— Звучали, — сдался Мене. — Но мне и в голову не могло прийти, что они способны на такое.
— Кто вам угрожал?
— Она не назвала себя. Сказала, что представляет Курию.
— Женщина?
— Китаянка или японка.
— Женщина азиатской внешности?
— Красивая, стерва, но тупая… И холодная. Очень холодная. Высокомерная, безразличная. Обычная «мессия», ну… вы понимаете, о чем я?
— Понимаем.
— Чего она хотела?
— Чтобы мы шумно свернули свою деятельность в России. Предлагала оплатить наши прощальные объявления во всех газетах и телеканалах.
— Нахальное требование.
— Так мы ей и ответили.
— О том, что было дальше, нам известно, — подытожил Кортес. — Знаете, Шпунь, у меня такое чувство, что вы очень легко отделались.
Мене ошарашенно посмотрел на наемника.
— Надеюсь, вы не серьезно?
Яна поднялась с кресла и остановилась, с интересом прислушиваясь к словам друга. Девушка не ожидала, что Кортес произнесет такие слова.
— Вам трудно будет это принять, Менахем, — чуть отстраненно продолжил наемник, — но в истинных религиях иногда происходят чудеса. Сегодня вы стали свидетелем одного из них. — Кортес выдержал короткую паузу. — Вам повезло.
— Чио, — уверенно заявил наемник. — Теперь я окончательно убедился, что она командует ударным отрядом Курии.
— Хороший маг, — похвалила матушку Яна. — Провести такую операцию заурядной ведьме не под силу.
— А нескольким заурядным?
— Нужна подготовка и хорошие запасы магической энергии. И на подготовку, и на саму операцию. У Курии должен быть постоянный доступ к Колодцу Дождей.
— Надеюсь, Артем и Инга раскопают хоть что-нибудь. — Кортес вытянул из кармана подавший голос телефон. — Алло? — Пауза, и в глазах наемника вспыхнул охотничий азарт. — Кто?
Ювелирный магазин «Золотой дождь».
Москва, улица Никольская,
19 сентября, пятница, 18:04.
Ювелирная лавка Тархана Хамзи располагалась в самом центре Москвы, на старой, престижной улице, упирающейся в Красную площадь. Вечноторговая Никольская, переполненная шикарными бутиками и дорогими салонами, славилась запредельными ценами и предлагала свои услуги исключительно элите, способной выложить за изысканные брюки небольшое состояние. И в этом ряду заведение Тархана по праву занимало свое место. В уютном, заботливо отделанном помещении лавки невозможно было встретить дешевенькие колечки и любимые быками-уголовниками цепи, совершенно исключались фианит и стразы, не приветствовались серийные штамповки, а к новинкам моды относились с внушительной долей скепсиса. Тархан предлагал штучные работы, авторские, гарантируя, что любая проданная им вещь уникальна по определению. Такие работы становились семейными реликвиями, составляли фамильные коллекции, передаваемые из поколения в поколение, а потому круг клиентов хитроумного Хамзи если и был ограничен, то только количественно. Что такое финансовые ограничения, покупатели Тархана не понимали.
— Раньше успехом пользовались золотые подсвечники, теперь настольные лампы. Времена меняются, но благородство золота останется всегда. — Хамзи ласково провел рукой по гребню изящного дракона. Лампочка пряталась в лапах красавца и была исполнена в виде матовой жемчужины. — Обратите внимание на глаза и когти: это изумруды.
Плотный приземистый мужчина важно кивнул.
— Мне нравится эта работа, Тархан. Что вы можете предложить, помимо лампы?
— Если вы планируете сделать гостиную в китайском стиле, то можно подумать над настенными светильниками, несколькими мелочами… Мы можем встретиться в вашем особняке и обсудить варианты на месте.
— Не буду спрашивать, сколько это будет стоить, — рассмеялся мужчина.
— Мне нравится ваша идея, — серьезно произнес Тархан. — Китайский стиль отличается изысканностью, и эта гостиная станет жемчужиной дома.
— Это все жена, — буркнул покупатель. — В детстве ездила в Петергоф, влюбилась в тамошнюю китайскую комнату, а теперь пристала: сделай, как там, сделай, как там.
— У вас будет лучше, — улыбнулся Хамзи. — В Петергофе, как ни странно это звучит, много устаревших решений. Мои связи в Китае и глубокие знания этой древней культуры помогут создать уникальный интерьер, который приведет в восторг и ваших друзей, и специалистов… — Шас искоса посмотрел на вошедших в лавку Артема и Ингу. — И супругу. Когда мне навестить вас?
— Завтра утром, — решил мужчина. — Часикам к одиннадцати.
— Хорошо.
Покупатель дружески пожал Тархану руку и уже с порога, обернувшись, добавил:
— Кстати, Тархан, тот кабинет, который вы обставили, действительно произвел впечатление на президента. А его трудно удивить.
— Ваша китайская гостиная будет еще лучше, — пообещал шас.
И тут же обернулся на восклицание рыжей:
— Ой, какой славненький! — Девушка восхищенно разглядывала небольшого осьминога. — Как живой!
— Занятная вещица, — согласился Хамзи. — Но не дешевая. Хотите украсить квартиру?
— Любуемся.
— Могу предложить кровать в стиле эпохи Возрождения — с футбольное поле размером.
— А мы там не потеряемся?
— В комплект поставки входит коллекционный морской компас ручной работы. Если не доверяете старинным приборам, могу добавить устройство спутниковой навигации.
— Кровать-то настоящая? — осведомился Артем.
— Обижаешь. — Тархан зевнул. — Для своих у меня все настоящее.
Самыми заметными представителями рода Хамзи в Тайном Городе считались сыновья Генбека: Биджар, Улар и Тархан. Средний, Биджар, несмотря на молодость, уже стал одним из директоров Торговой Гильдии и управлял самым крупным ее супермаркетом. Посвятивший себя науке Улар уверенно приближался к докторской степени и вскоре должен был получить кафедру в университете. Тархан же пошел по собственному пути.
Несмотря на явный талант к бизнесу и недвусмысленные предложения, которые делала ему Торговая Гильдия, старший сын уважаемого Генбека не взял у родной семьи кредит под грабительские проценты, а заработал стартовый капитал самостоятельно, упорно и трудолюбиво занимаясь контрабандой магической энергии за пределы Тайного Города. Бизнес был доходен необычайно, но и опасен: неосторожность могла легко привести к нарушению секретности и, как следствие, к суровому наказанию. Тем не менее, Великие Дома сквозь пальцы смотрели на авантюры оборотистых шасов, понимая, что бессмысленно запрещать то, что невозможно проконтролировать. Проследить движение каждого артефакта-аккумулятора было нереально, и лидеры Тайного Города предпочли судить не по действию, а по последствиям. Тархан же был слишком умен, чтобы допускать проколы. К тому же старший сын Генбека отличался скверным, даже по меркам Темного Двора, характером, который не позволял ему уживаться не только со сложными человскими законами и простыми правилами Тайного Города, но даже с соплеменниками. Тархан был закоренелым одиночкой и не понимал, почему кто-то или что-то имеет право вмешиваться в его дела.
