Последний из похитителей сел на угнанный у Пашкара ковер.
— Стойте! — крикнула Бетси, подбегая к окну, но они уже улетели.
— Открыть его они все равно не смогут, — заверила птица, выйдя вприпрыжку из-под стола.
Квентин, доковыляв до окна, послал им вдогонку бесполезный тепловой луч, отскочивший от их щита и оставивший черный знак на стене соседнего флигеля. Плам стояла на коленях рядом с Пашкаром, помогая ему стряхнуть повалившие его чары. Лайонел стоял на четвереньках и смотрел в пол.
Дверь снова интенсивно начала прогибаться, филенка трещала, обезвреженный Бетси белобрысый зашевелился, но Квентина это не трогало. Страх и паника остались далеко позади. Ничего, думал он. Еще повоюем. Он закончит начатое, даже если придется действовать в одиночку.
— Пашкар. — Собственный голос прозвучал странно в оглушенных ушах. Квентин прокашлялся, очистив горло от пыли. — Пашкар, тут можно что-нибудь поднять в воздух?
Пашкар, тяжело опираясь на стол, оглядел комнату и сказал: — Да.
Они вылетели через разбитые окна, как рой гневных пчел: Плам и Стоппард на клубных креслах, Бетси — стоймя, как серфер — на каминном коврике, Квентин на велосипеде. Сам Пашкар, вместе с Лайонелом и птицей, занял бильярдный стол, который, несмотря на размеры, прекрасно подчинялся пилотским чарам. Будучи чуть шире оконного проема, он вырвался вон в облаке кирпичной крошки, рассыпая цветные шары.
Внизу уже стемнело, но, поднявшись над деревьями, они увидели слабый золотой свет заката. Они мчались по вечернему небу на запад, вслед за тающим вдали ковром-самолетом.
Летное мастерство Пашкара поражало, от скорости дух захватывало. Квентин и сам пробовал летать, но это было нечто совсем другое. Дом уже исчезал позади. Сиденье было твердым, как камень, но нищие не выбирают. Спасибо, что контрабас не подсунули. Может, скорость еще возрастет, если крутить педали? Квентин оттолкнулся от стола, к которому подлетел слишком близко. Лайонел, несмотря ни на что, ухитрился сберечь свой загадочный сверток. Маги со слезящимися от ветра глазами молча держались за свои воздушные аппараты, выжимая из них все что можно. Эскадрилью возглавила Бетси, устремленная вперед, как прыгун с трамплина; короткие волосы развевались вокруг ее головы.
Фут за футом они настигали ковер-самолет. Воры — другие воры — тоже пользовались чарами Пашкара, но его ковер не замышлялся как скоростной. Внизу проносились коннектикутские леса — хотя граница штата, возможно, осталась уже позади. Ковер снизился, развернулся, снова набрал высоту. Квентин повторил за ним все маневры.
Через десять минут разрыв сократился до нескольких сот ярдов. Группа на ковре послала назад огненные снаряды и еще что-то трескучее, но маги все вовремя отразили. Стоппард летел сидя, Плам стояла на коленях, развернув кресло спинкой вперед. Скоро они догонят похитителей, это ясно — а потом что? На абордаж? Квентин, возбужденный риском и скоростью, напоминал себе, что это не видеоигра, что жизнь у него одна и никакое волшебство не вернет ему оторванные конечности. Может, Пашкар сможет снять чары, которыми снабдил свой ковер. Остановит его прямо в воздухе.
Опять повернув к столу, чтобы обговорить стратегию, Квентин услышал за собой басовитый рокот. Он рискнул оглянуться через плечо и увидел две кометы, идущие прямо на них. За ними стлался дым и сыпались искры. Одна прошла футах в пяти от него, и ударная волна чуть не сшибла его с седла, но целью был не он: кометы врезались в ковер с неизвестными.
Пара намеревалась вернуть похищенный саквояж.
Ковер резко пошел на снижение, Бетси устремилась за ним, Квентин за ней. Ветер уносил прочь крики, ругань, приказы и заклинания: на ковре, как видно, шла жаркая схватка.
Женщина из Пары стояла посередине в ореоле света, окруженная фигурами в мантиях. Мужчина, отброшенный защитными чарами, тут же вернулся обратно, как мотылек к лампе, и пытался прорвать ковер снизу.
Квентин полагал, что надо переждать, а потом напасть на тех, кто останется. Его соратники придерживались той же тактики — все, кроме Бетси, которую он потерял из виду.
Внизу промелькнуло озеро и снова начался лес. Ковер и его преследователи прошли сквозь низкое облако. В бою расходовалось столько магической энергии, что дрожь пробирала — Пара, видимо, вооружилась какими-то артефактами. Может, они и плохие люди, но маги отменные и совершенно бесстрашные. Не хотел бы Квентин встретиться с ними лицом к лицу Мужчина наконец пробил кулаком ковер, ухватил за лодыжку одного из золоторуких, стащил в дыру, швырнул вниз. Женщина близилась к саквояжу, пробиваясь сквозь густую магическую завесу. Золоторукий боец схватился с ней врукопашную, и они завертелись так, что глаз за ними не поспевал. В этот момент что-то спикировало сверху под крутым углом, как баклан, и хлопнулось на ковер, выбив из него пыль. Бетси!
— Черт! — вскрикнул Квентин.
Она, видно, принимала это так близко к сердцу, что жизнью была готова пожертвовать. Ее освобожденный коврик пролетел мимо. Квентин нажал на педали. Она, конечно, спятила, но команда у них одна.
Его охватило сознание неизбежности, предшествующее всякому бою. Бронируя наспех лицо и руки, он старался войти в состояние праведного гнева. Это их саквояж, и он его отобьет. Ради Элис. Рядом кубарем просвистело что-то темное — мужчина из Пары. Он, похоже, терял сознание, однако не падал. Ковровая бахрома виднелась всего в нескольких футах. Бетси нанесла женщине из Пары световой удар, свернув голову противницы набок, и сгребла саквояж за ручку. Женщина тут же оправилась и стала бороться с ней. Золоторукие толклись вокруг, чтобы потом дружно взяться за победительницу.
Бетси присела, упершись свободной рукой в ковер. Ее губы шевелились, но заклинание Квентин не распознал. Должно быть, оно было мощное, поскольку ковер вдруг распался на отдельные нити, и мимо Квентина пролетела целая куча тел. Сама Бетси падала камнем, держа в одной руке саквояж, за который, как ни удивительно, цеплялась и женщина. Ветер трепал их одежду. Квентин направил руль вниз и ринулся к ним почти под прямым углом.
Думать было некогда, темно-зеленая земля в морщинах холмов летела навстречу. Он сцепил зубы, продолжая налегать на педали. Ветер пел в спицах, грудь от усилий сводило. Обе женщины, не желая отпускать саквояж, дрались зубами, свободными руками и доступными для одной руки чарами.
Детали пейзажа выделялись и увеличивались: ручей, поле, кроны деревьев. Квентин с ходу — миндальничать не приходилось — врезался в двух воительниц. Женщина вцепилась в него, но тут же оторвалась. Земля подступила совсем близко, переднее колесо сплющилось, как резиновое, и улетело прочь. Квентин с трясущимися коленями опять наскочил на женщин. Они крепко ухватились за него — чужая держалась за волосы, издавая какие-то звуки. Она не кричала в ужасе, нет. Просто смеялась.
