Эван смотрел на новый мир, который стремительно рос, заполнял небо. Видно было, что на этом мире преобладают горные породы изумрудного цвета. Строго в центре светлой стороны мира находилось поселение треугольной формы, напоминающее замочную скважину.
Ещё только начал Эван рассматривать этот мир, а он уже пролетел сбоку, остался позади — сначала тёмным шаром, потом пятнышком, и, наконец — точкой. А перед аэроциклом уже нарастал следующий мир, состоящий из сотен крохотных островков и узеньких проливов между ними. Все острова были соединены мостами. Важные процессии и одинокие пешеходы двигались с островка на островок. Но вот и этот мир остался позади.
— Интересно тебе? — спросила Мэрианна Нэж.
— Очень! — воскликнул Эван.
— А мне — нет. Сто раз видела это в учебных фильмах.
— Я тоже видел. Правда не в фильмах, а через телескоп с Водного мира. Ну ты не знаешь…
— Почему не знаю? Знаю. Читала твое досье. Старец Эльзар, старый робот «Богатырушка», старый телескоп… И в той дыре ты пробыл три года. Не повезло тебе.
— Ну, можно и так сказать. Хотя тогда я многое узнал. Вот смотри — сейчас будет мир с гейзерами. Очень красивое зрелище…
— Да видела я это уже. Все же пойдём пить кофе.
— Попозже. Я буду смотреть новые миры.
— Быть может, интереснее будет смотреть, когда мы подлетим к тем далёким мирам, детали которых невозможно разглядеть через наши телескопы…
— И всё же я ещё посмотрю здесь, понаблюдаю…
— Ну, как знаешь… — Мэрианна поднялась, и по узкому проходу-перешейку удалилась в прямоугольный дом.
А Эван ещё два часа сидел в чёрном кресле, разглядывал миры, возле которых они пролетали и был вполне счастлив. Но вот, наконец, он поднялся, прошёл к двери на кухоньку. Мэрианны там не было, но на столе стоял холодный кофе и аппетитное печенье.
Эван быстро поел, покушал, потом прошёл в головную часть, и снова стал наблюдать. За три последующих часа он насчитал сто двадцать миров, вблизи от которых они пролетали.
Миры были ещё более-менее знакомыми даже по наблюдениям через старый телескоп Эльзара…
Вот Эван зевнул, поднялся, и по коридору прошёл к двери в комнатку Мэрианны Нэж. Постучал.
Из-за двери раздался её голос:
— Что-нибудь срочное?
— Нет. Я просто…
— Тогда поговорим позже. Я сейчас занята.
"Обиделась что ли?" — подумал Эван, и прошёл к себе в комнатку.
Эван лежал в своей комнатке на диванчике, на боку, полуприкрытыми глазами смотрел в окно. Там поспешно проплывал красноватый мир. Это был уже отдалённый мир, и через телескоп Эван видел его только маленьким красным пятнышком, деталей же разглядеть не мог. Теперь и без всяких телескопов он видел, что поверхность красного мира перечёркивали, изгибаясь, переплетаясь, многочисленными башенками возвышаясь, белые стены. Но Эвану уже лень было вскакивать, вглядываться в эти стены. Он и так уже раз сорок до этого вскакивал, разглядывая почти незнакомые миры. В конце-концов это его утомило. Слишком много впечатлений…
Юноша уже подумывал — а не попытаться ли ему заснуть, когда в дверь раздался стук.
— Да, да, войди Мэрианна, не заперто…
Дверь открылась и в комнату вошла Мэрианна. Из одежды на ней остались только трусики.
Эван глубоко вздохнул и спросил:
— Что ты?
Мэрианна произнесла:
— Раздевайся.
— Что? Зачем?
Мэрианна фыркнула и ответила:
— Ну а как ты думаешь? Нас подобрали друг к другу как подходящих партнёров. Партнёров в выполнении миссии, в общении, в еде, в сексе…
— В сексе… — вздохнул Эван.
Мэрианна проговорила громко:
— Да — ужасное воздействие произвели на тебя три года, проведённых на Водном мире. В некоторых вопросах ты просто дикарь. Вот скажи на милость, когда мы, по-твоему, должны начать заниматься сексом?
— Не знаю.
— Ты не знаешь, а я знаю. Должны, когда этого захотим. Я захотела. Ты тоже, кажется, не импотент.
— Нет.
— Ну вот. А почему ты тогда жмёшься?
— Но ведь должны быть чувства.
— Верно, я разделяю твои взгляды. Ты мне нравишься. Иначе бы я отказалась с тобой лететь.
Мэрианна сняла трусики, положила их на тумбочку, а Эвану сказала:
— А ты раздевайся-раздевайся поскорее.
Эван вздохнул и начал раздеваться. Мэрианна помогала ему. Потом — уселась сверху. Проговорила:
— Нашими специалистами просчитано, что и я должна тебе нравится… Нравлюсь?
— Нравишься.
— По глазам вижу, что действительно нравлюсь… Ты принимай то, чем мы сейчас занимаемся, спокойно — как еду, как разговор. Это просто приятное и полезное проявление жизни. Нам ведь вместе три месяца лететь… так хорошо… а это сближает…
— И что — во всех двадцати «Мысль-5» сейчас происходит нечто подобное?
— Везде люди разные, и происходит у них по разному. Но разве же тебе сейчас плохо?
— Мне очень хорошо.
— Стало быть, специалисты, которые подбирали нас как пару, не ошиблись.
— Да… а вот вопрос: можно ли закрыть окно?
— Можно, здесь есть штора.
Тут Мэрианна Нэж улыбнулась — Эван впервые видел, чтобы она улыбалась. И улыбка у неё оказалась приятной — спокойной, ласковой. Она спросила:
— Боишься, что жители окрестных миров будут наблюдать за нашим актом?
— Ага, — кивнул Эван.
— Ну хорошо, тогда я закрою, — сказала Мэрианна и, изогнувшись, нажала кнопку.
Штора беззвучно упала, закрыла окно.
Две недели прошли с тех пор, как стартовали двенадцать аэроциклов «Мысль-5». Полёт проходил с намеченной скоростью — 5 тысяч километров в ча, и без каких-либо поломок. С Ноктом поддерживалась видео и звуковая связь.
Профессор Хганс сообщил, что «Объект» ведёт себя по-прежнему — перелетает от мира к миру, и движется по просчитанной траектории — приближается к Нокту. Всё же расстояние до него было ещё слишком большим, и Хганс не мог сообщить каких-либо новых данных об "Объекте".
Аэроцикл пролетал возле самых разных миров. Так, бывало, Эван усаживался возле обзорного экрана и в медитативном состоянии созерцал. Удивляться, вглядываться в эти, сотнями и тысячами попадающиеся на их пути миры уже не было сил…
Много было похожих миров: зелёные леса, луга с цветами, одна — две деревушки, холмы, и, конечно же, безжизненная тёмная сторона. Сам Эван был родом с такого обычного мира. Но попадались и удивительные миры. Например, проплыл мир, полностью покрытый водой, но по этой воде плыл одинокий, громадный корабль. Или мир с покрытым старым лесом светлой стороной и с тёмной стороной, озарённой светом бессчётных факелов.
