— Так вот… К чему я тебе все это рассказываю, — подвел он итог. — Шанкар мне опять приснился. Я просто не знаю… Я опять забыл половину. Запомнил только это дурацкое название, потому что он заставил меня повторить его раз десять. Амарго, ты знаешь, что такое «обойма для плазменной винтовки»?
— О небо! — изумленно воззрился на него командир. — Где ты таких слов нахватался?
— Я же тебе объяснил где. Так знаешь?
— Понятия не имею. И что ты должен сделать с этим загадочным предметом?
— А это предмет?
— Поскольку винтовка — точно предмет, то и это, видимо, тоже. Так что?
— Я должен сказать тебе… — Кантор в очередной раз вздохнул и попросил: — Только не думай, что я сошел с ума. Шанкар действительно так сказал. Я должен передать тебе, именно тебе, чтобы ты дал кому-то эту самую… обойму. Причем кому-то в Ортане. А вот кому — не помню. У нас нигде не валяется неопознанный артефакт, с которым ты не знаешь, что делать?
— Ничего у меня не валяется, — поспешно сказал Амарго. — Но я попрошу тебя никому больше об этом не говорить. Никому и никогда, а то тебя в самом деле сочтут сумасшедшим. И слова эти забудь.
— Хорошо, — вздохнул Кантор. — Будем надеяться, что в следующую пятницу я буду спать спокойно. А если опять приснится?
— В следующую пятницу ты будешь где-то между Сорелло и Крамати. Так что со мной уже не увидишься.
— Правда? — Кантор пристально посмотрел на него. — А когда мы будем в столице?
— Либо в субботу вечером, либо в воскресенье к полудню. А что?
— Ты не мог бы… Если будешь там…
— Буду. Что ты хотел?
— Предупреди, чтобы она была дома. Очень тебя прошу.
— Как это я ее предупрежу, не засветившись при этом?
— Давай я напишу записку, а ты просто сунешь под дверь. Можно?
— Хорошо, — вздохнул Амарго. — А о ней ты мне не расскажешь подробнее?
— Не сегодня. Это как раз то, в чем мне надо самому разобраться. Я скажу тебе… потом. Амарго, ты ведь не считаешь, что я свихнулся? Ты веришь, что я в своем уме?
— Верю, — вздохнул Амарго. — Причем более, чем когда-либо. Не совсем, правда, в своем, но ты в него возвращаешься. Не знаю только, что будет, когда вернешься полностью… Посмотрим. У тебя все?
— Почти. — Кантор задумчиво потеребил серьгу и все-таки спросил: — А мне ты ничего не хочешь сказать?
— Что именно?
— Я все о том же. Ты уверял, что во всем виновато расстройство психики. Что я должен верить своим глазам, а не бредовым видениям. Но, видишь ли, несмотря на то что я умею считать до двух, у меня почему-то получается ужасное расхождение в количестве рук. И не в моих бредовых видениях, а в чужих. По-твоему, это совпадение?
— Конечно, совпадение. Что я еще могу тебе сказать?
Кира Арманди поправила ремень, перевязь с мечом и решительно приблизилась к страже у ворот королевского дворца.
— Приветствую вас, господа, — сказала она. — Я баронесса Арманди из Крамати. Как я могу найти госпожу Эльвиру Люменталь?
— Желаем здравствовать, благородная госпожа, — почтительно ответил начальник караула. — По какому делу вы желаете видеть госпожу Люменталь?
— Я ее школьная подруга, — объяснила Кира. — Приехала с ней увидеться. Не по делу, а просто по-дружески. Если я не могу войти на территорию дворца, пусть кого-то пошлют с сообщением обо мне.
— Немедля, — пообещал начальник. — Марк, сбегай-ка, свистни слугам…
— А она ушла, — откликнулся стражник. — Уже давненько, еще до обеда. К Жаку направлялась, плакаться.
— Как скоро собиралась вернуться? — попыталась уточнить Кира.
— Да вряд ли до завтра появится, она у него, наверное, на всю ночь останется, — предположил Марк.
— Это если к нему не сбегутся одновременно все четыре его бабы, да еще Ольга в придачу, — заметил другой стражник.
— Тогда они там все вместе засядут и всю ночь будут плакать, — сделал вывод Марк.
— А что случилось? — поинтересовалась Кира.
— Отбор… — вздохнул начальник караула. — Хотите, сходите туда, я вам дам адрес, или, если желаете, Марк вас проводит. А то можете и не увидеться, подругу-то вашу в жертву назначили, до отъезда три дня всего осталось.
— Как — в жертву? — потрясенно переспросила Кира. — Придворных дам тоже назначают?
— Так получилось, госпожа, так получилось… — снова вздохнул начальник. — Бывает и такое… Дать вам адрес? Или пусть Марк проведет? Он Жака и его дам лично знает.
— Буду очень благодарна, если меня проводят, — решила баронесса Арманди, рассудив, что если уж являться к незнакомым людям, то лучше в компании кого-то, кто их знает. А то еще не окажется Эльвиры у этого любвеобильного господина Жака — четыре, надо же! — и где ее тогда искать? А так можно будет поинтересоваться, не опасаясь, что тебя невежливо попросят не мешать людям в столь скорбный момент их жизни.
Марк отставил алебарду и вышел на улицу, видимо, довольный выпавшей возможностью прогуляться.
— Ты действительно лично знаешь этого господина? — полюбопытствовала Кира, как только они отошли от ворот дворца. — У него сразу целых четыре любовницы и еще пятая? Он что, настолько…
— Да нет, — засмеялся солдат. — Их у него три. Эльвира, Клара и Диана. Четвертая — его невеста. Потому он и завел себе сразу трех любовниц, чтобы невеста не ревновала к какой-то конкретной. А пятая — просто подруга.
— Странный способ избежать ревности, — заметила Кира.
— А он вообще большой чудак… Очень смешной, веселый парень. Вы сами увидите. Хотя вряд ли, у него сейчас такое горе… Вы из провинции, наверное, не знаете, что тут в столице творится… Их ведь всех пятерых отправляют.
— Как — всех? — поразилась Кира.
— Всех. Невесту, всех трех любовниц и подругу.
— Действительно ужасно… — согласилась Кира, представив себе, в каком отчаянии должен пребывать этот веселый парень и большой чудак. — А что же так? Он чем-то помешал кому-то?
— Ох, не ведаю. Может, и помешал. Знаете, госпожа, нашей Комиссии мешают все, кто верен короне. У нашего начальника стражи тоже дочь отправляют. За то, что отказался с ними сотрудничать. Такие вот дела. Грустно это все, конечно. Куда катится этот мир?..
Как оказалось, дом господина Жака находился совсем недалеко от дворца. На стук вышла странного вида девица в голубых штанах и белых… тапочках, решила Кира.
— Вам кого? — спросила она крайне неприветливо и непочтительно.
— Привет, Ольга. Эльвира у Жака? — спросил Марк, улыбаясь ей как старой знакомой.
— Эльвира? Тут она, куда ж ей, бедняжке, еще идти, — уже приветливее откликнулась странная девица. — Не к Камилле же. А что?
