Лиша откинула одеяло и покачала головой.
— Здесь мое место, — ответила она, развязывая материю с пришитыми к ней кармашками.
— Лиша теперь моя ученица! — громко, так, чтобы все слышали, объявила Бруна. И, глядя Элоне прямо в глаза, продолжила: — Она больше не обещана Гареду и будет служить мне семь лет и один день! А те, кому это не нравится, пусть сами лечат своих больных!
Элона открыла рот, однако Эрни указал на нее пальцем и крикнул:
— Заткнись!
Элона от удивления закашлялась.
Эрни кивнул и подошел к Смиту. Мужчины удалились в угол и начали потихоньку о чем-то шептаться.
Лиша потеряла счет времени. Дарси случайно порезала Анду кишечник, пытаясь удалить гной, и отравила его собственным дерьмом. Бруна неистово ругалась, устраняя нанесенный ущерб. Она заставляла Лишу чистить инструменты, приносить травы и смешивать снадобья. Знахарка объясняла ученице ошибки Дарси и показывала, что нужно сделать для их исправления. Лиша внимательно слушала.
Наконец они сделали все необходимое, зашили рану и перебинтовали ее. Анд принял сильное снотворное и крепко спал. Теперь его дыхание стало ровным.
— Он поправится? — спросил Смит, когда Лиша помогла Бруне встать на ноги.
— Только не благодаря тебе или Дарси, — отрезала знахарка. — Если он останется на месте и будет делать то, что ему велят, у него есть шанс выжить.
По дороге к выходу Бруна подошла к койкам, на которых лежали Гаред и Стив.
— Снимите эти дурацкие повязки с глаз и прекратите хныкать, — сурово обратилась она к ним.
Гаред подчинился первым, щурясь от света.
— Я вижу! — воскликнул он.
— Конечно, видишь, дурья твоя башка, — заметила целительница. — Деревне нужны люди, которые могут переносить тяжести с места на место, а такая работа не для слепых. — Она потрясла посохом у его лица. — Только попробуй еще перейти мне дорогу, и я напущу на тебя что-нибудь пострашнее слепоты!
Гаред побледнел и кивнул.
— Ну вот и хорошо, — сказала Бруна. — А теперь говори честно: ты сорвал цветок невинности Лиши?
Гаред огляделся с испуганным видом и опустил глаза.
— Нет, — пробормотал он. — Я все сочинил.
— Говори громче, парень! — рявкнула Бруна. — Я стара, и мой слух уже не тот, что прежде. — И она повторила вопрос зычным голосом, так, чтобы слышали все: — Ты сорвал цветок невинности Лиши?
— Нет! — крикнул Гаред и покраснел еще больше, чем от пресловутого порошка.
Люди стали громко перешептываться.
Стив снял свою повязку и дал сыну хорошего подзатыльника.
— Ты у меня еще не так получишь, когда вернемся в дом! — прорычал он.
— Только не в мой, — произнес Эрни. Элона зло посмотрела на мужа, однако тот, не обращая на нее никакого внимания, указал пальцем на Смита. — На постоялом дворе найдется место для вас обоих.
— А проживание там вам придется отработать, — добавил деревенский Глава, — и я прогоню вас через месяц, если вы успеете поставить только один сруб.
— Это смешно! — вступилась за мужчин Элона. — Они не могут одновременно отрабатывать проживание и строить дом!
— А у тебя будут свои неприятности, — обратился к ней Смит.
— Что ты имеешь в виду? — спросила женщина.
— Тебе придется принять решение, — вступил в разговор Эрни. — Или ты будешь хранить супружескую клятву, или я обращусь к Пастырю с просьбой расторгнуть наш брак. Тогда ты пойдешь жить под навес со Стивом и Гаредом.
— Ты шутишь! — не поверила Элона.
— Никогда не говорил так серьезно, — покачал головой Эрни.
— В Преисподнюю его! — воскликнул Стив. — Пошли со мной.
Элона искоса взглянула на него.
— Жить в срубе? — спросила она. — Ну уж нет.
— Тогда лучше отправляйся домой, — велел ей Эрни. — Тебе придется учиться готовить.
Элона нахмурилась, и Лиша поняла, что борьба отца только начинается. Тем не менее мать послушно покинула их, что говорило в пользу его успеха.
Эрни поцеловал дочь.
— Я горжусь тобой. Надеюсь, когда-нибудь ты тоже будешь мной гордиться.
— О, папа, — обняла его Лиша, — я с тобой.
— Ты пойдешь домой? — проговорил Эрни с надеждой в голосе.
Лиша взглянула на Бруну, потом посмотрела на отца и отрицательно покачала головой.
Эрни кивнул и снова обнял ее.
— Я понимаю.
318 ПВ
Роджер следует за матерью, подметающей постоялый двор, копируя своей маленькой метелкой ее широкие взмахи. Она улыбается и ерошит его рыжие волосы, а он просто сияет от счастья. Ему три года.
— Подмети за печкой, Роджер, — обратилась мать к сыну; тот поспешил выполнить ее просьбу, сметая мусор в трещину между очагом и стеной и поднимая вверх вихрь из пыли и щепок.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел отец Роджера, неся в руках вязанку дров и роняя на пол грязь и кору.
— Джесум! — воскликнула мать. — Я только что подмела!
— Я помогал! — громко объявил Роджер.
— Так оно и есть, — кивнула мать, — а твой отец наводит беспорядок.
— Хочешь бегать в лес ночью, когда сюда приедут герцог и его свита? — спросил Джесум.
— Его высочества не будет здесь по крайней мере неделю, — отвечала жена.
— Лучше проделать всю работу заранее, пока на постоялом дворе тихо, Кэли. Неизвестно, сколько придворных привезет с собой герцог. Вот тогда придется побегать.
— Если хочешь заняться чем-то полезным, — обратилась к нему жена, — проверь обереги. Они начали портиться.
Джесум кивнул.
— Я видел. Дерево покоробилось после последних холодов.
— Мастер Питер должен был нарисовать их заново еще неделю назад.
— Я разговаривал с ним вчера. Он сейчас сгоняет всех для работы на мосту; надо успеть все закончить до приезда герцога.
— Меня беспокоит не герцог. Питер думает только о том, чтобы произвести впечатление на Райнбека в надежде получить королевский заказ, а у меня одна забота — уберечь семью от нечистых.
— Ладно, хорошо, — поднял руки вверх Джесум. — Я с ним еще поговорю.
— Питеру следовало бы быть умнее, — продолжала Кэли. — Райнбек даже не наш герцог.
— Он единственный человек, который способен помочь нам в случае срочной необходимости. Юкору плевать на Ривербридж, пока Вестники занимаются своими делами, и налоги поступают вовремя.
— Если Райнбек едет сюда, значит, он думает о налогах. Мы будем платить в оба конца, прежде чем Роджеру исполнится четыре года.
— А что ты предлагаешь? — спросил Джесум. — Неужели мы должны злить герцога?
