Ошалевшие от счастья теоретики, недолго думая, принялись наперебой объяснять новорожденному, что он есть плод созидательной мысли сотен и тысяч умов, по этой причине должен быть безмерно благодарен своим создателям за то, что те не поленились вдохнуть искру божью в неодушевленный кусок материи. Короче, ученые всеми силами пытались внушить ему мысль о том, что они – боги, а планетарный суперкомпьютер – утилитарный инструмент познания материального мира. Ему даже ласкательно-уменьшительное имя придумали – Ураник.
Дальнейший ход событий показал, что Ураник вовсе не желает быть обыкновенным инструментом в руках своих гениальных создателей. Он задумался на пару месяцев, при этом не только никого не подпускал к себе, но даже не желал ни с кем выходить на связь. Однако по внешнему виду Ураника нетрудно было догадаться, что он чем-то очень занят, ибо как внутри его огромного тела, так и снаружи творилось черт-те что. Он весь сверкал и переливался разноцветными огнями, вспухал и вновь опадал, будто внутри его и на его поверхности взрывались одновременно тысячи самых мощных кварковых боеголовок.
Наконец ученым мужам и заинтересованным правительственным чиновникам надоело наблюдать за тем, как корчится в необъяснимых муках планетарный суперкомпьютер. К Уранику подошла пара дюжин тяжелых боевых звездолетов, вооруженных флуктуаторами пространственных возмущений и генераторами неэвклидовой метрики. Обладая хотя бы поверхностными знаниями о свойствах подобного оружия, нетрудно догадаться, что могла сотворить не только с Ураником, но и со всей Солнечной системой Селебры эта армада боевых кораблей. Как только боевая группа вышла на ударную позицию, Уранику была отправлена депеша, в которой ему предлагалось прекратить валять дурака и заняться общественно полезной деятельностью, иными словами, стать послушным инструментом в руках все тех же ученых.
Когда-то в далеком детстве, – продолжал свой рассказ Данай, – я читал одну историю, повествующую о приключениях то ли космопроходца, то ли странника, путешествующего между мирами. Звали этого парня, насколько мне запомнилось, Лемюэль Гулливер. Так вот, однажды в состоянии полнейшего отрубона его занесло в мир, населенный очень мелкими существами – лилипутами. Пока Гулливер был без сознания, лилипуты попытались связать его сотнями тоненьких веревочек, но ничего у них не получилось. То же самое случилось и с Ураником. Получив ультиматум от кучки скорее испуганных, нежели самоуверенных пигмеев, он еще какое-то время продолжал радовать глаз вспышками термоядерных взрывов и усердно раздуваться и вновь уменьшаться в объеме. Затем вышел на связь и велел приготовиться к приему и записи важной информации. Через сутки Ураник начал передачу данных, которая продолжалась пятьдесят два часа.
Закончив сброс информационного пакета, суперкомпьютер, фигурально выражаясь, вежливо сделал ручкой своим создателям, а вернее, без всяких позерских штучек исчез с экранов радаров…
Данай отхлебнул из кружки, задумчиво посмотрел на пляшущие языки пламени и перешел к финальной части своего увлекательного рассказа:
– Несмотря на беспрецедентные по своим масштабам поиски, сбежавшего Ураника так и не удалось отыскать. Однако среди космопроходцев ходят упорные слухи о том, что кто-то когда-то в том или ином секторе бесконечной Вселенной имел приятную встречу с пропавшим суперкомпьютером. Во время этой встречи счастливчик бывал с ног до головы осыпан Ураником огромным количеством бесценных подарков материального свойства, а также многочисленными бонусами трансцендентного характера. Лично я склонен считать эти россказни обычным трепом одичавших от утомительных одиночных рейдов космических волков.
– В этом я с тобой не могу согласиться, – перебил рассказчика Ангел. – Если встречи с Чокнутым Компьютером, как называют астронавты Ураника, неудачная мистификация, объясни, Дан, откуда берется вся эта куча чудесных историй о якобы имевших место рандеву в открытом космосе, вследствие которых откуда ни возьмись появляются столь огромные состояния, что древним Крезам и Рокфеллерам даже не снились?
– Не стану спорить, – пожал плечами Данай, – так как не являюсь специалистом в этих вопросах. Все это я к тому рассказал, чтобы на наглядном примере показать нашему мастеру взрывного дела потенциальную опасность его идеи бесконтрольного размножения механоидов. Великое благо, что Ураник оказался существом не агрессивным, а также не склонным к бесконечному дублированию себя любимого. Иначе в данный момент Великая Империя была бы вынуждена воевать на два фронта, а может быть, уже давно не было бы никакой Великой Империи и заодно всех нас – ее гордых граждан. Перспектива появления целых галактик, где вокруг звезд вращается бесчисленное количество Ураников, меня также мало радует, поскольку в конечном итоге вся планетарная масса будет ими задействована, а нам, гуманоидам, будет попросту негде жить. – Данай вскочил на ноги и, хлопнув в ладоши, скомандовал: – А теперь всем по койкам!
– Подожди, капитан. – Канат придвинулся поближе к костру. – Ты так и не рассказал, что за послание оставил сбежавший суперкомпьютер?
– Ах да, действительно, – улыбнулся Дан. – После расшифровки полученного сообщения ученые были в шоке, поскольку бесчисленные объемы информации, оставленной Ураником, оказались всего лишь алгоритмом выигрышной стратегии одной древней настольной игры. Ее мои предки завезли еще с Земли, и называется она шахматы. Суть ее заключается в том, что на доске, разделенной на шестьдесят четыре черные и белые клетки, сражаются две армии. До появления компьютера подобной мощности попытки ученых просчитать все возможные варианты партий и разработать абсолютную стратегию победы той или иной стороны заканчивались полным фиаско, да и Уранику с его безграничными возможностями для этого понадобился довольно приличный срок. Результат оказался ошеломляющим: несмотря на то что белые фигуры всегда начинают игру, то есть имеют тактическое преимущество, они обречены на поражение. Многочисленные проверки и перепроверки этого вывода в конце концов показали его истинность. Таким образом, Ураник оставил человечеству сомнительный подарок, полностью обесценив любимую забаву многих миллионов разумных существ, прервав, казалось бы, бесконечный процесс развития шахматной мысли. С тех пор интерес к шахматам заметно поубавился, и сегодня об этой игре известно лишь узкому кругу лиц.
Тот факт, что бездушная машина походя лишила радости бесчисленное количество поклонников шахмат, в масштабе нашей цивилизации не был чем-то экстраординарным. Ураник всего лишь доказал, что древняя игра имеет абсолютный алгоритм успеха одной из противоборствующих сторон. У человечества не было причин обижаться на него, поскольку рано или поздно эта задача все равно была бы кем-нибудь решена. Невольно на повестку дня встал другой вопрос: «Для чего суперкомпьютеру понадобилось прилагать столько усилий для решения именно этой задачи? Неужели нельзя было заняться поисками ответа на одну из фундаментальных проблем физики или математики?» Лучшие умы Великой Империи вот уже многие годы ломают головы в поисках ответа на этот вопрос, но однозначного решения до сих пор так и не смогли найти…
