— Должна огорчить вас обоих. Она спит.
— Благодарю вас, миссис Фосгейт, — сказала мисс Трип. — Уверена, что смогу побеседовать с ней завтра в школе.
— Да, я тоже, — вмешался я. — Я, пожалуй, пойду. Джуди, сделайте одолжение, попросите Силлу позвонить мне, когда она проснется.
— А разве не хочешь выпить со мной чашечку чая?
— К сожалению, не могу. — Я улыбнулся ей, пытаясь изо всех сил скрыть смущение.
— Рада была встретиться с вами, Ник, — обратилась ко мне мисс Трип. — Если у вас возникнут проблемы, смело заходите в мой кабинет. Даже если вас что-то будет волновать. Приходите в любом случае.
— Разумеется… — медленно произнес я, желая показать ей, что вряд ли такое когда-нибудь случится. — До скорого, Джуди. — И я ушел.
2 ноября 1906 года
Мы используем тела мертвых, для того чтобы жить вечно. В этом, как говорит Филипп, и заключается ирония.
Мы, конечно, можем заплатить кому-нибудь, чтобы он откапывал для нас трупы, но Филипп уверен, что мы должны сами делать всю грязную работу. Это как с моими котятами: каждый должен принести жертву во имя магии.
В общем, я пошла с Филиппом на кладбище. Он собирался мне показать, как откапывать гробы. Мы собрали кости, срезали с них мягкие ткани и зарыли их обратно. Затем сделали порошок из грибов, растущих на кладбище, и имбиря, смешали его с некоторыми другими ингредиентами, добавили наши волосы и ногти. Три капли кровь завершали приготовление.
Пока я пила снадобье, мои руки дрожали. Я изо всех сил сжала чашку, чтобы Филипп не заметил моего возбуждения; ему бы это не понравилось. Выпив свою порцию, он нахмурился. Я коснулась его лица и сказала, как я рада, что теперь мы с ним можем быть вместе навсегда. Ни один из мертвых не скучает по своим костям.
— Ты ошибаешься, — прошептал Филипп. — Это не правильно, но я живу так долго, что боюсь умереть сейчас.
— Я не дам тебе умереть, мой Просперо.
Он поцеловал меня и прошептал, что благодаря мне он понял, что поступил правильно. Я воскресила в нем любовь к магии.
Утром, когда я проснулась, моя голова покоилась на плече Филиппа. Я спросила его, как часто нам будут нужны кости.
— Если нам повезет, то мы продержимся три года, — ответил он.
Затем Филипп рассказал мне, что Диакон однажды использовал кости своего помощника-колдуна. Действие этого снадобья продолжалось тридцать лет, и после того, как Диакон принял его, он смог усилием воли проникать в собственную плоть и видеть кровь. Каждое его прикосновение несло печать святости.
— Когда ты умрешь, — сказала я Филиппу, целуя его, — я истолку в порошок твои кости и буду жить вечно.
Глава двадцать третья
СИЛЛА
Утро понедельника выдалось солнечным и холодным — верный признак наступающей осени. Я стояла у входных дверей школы и ждала Ника. Уже прозвенел первый звонок, отозвавшийся глухим эхом. Я все еще не могла успокоиться после рассказа Джуди. Оказывается, пока я спала, к нам заходила мисс Трип. Джуди не стала меня будить, так как решила, что я не захочу общаться с психологом вне школы. Кроме того, в это же самое время приходил еще и Ник, и я не смогла с ним повидаться. Риз как раз поехал в антикварный магазин и накупил всевозможных трав, пчелиного воска и прочей всячины, необходимой для магических ритуалов. У меня сложилось впечатление, что он привез домой все странное, что смог найти. Однако, внимательно изучив покупки, я обнаружила, что кое-чего недостает. Пришлось делать заказ в Интернете.
Школьники толпами проходили мимо меня. Венди и Мелиссы не было видно, но это и неудивительно: они постоянно опаздывали. Эрик помахал мне рукой — впервые за несколько месяцев. Это меня настолько удивило, что я не ответила на приветствие. Все равно он забудет об этом через минуту и больше не заговорит со мной. Интересно, назначила ли ему Венди свидание? А может, они ушли вместе с вечеринки? Надо было позвонить ей и все выяснить.
Солнце поднялось уже достаточно высоко и теперь висело над верхушками окружающих школу дубов. Второй звонок вот-вот должен был прозвенеть, когда открытый автомобиль Ника, взвизгнув тормозами, наконец въехал на парковку. Даже со своего места я видела, как он дернул рычаг коробки передач и ручной тормоз, а затем поспешно схватил сумку. Я вдруг засомневалась, а действительно ли мне надо его видеть. Я не двигалась и не делала попыток скрыться.
Ник вылез из автомобиля и стал продираться сквозь толпу, активно расталкивая всех локтями. При этом он еще успел поправить волосы, взлохмаченные ветром во время езды.
— Ник? — неуверенно окликнула я его.
— Ну что? — рявкнул он, но, заметив меня, виновато улыбнулся: — Силла, прости меня.
— За что? — Я взяла его за руку.
Он стал ласково перебирать мои пальцы.
— Моя долбаная мачеха собирается приехать сюда и провести здесь весь день, черт бы ее побрал.
— Зачем?
— Она сказала, что хочет побывать на уроках английского и поговорить о том, что значит быть настоящим писателем.
— Так это же интересно.
— Это будет так… — Он вздохнул. — Тебе это, возможно, понравится. Вот уж напасть.
Я засмеялась и обхватила его за талию:
— Никто не подумает, что она более крутая, чем ты.
— Да не в этом дело… просто… я знаю, какая она на самом деле. Хладнокровная и стервозная. Я не хочу, чтобы после ее визита вся школа болтала о том, какая она сильная, утонченная, успешная, а главное, по нью-йоркски наглая. Понимаешь, уж очень ловко она подцепила моего папашу, да и не только это.
— Я хочу тебе помочь.
Откинув назад голову, я посмотрела на Ника, и он поцеловал меня.
— Вот это настоящая помощь, — прошептал он в мои губы, а затем углубил поцелуй.
Я расслабилась и отклонилась, а он, обняв меня, поддерживал и прижимал к себе.
— Прости, я так скучал без тебя вчера, — произнес он, когда мы перевели дух.
Я кивнула, приглаживая задравшийся свитер:
— И я тоже. Я чуть не отругала Джуди за то, что она меня не разбудила.
— Она сказала, что ты поздно легла.
— Да. Мы с Ризом пытались заживить порезы на руках друг у друга. Правда, не очень в этом преуспели. — Я протянула Пику свою левую ладонь. Рядом с тонким розовым шрамом появился еще один. — Просто мы сильно устали.
Пик провел большим пальцем по следам:
— У меня есть кое-какие мысли по этому поводу.
Прежде чем я успела расспросить его, он, похлопав ладонью по сумке, сказал:
