Он нёсся, словно испуганный кролик, не останавливаясь до самого дома. За ним пока никто ещё не гнался — по крайней мере, Анда, вышедшая на крыльцо, чтобы вылить после мытья пола воду, не увидела никого, кроме спотыкающегося младшего брата.
Увидев её, он захлебнулся воздухом и упал в крепкие объятия.
— Анда! Анда! Оно уже близко! То, что открыло портал!
Оно ползло, переваливаясь через крупные камни, поваленные деревья и корни дубов. Оно миновало речку, словно не замечая, как холодна и быстра вода. Многоного и длиннотело оно тянется по лесной стёжке. Его сопровождали несколько десятков мёртвых воинов верхом на приземистых, неестественно движущихся тварях. Движения наездников были дёрганы, их словно искалечили, растерзали и криво срастили истерзанными членами. И никак не понять, кто под всадниками — волки то, рыси ли, а может, змеи.
Оно двигалось через лес, и лесные духи пытались противостоять ему, но оно перемалывало их в труху. Дух Леса встал на пути неведомой твари, и оно подсекло его под колени, хотя и само высотой едва достигало их. Дух падает, и всадники на странных животных топчут его. Хрустнули кости, и Дух Леса потерял великолепную корону из рогов, прежде чем сумел вырваться из лап, рук, когтей и страшных хитиновых конечностей ужасной твари. Он сбежал, охваченный паникой, и вобрался в ствол ближайшего дерева, дрожа и пытаясь сообразить — как предупредить Мать.
Оно ползло. И чем ближе оно было к домику Теренция, тем беспокойнее становилось на кладбище. Вылезали один за другим жив-курилки, даже самые немощные, вставали на пути странных всадников на их невозможных зверях. Ванильный Некромант оставил им приказ: удержать… но оно подмяло под себя оживших мертвецов и словно втянуло в себя. У него стало больше конечностей, и очень скоро и белые кости, и полусгнившие руки-ноги почернели и покрылись каким-то блестящим налётом, становясь похожим на тёмные когти.
Оно продвигалось по кладбищу молча и неуловимо. У него была голова с чудовищными жвалами, как у насекомого, и страшная пасть, и много глаз, некоторые из которых белели бельмами, а некоторые подтекали гноем и ядом. На его пути встала из земли башня, зарывавшаяся до этого глубоко и надолго, но оно обогнуло её разверстую дверь и перетекло через металлическую могильную ограду, которая под тяжёлым животом твари согнулась и усыпало землю рыжими хлопьями ржавчины. Башня проглотила трёх зазевавшихся всадников, идущих следом, недоуменно икнула и зарылась в рыхлую почву.
Крупный птицеящер сел на крышу домика, так заботливо починенную Первым Некромантом. На птицеящере были седло и сбруя, чем-то похожая на те, что были на Кхиллау, но тиснение светилось неприятным, резким светом. В седле кто-то сидел — одетый в чёрный доспех, закованный так, что не видно было ни рук, ни лица.
Завидев одного из жив-курилок с лопатой, который преградил путь запоздавшему всаднику, человек в седле птицеящера поднял руку и выстрелил сеткой с крючками. Сеть попала в курилку и лишила его чар, которые держали подмастерье в состоянии «ни-жив-ни-мёртв. Шарики на крючках зашевелились, и человек потянул сетку обратно. Жив-курилка рассыпался в прах.
Кладбище, как положено кладбищу, затихло в безмолвии. Всадники, шедшие следом за многоногой тварью, числом не меньше пятидесяти, по двое двигались по дороге к дому-на-семи-ветрах. Птицеящер оттолкнулся от крыши домика всеми четырьмя лапами, круша её, и тяжело поднимается в воздух, неся чёрного всадника к цели.
* * *
— А я говорю — делай, — прорычала Каннах, притягивая к себе Конрада за ворот.
Доктор Конрад — узколицый, длинный, нескладный — придушенно прокряхтел:
— Деточка, вы не понимаете своего положения…
Каннах страшно оскалилась.
— Да? Это, кажется, ты не понимаешь. Там, снаружи — то, с чем мы, Всадники, уже имели дело. Терхаллоу может стоять, ходить… даже держать оружие в руках. А я что? Буду тут лежать, пока оно не доберётся досюда? Просто — лежать, потому что ты, гнусный лекарь, не изволил починить мне рёбра?!
