У меня от этих переживаний закружилась голова и я, пошатнувшись, чуть не упал. Ладно. Это потом. А то уже знахарь смотрит на меня с удивлением. С трудом отрешившись от явленных мне чудес, я постарался привести свои чувства в порядок и вспомнить о чем речь. Кажется, меня оскорбили или, если посмотреть со стороны… – ввалился тип прямо с чемоданом, в пыльной дорожной одежде, не умытый и требует уважения. Положим, я еще ничего потребовать не успел, но все-таки… Видимо моя реакция на его слова была неожиданной, так как знахарь быстро подошел ко мне и привычно вцепился в левую руку, нащупывая пульс.
– Что с тобой? – требовательно спросил он.
– Ничего. Все в порядке, – забормотал я. – Просто на нас по дороге напали лоперцы, и я впервые видел бой. И… простите, что я прямо так с дилижанса прямо к вам. Я действительно должен был сначала устроиться, помыться, переодеться…
– Вот и хорошо, что еще не устроился, – проворчал знахарь. – Матрида! – крикнул он снова, – ты еще комнаты сдаешь?
– Да, – ответила женщина.
– Не приютишь ли молодого человека на два месяца?
– Ну, если ты просишь… – неуверенно протянула Матрида.
– Прошу-прошу. Да сама посмотри. Красавчик. Цельный барон и аж из самой столицы! – к знахарю снова вернулся ехидно-ернический тон. – Такие гладкие на дороге не валяются. Договорились? Вот и хорошо. Сходи сейчас устрой его, – и, снова повернувшись ко мне, строго сказал: – Тебя я жду завтра. Здесь. В девять часов утра. Не опаздывать.
– Простите, а как мне к вам обращаться?
– Да. Совсем забыл. Я – Герболио ано Варди. Можно звать меня – господин Герболио или господин знахарь. Как больше нравится.
Он повернулся ко мне спиной и пошел к лестнице. Я подхватил свои вещи и пошел вслед за Матридой. Жила она на противоположной стороне улицы, наискосок от дома знахаря. Совсем рядом.
Светлая и чистая комната с широкой и удобной кроватью мне понравилась, и я без колебаний согласился на условия хозяйки. Они были просты. Корона в месяц и комнату содержать в порядке. Уборка и смена белья за хозяйкой. Мне показали все необходимые помещения, вплоть до кухни и кладовки. Хозяйка хоть и не верила, что я сам буду что-то готовить, но если такое желание у меня вдруг появится, я могу смело использовать всю необходимую утварь.
– Самой то мне частенько и некогда готовить. Я же господину знахарю помогаю и больных дома принимать и в больнице нашей дежурю. Иной день отвару с куском вареного мяса и хлебом съем – вот и вся пища. Или в трактире неподалеку. Готовят там не очень, но не отравишься, – поведала мне тетушка Матрида, когда все показала. – А на Герболио ты не серчай. Уж такой он есть. Кабы гордыню ты свою выказал, да петушиться с ним начал, он бы вежливо извинился и предложил обратно ехать, откуда прибыл. Ни за что учить не стал бы. Сколько уж таких бывало. И кричали на него и жаловались и даже с кулаками иной раз лезли. Но и он не прост – постоять за себя может. В рейды, вон, с егерями частенько ходит. Если не занравился кто – нипочем терпеть не будет. Ну, а уж если занравился, то сам спать не будет, а чему нужным считает – всему научит. А ты ему, видать, сразу занравился.
– Это почему же? – вспомнил я тон нашего разговора со знахарем.
– Так не за каждого он просит на постой-то принять. Далеко-о-о-о не за каждого.
Хозяйка заторопилась обратно на работу, а я решил погулять по городу, посмотреть, что тут к чему, и на рынок заглянуть. Захотелось вдруг приготовить себе чего-нибудь вкусненького, и тетушку Матриду угостить.
Прогулка подтвердила первое мое впечатление о городе. Тихий, чистый, зеленый и уютный городок. На рынке хуторяне продавали свой товар – свежую зелень, овощи, ранние фрукты, мясо, рыбу, травы и многое-многое другое. Все отменного качества. Закупив нужные продукты, я договорился об их доставке в дом тетушки Матриды. Объяснять где это мне не пришлось – все и так знали лучше меня.
Вспомнив, что с утра маковой росинки у меня во рту не было, я спустил с цепи эту жуткую тварь – голод. Поскольку до ужина, который еще приготовить надо, было довольно далеко, решил заглянуть в таверну при рынке с целью немного перекусить.
В небольшом уютном зале стояли пять столиков. За четырьмя из них могли разместиться по шесть человек, за пятым, в углу, только четыре. Народу было немного. За одним столиком обедали парень с девушкой, за другим четверо хуторян, а за третьим уместились сразу семь человек – по виду охотники. Охотники, похоже, что-то праздновали, поскольку были уже прилично «нализамшись». Они вели себя довольно шумно. Кричали тосты, стучали кружками, хохотали и громко рассказывали что-то друг другу, не слушая собеседника. Я, было, направился к угловому столику, но передо мной вдруг выросла громоздкая бородатая фигура, на полголовы выше меня ростом.
– О-о-о-о! – радостно взревела фигура. – Кто к нам пожаловал! Кто почтил нас своим присутствием! Колобок-колобок – я тебя съем! – и он заржал, как лошадь на выданье.
Я отодвинулся от него и на всякий случай построил пассивный доспех. Убивать его я не собирался, поэтому не стал строить активный, в надежде, что безуспешность атак достаточно охладит его пыл. Если он вообще нападет. Да и банально ручками своими белыми по ланитам его тугим я нащелкать вполне способен. Охотник не воин – для него должно хватить моих умений в самообороне. Однако делать мне ничего не пришлось. За меня это сделал другой охотник – постарше. Он врезал мощный подзатыльник любителю колобков и извинился передо мной.
– Простите его, господин. Мал и неразумен он еще.
– Ты чего, батя? – медведем взревел неразумный дитёнок.
– Дубина ты еще, а не охотник! – стал вразумлять его отец. – Эмблему на мантии с двух шагов не разглядел – как зверя брать будешь? Али ждать, как сам подойдет – здравствуй, Фермиол, бери меня тепленьким? – за столом все в голос захохотали, а некоторые даже кружками по столешнице застучали от восторга.
– Ну, вижу я эмблему. Что с того?
– А того, дубина! Что лекарь это. К нашему Герболио аж из столицы на практику приехал вместе с девахой лекаркой. А ты его так привечаешь! – и отец от души врезал еще один подзатыльник косматому сынку.
– Ну, будя уже!
– Как на место мозги встанут, так и будя. Сядь и затаись, – сын сел, а отец, смущенно поглядывая на меня, спросил: – Не хотите ли к нам в кумпанию за стол наш. Мы, вот, поохотились удачно, да от нечисти ушли подобру-поздорову. Так теперь празднуем, значит.
Отказаться мне было неудобно, да и не хотелось обижать хорошего человека. Охотники, быстро договорившись с хозяином таверны, соединили два стола. Таким образом, мы расселись вполне удобно и просторно. Я заказал обед для себя, что-то мясное, маленький бочонок вина и бочонок побольше пива для всех. Охотники сначала бурно возражали, дескать, они пригласили – им и платить, но я настоял. Вроде как хочу отметить свой приезд в их славный городок, который мне очень понравился, и начало практики. Против этого никто возражать не стал, и мы налили по первой.
