— Оставлю, пожалуй, тебя так. Зато точно никуда не высунешься.
Кассандра похолодела, но он нахально подмигнул и вышел.
Нехорошее подозрение закралось в душу. Судя по звуку шагов, демон направился не вниз, а дальше по этажу.
Риэль!
Подхватив скомканную мужскую рубаху, девушка натянула её и, путаясь в рукавах, вылетала из комнаты в коридор. Она успела увидеть, как её господин постучал в комнату ангела, а когда тот открыл — молча и страшно ударил его сначала в живот, потом со всего маху по спине и пнул обратно в комнату.
Он уже заносил руку для нового удара, но тут на этой руке повисло что-то, болтающее голыми ногами, несуразное, растрепанное.
— Что? — рыкнул вершитель возмездия, стряхивая неожиданную помеху с плеча.
— Не надо!
Она продолжала виснуть, не давая ударить.
— Не лезь — сама едва стоишь, — ровно сказал мужчина, пытаясь освободиться.
Бесполезно.
— Шлец подчиняется Андриэлю. Без его разрешения он даже не дышит. Понимаешь? — прорычал демон.
— Все равно не нужно. Прошу тебя.
Он вырвал руку, и пристально посмотрел на рабыню.
— Успокойся, я понял, что убивать это великое творение никак нельзя, но, ни ты, ни кто-либо ещё не помешает мне отметелить его так, чтобы он неделю кашлял кровью.
«Прошу тебя…».
— Тьма вас раздери! — рявкнул Амон и повернулся к ангелу, хватающему ртом воздух. — Поднимайся, готовься разворачивать Путь. А если не хочешь, чтобы я разорвал на клочки тебя, предоставь мне раба.
— Спасибо… — прошептала Кэсс.
Хозяин раздраженно посмотрел на неё, схватил за руку, и потащил прочь.
* * *
«Нет, все, хватит! Не хочу быть избранной! От этого высокопарного слова так и кидает в дрожь. Как будто я избрана, чтобы быть торжественно убитой!» — думала девушка, с тоской глядя на приближающуюся Стену.
Стена терялась где-то в облаках и отделяла дикие кварды от собственно Города. Развернутый Риэлем Путь вел их сюда, и с каждым новым шагом сердце стискивало предчувствие беды.
«В тебе просыпается дар», — голос демона, прозвучавший в голове, заставил девушку вздрогнуть.
«То есть ничего хорошего меня там не ждет?».
— Когда тебя представят правителю, — заговорил тем временем ангел, не подозревающий о том, что вторгается в чужую беседу, — будь учтивой и кроткой. Не смотри во все глаза, опусти голову вниз и…
— Я вообще не собираюсь с ним разговаривать, — огрызнулась Кэсс. — Как и с тобой.
Она никак не могла простить ангелу подлого, да что там — вероломного — поступка. Как он мог? После всех этих намеков, после того, как она, едва не теряя от ужаса сознание, шила его отвратительные раны!
— Амон! — раздраженно повернулся к главе их маленького отряда Андриэль. — Повлияй на нее.
— Я влияю, — усмехнулся тот.
Мягко убрал огненную прядь волос с девичьего плеча и коснулся губами основания шеи в том месте, где чувствовалось биение сердца. При этом не сводил насмешливого взгляда с собеседника. По коже рабыни побежали мурашки, в глазах вспыхнуло пламя.
— Разве мое влияние еще не заметно?
Лицо ангела потемнело, он хотел было что-то сказать, но вместо этого пришпорил коня и поскакал вперед.
— Помни о своем обещании, — не повышая голоса, предупредил вслед демон. — Не вздумай нарушить.
— Я помню. Но и ты помни о своем, — последовал резкий ответ.
— Что за обе… — начала спрашивать Кэсс, но вопрос бесцеремонно прервал поцелуй. Жесткий, яростный.
Она ответила мгновенно, обвив рукой шею своего мужчины. Тонкие пальцы скользнули по затылку, взъерошили светлые волосы. Она словно успокаивала его неистовство своей нежностью.
— Почему? — спросил он, оторвавшись и пристально глядя ей в глаза. — Почему ты так мне веришь?
Было видно — действительно, не знает, почему, то есть, ответ крайне важен.
— Просто ты… Амон, — пожала плечами девушка, гадая, к чему он клонит.
— И все?
— Да.
Она смотрела на него, не отрываясь, и видела, что он не понимает. Пытается понять, но не может. Видимо, привык ничего не принимать на веру. Наверное, именно по этой причине все утро заставлял повторять, что она принадлежит ему. Бедная невольница уже давно бросила считать, сколько раз ее тянули за волосы, спрашивая: «Моя?».
— То есть, ты мне веришь просто потому, что я — это я?
— Да, — кивнула она.
Собеседник задумался.
— Кэсс… — было видно, что внутри демона идет какая-то непонятная, но явно нешуточная борьба. По лицу ходили тени. Амон словно решался на что-то, но при этом не знал, следует ли с ней этим делиться.
— Не смей забыть о том, что сказала, — только и произнес он в итоге.
Этот приказ, отданный с затаённой угрозой в голосе, заставил сердце девушки сжаться. Да, наверное, только она, глупая, могла углядеть в нем просьбу верить. И только ее это могло растрогать.
— Хорошо, — ответила рабыня.
Лишь после этого Хозяин прижал её к себе и пришпорил вороного, чтобы догнать, наконец-то, Риэля.
Они ехали не так уж и долго, когда Амон, вдруг остановился и, не говоря ни слова, пересадил Кэсс на трусившую налегке лошадку Шлеца. В ответ на беззвучный вопрос девушки господин лишь насмешливо повел бровью, снова становясь тем привычным повелителем, которого она знала уже много дней. Невольница вздохнула, вспоминая слова Дикой Плясуньи… Однако долго грустить и томиться ей не пришлось. Огромная дымчато-серая Стена, казавшаяся такой далекой, вдруг, словно придвинулась к путникам, мало того, прямо перед ними появились Врата.
Девушка придержала лошадь и смотрела во все глаза, закусив от восторга губу.
— Ох.
Да, тут было чему удивляться — Врата вздымались к небесам и терялись высоко-высоко в призрачном тумане. А покрытые диковинными письменами створки становились то прозрачными, то вдруг непроницаемо-черными. Казалось, они — лишь мираж, который, колеблясь в воздухе, создает только видимость присутствия.
— Разве здесь можно пройти? — благоговейно прошептала девушка.
— Смотри, — тронул ее за плечо Амон, указывая направо, где по извилистой дороге к воротам подъезжала повозка с людьми.
— Внимание…
В один миг ворота стали прозрачными, и повозка легко их миновала.
— Дышать не забывай, — усмехнулся демон, глядя на ошарашенную спутницу, у которой и впрямь воздух застрял где-то в горле. — Наша очередь.
— А на полпути никто не застревал? — опасливо поинтересовалась девушка.
— Был один, — грустно ответил ангел, словно вопрос был адресован ему. — Но теперь он в лучшем мире…
— Я туда не пойду!