— У вас тяжёлая травма позвоночника в грудном отделе, перелом шести рёбер, смещение шейных позвонков, и я не исключаю также сотрясение мозга… Если это залечить магией одномоментно — ваши увечья дадут о себе знать позднее… к тому же тело ваше…
— Верно заметил, тело — моё. И я тебе говорю: делай! И поживее!
В дверь деликатно стукнули, но приглашения дожидаться не стали.
— Доктор Конрад, она нам до смерти нужна, — сказал Ливендод. — Каннах! Я тебе принёс доспехи, которые смогут поддержать твой скелет… Смотри, я уменьшил всё под твой размер…
— Какой скелет? Какой доспех? Какой размер??? — не выдержав, завопил доктор. — Даже с магическим лечением этой девочке надо лежать не меньше двух недель! Организм должен исцеляться постепенно…
— Но у нас нет времени на постепенно! — заорала в ответ Каннах. — Давай свои доспехи, рыцарь Тьмы, я готова!
И она откинула в сторону одеяло, явно намереваясь встать.
Доктор Конрад, стиснув зубы, наложил на неё все необходимые чары, и всадница вскочила на ноги, заметно при этом побледнев.
— Лекарь, подлец! — вскричала она. — Ты забыл вернуть мне силы!
— Это не в моей власти, — буркнул Конрад, плюхаясь на стул и складывая руки на груди. — Пусть тебе Теро-Теро помогает, девочка. Твое тело хочет покоя, а не скакать по буеракам и драться с мировым злом… как бы оно ни называлось.
— Бесцветный ужас, наземная смерть, ползучая гибель всего живого… дитя повелителей безвременья, Умрах, — сказал от дверей Терхаллоу.
— О! Ещё один! — закричал доктор Конрад пронзительным тенорком. — Что, тебя тоже прикажешь быстренько залатать?
— Зачем? — хладнокровно спросил всадник Неба. — Раны мои уже заживают, а рёбра ломаются не в первый раз. Что до ноги — то мне ведь не бегать, а летать. Жаль, что птица Каннах погибла. Но, целитель, я нижайше прошу осмотреть крыло моей Кхиллау на предмет его выздоровления, как можно скорее и более полного. В магических лубках она им двигает, но летать, кажется, не может…
— На крыло взгляну я, — коротко сказал Теро-Теро. — А доктор Конрад посмотрит, как заросла рана на груди птицы. Одевайся, Каннах, и идём. У нас есть ещё пара часов, пока все части.
— Давайте, зарывайте себя сами в могилу, — пробурчал доктор. — Я вам говорил — бегите? Берите раненых и детей, собирайте всё, что вам дорого и давайте отсюда дёру…
— Нам дороги эти земли, — сказал Первый Некромант непонятно откуда. — И мы друг другу дороги. Покинув эти места насовсем, мы, скорее всего, больше никогда не встретимся. Поэтому мы не уйдём.
— Я готова, — сказала Каннах. — Идёмте в общие покои. Мы с Терхаллоу расскажем всё, что знаем об Умрах.
* * *
В просторной гостиной собрались все, кто был в этот день в доме-на-семи-ветрах. Только Первый Некромант сидел на крыше — он улучшал установленную им же защиту от проникновения. Его заботило лишь то, что чудовищный отряд Умрах обойдёт дом стороной и просто начнёт изгаживать всё вокруг. Впрочем, клочок зачарованной земли, где поселилась семья некромантов, не отличался особой обширностью, но ведь Умрах создавала телепорты — да ещё какие! Вон запросто лишние всадники на огромных птицах туда проваливались.
Но пока бесконечно длинная многосуставчатая тварь, словно состоящая из тысяч и тысяч отдельных частей мертвецов, кружила около дрожащего, словно желе, купола. Изучала его, пыталась проникнуть с разных сторон. Видимо, сидящие внутри дома маги привлекали чудовище. А всадники на неестественных, с изломанными движениями животных расположились на отдых. Неподалёку приземлился и крылатый птицеящер с вытянутой шеей и четырьмя мощными короткими лапами. Его костяные доспехи поблёскивали на солнце. В седле никого не было. Куда подевался всадник, Первый не знал. Но сейчас его больше беспокоило, что все эти твари созданы явно с помощью некромантии. И не исключено, что могущественный некромант мог находиться поблизости. Поэтому он сидел тут, на крыше, и потихоньку распускал вокруг себя тьму, из которой был соткан и которая окутывала его многими слоями, похожими на чёрный дым.
