— Да ладно тебе… — библиотекарь добыл из стола початую бутыль дешевого коньяка и два стакана. — Первый раз облом что ли?.. Что у вас там стряслось-то?
— …! — лаконично описал картину Грим, принимая стакан. — Пришла какая-то хрено-тень, еле выгнал. «Магистр», правда, теперь на эльфском шпрехать может. Довольный, блин, как дитя малое. Квартиру продавать поехал, а меня нянькой приставил к этим двоим…
— Двоим? — переспросил Сокол. — Чудь делением размножается?
Колдун пробурчал что-то неразборчивое, залпом хлопнул коньяк, отдышался, хмыкнул. Потом добавил внятно:
— А я за рулём, кстати.
— Главное, остановки автобусные подальше объезжай…
— Прогуляюсь лучше, выветрится. А у нас теперь настоящий Орден, мать его так. С блекджеком и шлюхами. После тебя мы в «Анархию» забурились… Нас уже ищут, кстати?
— Ищут, — усмехнулся Кирилл. — Не только пенты, между прочим. Надо думать, чтобы наградить.
— Посмертно, угу… В общем, их сиятельство наш магистр изволил обзавестись оруженосцем. С ушастым шутом они уже спелись. Нам теперь только собаки для полного счастья не хватает.
— А ты? Не взяли тебя в придворные собаки с твоим именем-то?
— Иди ты… Соберёшь мне до послезавтра инфу по песчаным демонам?
— Хорошо, — кивнул библиотекарь. — А ты мне расскажешь, как ты призраки со звуком делаешь?
— Дурень, это аудио- и видео-глюки в твоей голове одновременно. Буду я ради тебя призраков создавать, тратиться…
Грим поставил пустой стакан на стол и направился к выходу.
— Эй! — окликнул Сокол. — А стеллажи на место ставить кто будет?
— Чудь, — ответил колдун уже от двери. — Белая.
Дверь несчастно скрипнула. Полки тихонько принялись подниматься и вставать на места. Не задевали Натали, которая зашевелилась и неуверенным движением начала подниматься и озираться. Сокол устремился к ней.
* * *
Замок встретил Грима подозрительной пустотой. Ни эльфа, ни мальчишки нигде не было видно. Зато было слышно. Из кустов доносились звуки гитары: кто-то достаточно похоже имитировал биение сердца. Колдун крадучись пошёл на звук.
Раздвинув ветки, он, как и ожидал, увидел «оруженосца». Юноша сидел на земле и, похоже, старался даже дышать раз через два. Шевелились только пальцы на струнах. Напротив обосновалась… чёрная СОБАКА.
Больше всего к ней подходил эпитет «огромадная». Сидя, она на полторы головы была выше предполагаемой жертвы. Мирно устроилась, шевеля ушами и подрагивая хвостом. Но каждое её движение в наступающих сумерках прошибало даже Грима.
Колдун оторвался от Пашки, прибывавшего на грани истерики, повел глазами, выглядывая эльфа. Тот оказался в нескольких метрах от основной сцены — с верёвкой в руках подкрадывался к зверю с тыла. Мелькнула мысль шарахнуть всех троих чем-нибудь убойным, но Грим всё же решил посмотреть намечающееся «родео».
Опыт обращения с веревкой у ушастого, определенно, был. В отличие от опыта ловли больших собак. Всё, что он сумел сделать правильно — набросить петлю. Которая затянулась ниже шеи… Раздался удивленный взвизг, и псина рванулась с места в карьер. Почему-то в сторону Грима. В следующий момент колдун был сшиблен, затоптан и, по ощущениям, утрамбован в землю. Дело довершил «каток» в виде Лорешинада, вцепившегося в другой конец веревки.
Отчаянно матерящаяся на собачьем и дроу связка принялась нарезать круги перед замком. Уступать не желал никто.
— Дядь Грим, ты жив? — подбежал Пашка.
Далее последовал монолог Грима, из которого можно было узнать не только то, кому лично он приходится дядей, но и полное генеалогическое древо эльфов, людей, собак и, почему-то, соколов. А также где и как эти деревья переплетались.
Остановившись, чтобы перевести дух, колдун обнаружил на себе пристальное внимание трех пар глаз. Причем эльф с собакой сидели почти в одинаковых позах.
— Ну ты задвинул, дядь Грим! — с уважением покачал головой менестрель. — Внушает! Только в следующий раз предупреди, ага? Я блокнот и ручку принесу.
— Даше наши шрицы до такхого не доходили, — оценил Лорешинад.
— Гав! — внесла свою лепту в разговор собака.
Грим понял, что убийство в воспитательных целях тут уже не поможет.
Скрипя зубами, он пошёл в замок, стараясь не замечать небольших разрядов тока, проскакивающих в растрепанных волосах.
— Sunduri, — донеслось из-за спины, — а люди правда всё это делают?
— Меня не спрашивай, я честный девственник. Хотя всякое бывает…
* * *
Ночью в своей комнате Грим мирно дожёвывал курицу-гриль, прихваченную с кухни, и думал, что день уже закончился. Чуть не подавился последним куском, почувствовав, что где-то совсем рядом творится магия. Очень грубая и топорная. И древняя. От ловушек эльфа не фонит, мальчишка и вовсе не обладает магическими способностями… Хотя, если эта парочка проберётся в архив…
Колдун вышел в коридор и, здраво рассудив не тратить силы и не фонить самому, осветил путь телефоном. По закону подлости источник обнаружился в комнате оруженосца, где горел свет. Слышался приглушённый голос, зовущий менестреля. Но не голосом, а где-то на магическом уровне…
Внезапно Грим спиной ощутил, что рядом стоит кто-то еще. Правая рука мгновенно налилась огнем. Резкий разворот, замах, и… Чуть светящиеся в темноте красные глаза под относительно ровным каре белых волос.
— С-сейчщас-с не я твой враг, кхолдун, — Лорешинад остался непроницаем, хотя и сжал рукоять клинка на поясе.
— …! — выдохнул Грим, не спеша, впрочем, развеивать заклинание. — Прибью я тебя когда-нибудь, упырь хренов! Чего подкрадываешься?.. Стоп… Раз-ты-ТУТ-то-кто-ТАМ?!
— Vel'bol?[38]
Ничего не ответив, колдун вышиб с ноги дверь и ворвался в комнату. Лорешинад тут же метнулся за ним. Увиденная картина была бы вполне обычной, но… На раскладушке сидел совершенно ошалевший и счастливый Павел, его целовала обнаженная черноволосая девчонка. Она глянула на «группу захвата» дикими глазами из-под длинной чёлки, и рявкнула так, что оба невольно отшатнулись:
— ПРОЧЬ! МОЙ!
— Пошла на…, Самара[39]…! — пылающий кулак Грима без всякого почтения врезался в девичье лицо.
Существо кувыркнулось, обернулось волосами, с обиженным визгом впечаталось в стену. На пол сползла уже знакомая обитателям замка собака. Зверь затравленно огляделся и сиганул прямо в окно, вынеся его вместе с рамой наружу. Через комнату пронёсся ледяной осенний ветер, качнул доски, оставшиеся от двери. На пол хлынул поток дождя вместе с парой жухлых листьев.
