Разумеется, Бессвет, хоть и не получил поддержки Терхаллоу, не дрогнул. Он распахнул крылья навстречу птицеящеру и издал невероятно громкий и пронзительный крик — такой, что птицы Анды встрепенулись, отпрянули от чёрной наездницы и сбились в большой шумный ком, который тут же и бросился на Вирьенну, мешая ей поразить Бессвета длинным копьём. Бессвет поднял свой меч — чёрный, без блеска, словно поглощающий свет — и кинулся в бой.
Именно в этот момент загудел, словно от порыва ветра, воздух, прогнулся прозрачным пузырём, лопнул и выпустил из портала большую серо-пёструю Кхиллау, к шее которой пригнулся маленький черноволосый всадник. Первый Некромант понял причину заминки: замена игрока. Но к чему это? Каннах была отведена важная роль во второй вылазке, а две подряд она могла и не выдержать! И что с Терхаллоу? Оставалось надеяться, что неугомонная девица не оглушила беловолосого всадника.
— Чтоб тебя Омегыч выпорол, — ругнулся Первый.
Но Каннах оказалась великолепна в бою. Птицеящер выгнулся дугой, когда она отрубила ему хвост и тем самым нарушила равновесие летающей твари. Следующий удар меча Каннах должен был пронзить спину чёрной всадницы, но та резко пришпорила свою тварь и свечой взмыла в небо.
На миг всё словно замерло: чёрные тени, вырезанные на синеве неба, жёлтые листья, поднятые ветром, птицы, снующие тут и там, Омегыч, стоящий с огненными стрелами из пальцев — готовый прикрыть любого из бойцов. "Красиво!" — оценил Первый Некромант и улыбнулся — сквозь чёрный дым блеснула узкая белая полоска зубов, на секунду воплотившаяся из тьмы.
Мать Некромантов и маленький Странник осторожно подобрались к кухонному окну и прижались носами к подоконнику. Они смотрели, как Бессвет и Каннах атакуют всадницу на монстре и сшибают птицеящера на землю. Им помогала стая птиц, мешавшая всаднице наносить точные удары по её основным целям, и она отмахивалась от них, и птицы падали на землю замертво. Там, внизу — дети хорошо это видели — чудовищная многоножка пожирала их, как живых, так и мёртвых. Горе Анде! Сегодня она теряла своих маленьких друзей одного за другим.
Ящер тоже повалился наземь, и Каннах, вырвав у поверженной всадницы копьё, вонзила его… нет, не в увернувшуюся Вирьенну, а в тело птицеящера. Тот издал скрежещущий, ужасно бьющий по ушам крик. Бессвет в это время не давал Вирьенне подняться на ноги, кружил около неё, наносил удары мечом, но она уворачивалась раз за разом. От окон дома на землю ложились квадраты света, и в них было видно, как многоножка и всадники обступили тело ящера жадно разобрали его на части. Не все: иные, двигаясь изломанно, но быстро и чётко, стреляли по летающим мишеням из пращей. Откуда-то сверху по ним били огненные стрелы — скорее всего, это Омегыч поддерживал своих с крыши. Но едва очередной всадник рассыпался на косточки, как страшная цепоглотка сжирала его и порождала нового. Верхом на очередном неестественно-жутком чудовище, новый всадник отделялся от многоногого тела и подбирал оружие павших воинов. Из некоторых всадников и их «коней» теперь в беспорядке торчали птичьи перья, когти и клювы.
— Ты видишь то, что вижу я? — спросила Мать у Нота.
— Что именно?
— Их нельзя разъединить с их духами. Не получается. И отпустить покоиться с миром не выходит, потому что их духи не здесь, — поясняет Мать. Она картавит и шепелявит, и это её немного раздражает — поэтому она старается говорить как можно спокойнее. Может быть поэтому интонации девочки кажутся взрослыми. — И у той, чёрной, нет души. Их души где-то собраны в одно и тем защищены. Надо лишь проследить, куда они деваются.
Очередная птица, скопа, упала на траву под нетерпеливым ударом меча Вирьенны, которая пыталась достать до Бессвета. Как и когда ей удалось подняться на ноги, неизвестно. Бесстрастный и чёрный, Бессвет неустанно атаковал мрачную всадницу, оставшуюся без птицеящера. Никто из них не проигрывал и не выигрывал. Анда и Каннах держали цепоглотку и всадников на расстоянии, как и Омегыч, который бил сверху огнём.
— У них так ничего не получится, — Мать в задумчивости потёрла лицо крошечной пухлой ручкой. — Нам надо им помочь.
— А сами они не видят? — спросил с любопытством маленький Странник.
— Ты-то ведь не видишь тоже. Это потому, что они смотрят не туда.
— А куда надо смотреть?
— На пару ладоней выше тела. Отблеск души всегда там. А у них его нет.
— Всё равно не вижу, — проворчал Странник. — Я-то ведь не маг и не некромант.
— Зато ты ребёнок, дети тоже видят, — ответила ему Мать. — Смотри не на всадника, смотри выше.
— Ничего не вижу!
— И правильно, потому что там ничего нет. А теперь смотри на Грей. И на меня. Рассредоточь взгляд и…
— Агаааа! Вижу!
— А теперь надо поискать души мёртвых. Всем этим управляет чья-то единая воля. Я слышала, что говорят летающие всадники, но они немного ошибаются в природе Умрах. У них есть предводитель, и это не чёрная всадница.
Тем временем Бессвет отсек всаднице-умертвию голову. Птичья стая, сильно поредевшая, разлетелась в стороны, а оперённый и Каннах на птице нырнули в портал. С крыши слетело ещё несколько огненных стрел, попавших в тело чёрной всадницы, которое тут же охватывает огонь. Трава вокруг тела загорелась тоже. Из гостиной раздались радостные крики.
— Да! — крикнул и маленький Нот. И побежал в гостиную, встречать победителей.
Мать осталась в кухне — наблюдать. Ей надо было знать, с чем они имеют дело. И ещё — зачем это «что-то» окружило дом. Уж если пришло осквернять и пожирать — так кругом полным-полно еды и так. Можно обойти препятствие и двигаться дальше. Что привлекает в их доме эту пакость?
Мать увидела, как безголовое тело поднялось на колени и отобрало голову у многоножки, водрузило её на плечи и повернулось куда-то в сторону сада. Так, стоя на коленях, держа голову на плечах, вполоборота, не сбивая пламя, это тело стояло, пока огонь не поглощает одежду и не гаснет. В саду закачались, пригнулись к земле деревья, и маленькая Мать увидела, как что-то белёсое появилось там, подобно сгустившемуся туману. Тело Вирьенны с трудом поднялось на ноги и слепо побрело к туману, от которого отделился ватно-белый клок. Он с силой ударил по всаднице — так, что она повалилась на спину. Белое, липкое обволокло обгоревший труп и постепенно всосался в него. Затем большой туманный силуэт отступил вглубь сада, а всадница пошевелилась. Мать увидела, что он уже выглядит лучше — не так похож на обгоревший скелет, и голова на месте.
— Ага, понятно, — девочка удовлетворённо кивнула и побежала в гостиную. Мельком она поглядела на часы.
Ей оставалось пробыть ребёнком ещё часа четыре. Как же долго! Ещё несколько часов в детском теле, без опыта и магических навыков!
…Но зато она кое-что выяснила и может этим поделиться с остальными.
Часть 1. Глава 28. Мы — живые!
В гостиной на радостях, хотя радоваться-то на самом деле особо пока было нечему, семья некромантов уже устроила стихийную пирушку. Мимо пронёсся Винни — он бежал на кухню за яблочным и вишнёвым компотом, который хранится в больших банках под окном.
Надо же, а Мать и предположить не могла, что в мешках у Киммельбобеля столько вкусностей на чёрный день! Сушки, сладкие сухарики с изюмом, пряники — из тех, что могут храниться чуть ли не вечность, сохраняя относительную мягкость и бесподобный аромат. Мать вошла в гостиную в полной уверенности, что её заметят — так обычно и происходит, но не сейчас, потому что росточка она всё ещё крошечного. Её дети и гости радостно хлопали по плечам Бессвета и Омегыча, пожимают руку Первому Некроманту и не обходят стороной маленькую, хрупкую Каннах. Она ростом чуть больше четырёх футов, но кажется и больше, и значительней, чем многие — потому что Теро-Теро уменьшил для неё один из своих доспехов. Каннах была бледна и едва держалась на ногах, и, когда Теренций тоже ее похлопал по плечу, грубо выругалась и упала — на руки Конраду, оказавшемуся поблизости.
