Мэр гулко сглотнул. Затем отвернулся к окну и выдал:
— Полностью поддерживаю ваш сундук в стремлении оградить вас от необдуманных и опасных действий.
— В смысле? — не поняла я.
— В смысле вскрывать не буду, — сообщил наглая морда.
Охамел!
Определенно, хамство в чистейшем виде!
Да как он… да как я… да…
Открылась дверь, пропуская телеса господина Нтаке, который толкал перед собой маленький столик на колесиках, заставленный блюдами под крышкой.
Мэр повернулся, хмуро глянул на своего нового повара и меланхолично сообщил:
— А госпожа ведьма есть отказывается, демонстрируя явное неуважение к зельям собственного приготовления.
Господин Нтаке, у которого одних только дочерей насчитывалось девять, а племянниц и вовсе более двадцати было, глянул на меня и, замотав отрицательно головой, с горячностью заверил:
— Нет-нет, вы что, для вас, госпожа ведьма, все отдельно гото…
И тут до повара дошло.
Господин Нтаке побледнел, покраснел, снова отрицательно покачал головой, бросил испуганный взгляд на мэра, затем просительный на меня, я же радостно заявила:
— Тогда я с удовольствием поем! Катите столик ближе.
Выругавшись сквозь зубы, градоначальник прошипел:
— И для меня приборы принесите, будьте столь любезны, господин Нтаке.
Повар мгновенно ретировался, я же с грустью заметила:
— Вечно вы меня объедаете, господин мэр.
Он не ответил. Удивленная этим, посмотрела на ловца и поняла, что все время с момента ухода повара мэр стоял и смотрел на меня. Странно смотрел. Так, словно это я, а не он, была озарена ореолом лучей заходящего солнца. Но я же не была… а он был… и в свете лучей казался каким-то нереальным… И почему-то вспомнился тот сон, где мэр меня целует, а не в изготовлении приворотных зелий обвиняет, а я его обнимаю, а вовсе не мстительным планам предаюсь, и птицы так оглушительно поют, и…
В окно постучали. Вздрогнув, тряхнула головой, прогоняя наваждение, повернулась к окну, которое было рядом с кроватью, а не к тому, у которого мэр стоял, и увидела ворону. Черную, встрепанную, с зеленоватыми глазами, что свидетельствовало о наличии подавляющего волю заклинания.
Щелкнув пальцами, открыла створки, ворона влетела, уронила свиток послания мне на руки и вылетела, освобожденная от подчиняющей магии.
Я же, не стесняясь присутствия ловца, развернула свиток и принялась читать:
«Дорогая доченька, — было выведено кривым маминым почерком, — в столице все неспокойно, что в очередной раз заставляет меня порадоваться твоему нахождению в глухой и непролазной лесной глуши. Вот только как честная черная ведьма вынуждена сообщить, что последнее твое письмо посеяло в душе моей значительные сомнения в том, что дочь моя действительно в чаще лесной обретается!»
Ой, Тьма.
— Плохие новости? — Мэр продолжал стоять у своего окна, но при этом почему-то меня пристально разглядывал.
— Мама, — прошипела я.
— А, проблемы отцов и детей, — улыбнулся мэр.
— Матерей и дочерей, — поправила я. — Отец у меня мировой мужик, с ним трудностей в общении не возникает.
И надо бы читать дальше, а как-то уже и не хочется…
— Удивительно, — задумчиво произнес господин Вегард, — вы первая на моей памяти, кто назвал белого мага «мировой мужик».
Недоуменно глянув на мэра, внесла поправку:
— Мой отец не белый маг, он нормальный, вменяемый, самый лучший на свете и замечательный папа.
Настала очередь господина Вегарда недоумевать.
Но его недоумение, едва я вновь приступила к чтению, вылилось в вопрос:
— Ваш отец смертный?
Хмуро глянув на мешающую мне читать морду, прошипела:
— Очень не советую оскорблять моего папу! Он обычный, нормальный, не маг, на этом все!
И я снова начала читать:
«Доченька, просто прими к сведению — если ты, паразитка мелкая, не в лесной чаще обретаешься, я тебе такую „скучную жизнь“ устрою — мало не покажется!»
Ну вот началось, лучше бы вовсе ничего не писала, теперь же заставит папу пяток медведей домой приволочь, и всех на мои поиски отправит… Тьма!
А тут еще и мэр, со своим:
— То есть ваш отец не белый маг?!
Скривившись, хмуро посмотрела на него и раздраженно произнесла:
— Господин мэр, черные ведьмы рождаются исключительно от белых магов, это установленный магической наукой и не подвергающийся сомнениям факт. Еще вопросы?!
Собственно последнее я произнесла таким тоном, чтобы всяческое желание что-либо спрашивать у мэра отпало напрочь, но он почему-то спросил:
— Так значит, зачаты вы были от белого мага, так?
— Естественно! — разъяренно прошипела я.
Поморщившись, ловец неожиданно задал вконец странный вопрос:
— А вы со своим настоящим отцом знакомы?
Приподняв бровь, скептически смотрю на мэра. Мэр на меня. Я на мэра. Мэр на меня, своими породистыми карими глазами насыщенного кофейного цвета… О чем вопрос был?!
Открылась дверь, вошел господин Нтаке, бочком протиснулся к столику, осторожно поставил приборы и тарелку, торопливо вышел… Мы с господином мэром продолжали смотреть друг на друга.
А потом я вспомнила, о чем был вопрос!
Нахмурилась и, вернувшись к чтению, холодно ответила:
— Мне известно его имя и местонахождение, если вы об этом.
И вот заткнуться бы ему, но Вегард взял и спросил:
— А вашему отцу известно о вашем существовании?
Все, достал! Окончательно!
— Слушайте, вы, — прошипела взбешенная ведьма, — кандидат на стремительный отъезд из города, менее всего я расположена делиться с вами…
— Прошу прощения, если мой вопрос вас чем-то задел или обидел, — перебил мэр. — Я искренне не хотел вас расстраивать, госпожа ведьма.
Вернулась к письму, поняла, что не могу прочесть ни строчки, посидела, пытаясь все же вчитаться, и непонятно почему ответила:
— Да, тот белый маг обо мне узнал, когда приезжал на инспекцию в магистериум. Но общения не вышло… с отцом. А вот с дедушкой и двоюродным дедушкой я была очень близка.
— Случаем, не дедушка вам оставил лавку аптекаря?
Хмуро глянув на мэра, ответила:
— Нет. С этим дедушкой, Гэбриэлом я знакома не была… или, может, не помню. Дедушка Аримарх на выходные, так, чтобы мама и… маг не узнали, забирал меня к себе в городской особняк, у него имелось двое родных братьев и шесть двоюродных, я была маленькая, а когда подросла, дедушка умер. За год до окончания магистериума получила наследство от одного из его двоюродных братьев.
Я не стала говорить о том, что ни родители, ни… тот белый маг о подарке от аптекаря из Бриджуотера не знают. Мне хватило ума сохранить в тайне этот билет во взрослую и независимую жизнь.
