и сын вцепился в голову отца, устремившегося за дверь.
До моста не слишком далеко. Ривербридж мал даже для деревни: несколько домишек и лавок, бараки для военных, которые собирают налоги, да постоялый двор родителей Роджера. Он махнул рукой стражникам, когда они проходили мимо поста у заставы, и те помахали в ответ.
Мост пересекает реку Раздельную в ее самом узком месте. Построенный многие годы тому назад, он имеет два быка, расстояние между которыми составляет триста футов, и достаточно широк, чтобы могла проехать телега, запряженная парой лошадей. Группа милнийских инженеров регулярно проверяет канаты и опоры. В обоих направлениях, насколько хватает глаз, простирается дорога Вестников.
Мастер Питер стоял в дальнем конце и кричал кому-то внизу, давая указания. Роджер проследил за его взглядом и увидел помощников, висящих на стропах и рисующих обереги на нижней части моста.
— Питер! — позвал Джесум, когда они достигли середины моста.
— Привет, — откликнулся Караульный.
Джесум спустил Роджера вниз и поздоровался с Питером за руку.
— Мост в полном порядке, — заметил Джесум.
Питер заменил большинство своих простеньких оберегов новыми, с замысловатой каллиграфией, полированными и лакированными.
Питер улыбнулся.
— Герцог с ума сойдет от радости, когда увидит мои охранные знаки.
Джесум рассмеялся.
— Кэли сейчас убирает и моет постоялый двор, — сказал он.
— Доставь удовольствие герцогу, и ты обеспечишь себе будущее, — задумчиво проговорил Питер. — Если польстишь нужному человеку, то сможешь в скором времени вести дела не в этой тихой заводи, а где-нибудь в Анджире.
— Эта «тихая заводь» — мой родной дом, — нахмурился Джесум. — В Ривербридже родился мой дед, и я бы хотел, чтобы здесь жили мои внуки.
Питер кивнул.
— Не хотел тебя обидеть, — сказал он. — Просто я скучаю по Анджиру.
— Так возвращайся. Дорога открыта, а Караульному провести одну ночь в пути не представляет никакой опасности. Для этого тебе герцог не нужен.
Питер покачал головой.
— В Анджире полно Караульных, — объяснил он. — Я там затеряюсь, как листок в лесу. Зато если мне удастся попасть в милость к герцогу, передо мной откроются многие двери.
— Сегодня я более всего беспокоюсь о моей двери, — заметил Джесум. — Обереги стираются, и Кэли думает, что они не продержатся еще одну ночь. Не мог бы ты взглянуть на них?
Питер сделал глубокий выдох.
— Я же сказал тебе вчера… — начал он, однако Джесум перебил его:
— Знаю, что ты говорил мне, Питер, только охранные знаки очень уж ослабели. Не хочу, чтобы мой мальчишка находился за ними, в то время как ты украшаешь охранные знаки на мосту. Неужто тебе трудно немного поправить наши до наступления ночи?
Питер сплюнул.
— Ты и сам мог бы этим заняться, Джесум. Пройдись по всей линии. Я дам тебе краску.
— Даже Роджер рисует лучше, чем я, однако дело не только в этом. Соверши я хоть одну ошибку, которой смогут воспользоваться корелинги, и Кэли меня убьет.
Питер нахмурился. Он уже собирался ответить, когда с дороги послышался крик.
— Привет, Ривербридж!
— Джерал! — закричал Джесум.
У мальчика рот наполнился слюной. Джерал всегда угощал его конфетами.
Рядом с ним ехал еще один незнакомый человек, однако пестрый шутовской костюм успокоил малыша. Он вспомнил, как пел, плясал и ходил на руках предыдущий Жонглер, и начал подпрыгивать от радостного волнения. Более всего на свете Роджер любил шутов.
— Маленький Роджер подрос еще на шесть дюймов! — воскликнул Джерал.
Он остановил лошадь, спрыгнул на землю и поднял Роджера. Вестник высок ростом и огромен, как бочка для дождевой воды. У него круглое лицо и седая борода. Когда-то Роджер боялся этого человека, одетого в кольчугу и со шрамом от когтей демона на губе. А теперь совсем не боится. Джерал щекочет мальчика, и тот весело смеется.
— В каком кармане? — спрашивает Джерал, держа малыша на вытянутой руке.
Роджер немедленно показывает. Великан всегда держит конфеты в одном и том же месте.
Большой Вестник улыбается, доставая ризонский сахар, завернутый в скрученную кукурузную оболочку. Роджер визжит от радости, прыгает на траву и разворачивает сладость.
— Что привело тебя в Ривербридж на сей раз? — спрашивает Вестника Джесум.
Выходит вперед Жонглер, откидывая назад пестрый плащ. Он высокий, у него длинные золотистые волосы и бурая борода. Подбородок абсолютно квадратный, а кожа бронзовая от загара. Поверх шутовского костюма он носит плащ, украшенный зелеными листьями на коричневом фоне.
— Арик Сладкоголосый, — представляется незнакомец, — господин Жонглер и герольд его высочества герцога Райнбека Третьего, Хранителя Лесной Крепости, Носителя Деревянной Короны и Повелителя Анджира. Я прибыл, дабы осмотреть село до приезда его высочества.
— Герольд герцога — Жонглер? — обращается Питер к Джералу, поднимая вверх бровь.
— Сойдет для сельской местности, — отвечает Джерал, подмигивая. — Люди не так склонны вешать человека, напоминающего им о налогах, если он забавляет ребятишек.
Арик окидывает его сердитым взглядом, но Джерал лишь смеется в ответ.
— Будь добр, приведи хозяина постоялого двора, чтобы он забрал наших лошадей, — говорит Арик Джесуму.
— Я хозяин, — отвечает отец Роджера, протягивая руку. — А это мой сын, Роджер, — кивает он в сторону мальчика.
Арик не обращает внимания ни на протянутую руку, ни на малыша. Он достает прямо из воздуха серебряную луну и бросает ее перед собой. Джесум ловит монету и с любопытством смотрит на нее.
— Возьми лошадей, — говорит Арик.
Джесум хмурится, однако кладет монету в карман и идет к животным. Джерал отказывается от помощи и сам ведет своего коня за поводья.
— Все-таки взгляни на мои обереги, Питер, — говорит Джесум. — Ты пожалеешь, если я сообщу Кэли о твоем отказе. Она прибежит сюда и закатит тебе истерику.
