— Откуда он у тебя? — поинтересовался лекарь.
— Я же говорил! — раздражённо поморщился юноша. — Девушка подарила. Очень далеко отсюда. Не думал, что здесь отыщется что-то похожее. Надо снять, пожалуй. А то, как бы чего не вышло.
— Странно, почему он искал кого-то с таким кольцом? — проговорил Гернос.
— Очевидно, это опознавательный знак? — предположил Александр и вздохнул. — Опять вляпались в какую-то историю!
— Ты преувеличиваешь, — успокоил его евнух. — Нидос — это не тихий Келлуан. Здесь всё время что-то происходит. Просто спрячь его и никому не показывай.
— Умная мысль, — усмехнулся юноша, убирая кольцо в сумку.
Они ещё долго обсуждали странный визит. Гернос вспомнил несколько городских легенд своего детства. О публичном доме, где проститутки убивали клиентов, а их мясом кормили новых гостей, о юноше, которому соперник отрубил голову и выбросил в море. Теперь безголовый призрак ходит по ночным улицам и пугает случайных прохожих. О девочке Барвэн, которая живёт в канализационных тоннелях, куда плачем заманивает добросердечных людей, а потом их ест. О банде налётчиков, грабивших богатые дома и отдававших всё золото бедным. Последнюю историю Алекс посчитал самой фантастической. Евнух стал горячиться, так как будто сам был одним из этих робингудов. Не желая его дразнить, юноша сказал, что просто ещё не сталкивался с такими благородными разбойниками. Их спор прервал Ветулин. Соседу не терпелось узнать, куда и зачем их приглашали? Узнав, что речь шла всего лишь о сломанной руке, лавочник поскучнел.
Посовещавшись, они решили выдать точно такую же историю Айри. Но к удивлению Александра, девушка не сказала им и двух слов. Поставила миски с кашей, молча взяла деньги и ушла на кухню.
— По-моему она обижается, — проговорил Гернос, когда они возвращались из «Весёлого омара».
— Как хочет, — раздражённо пожал плечами юноша и вдруг увидел торговца с пучком ярких лент через плечо.
— Ты ступай в лавку, — торопливо сказал он, вынимая ключ. — А я кое-что погляжу.
— Я подожду, — с готовностью предложил евнух.
Но Алексу почему-то не хотелось выбирать ленты в его присутствии. «Весь кайф сломает», — подумал он и легонько подтолкнул лекаря.
— Иди. Иди, вдруг пациенты пришли. Давай! Давай!
Почувствовав заинтересованного покупателя, молодой продавец заворковал:
— Вот эта синенькая прекрасно подойдёт к твоим глазам!
— Ты товар показывай! — тихо рявкнул Александр. — Что к чему подойдёт, я сам разберусь! Понял?
— Пожалуйста, — перестал жеманничать парень.
Юноша заметил две шёлковые ленточки. Материя и цвета не шли ни в какое сравнение с «дыханьем богов». Но это был шёлк.
— Откуда?
— Из Радла, — ответил торговец. — Но они дорогие. Возьми лучше вот эти. Такого же цвета, но всего за два обола.
— Давай и те и эти. И ещё вон те, — махнул рукой Алекс, доставая кошелёк.
Когда он вернулся в лавку, Гернос уже осматривал какого-то толстяка в богатой, расшитой узорами тунике.
— Я слабею, лекарь, — жаловался пациент. — Не хватает дыхания, а перед глазами иногда плавают какие-то прозрачные червячки.
— Вам нужно похудеть, — сказал евнух. — Сало подобралось к сердцу и может задушить его.
— Что же делать? — толстяк сел, вытирая красное, вспотевшее лицо.
— Меньше есть и больше двигаться.
— Вот ещё! — недовольно нахмурился пациент. — Мой ужин и так состоит всего из девяти блюд! Я думал, ты дашь мне какое-нибудь лекарство, а ты говоришь всякие глупости!
Гернос равнодушно развёл руками.
— Это всё, что я могу посоветовать.
— Если ты думаешь, что я заплачу тебе только за то, что ты щупал меня своими мерзкими пальцами! — завизжал толстяк. — То сильно ошибаешься!
— Мы не берём плату с тех, кто не хочет лечиться! — громко сказал Алекс, ставя на прилавок кувшин.
Неудавшийся пациент запахнулся в плащ, словно французский дворянин из фильмов с Жаном Маре, и возмущённо фыркнув, вышел, громко хлопнув дверью.
— Сегодня надо сходить к литейщику и забрать одну вещь. У него болит спина. Я сказал, что ты поможешь.
Гернос кивнул.
— Я возьму с собой лекарства.
— Тут такое дело…, — юноша смущённо хмыкнул. — Как бы получше сказать…
Евнух долго не мог ничего понять.
— А если его нельзя греть? Такое иногда случается при болях в спине.
— Тот старый козёл собрался содрать с меня кучу серебра за простую жаровню! — вскипел Александр.
— Это несерьёзно, Алекс, — с упрёком покачал головой собеседник. — Ты столько твердил, что нам нужно заработать авторитет и уважение у горожан, а сам предлагаешь играть в какого-то мага? Что, если завтра к нам придут больные и потребуют лечения чудесной грелкой?
— Не преувеличивай! — возразил парень. — Я магом тебя не называл. Осмотришь старика. Если ему потребуется греть спину, погреем. Если нет, постарайся определить, какое лекарство ему поможет. Всё.
Вдруг он замер, и прижав палец к губам, бесшумно подошёл к воротам. Показалось, что за ними кто-то есть. Алекс рывком распахнул калитку, но малолетний хулиган уже нёсся по улице, сверкая грязными пятками и смеясь во всё горло.
— Это же ребёнок! — с нескрываемым упрёком сказал Гернос. — Вот кого ты всё время боишься?
— Это не ребёнок, — возразил юноша. — Это паршивец! Пикассо недоделанный, Малевича кусок! Абсракционист-малолетка!
На серых от времени досках красовался огромный детородный орган, нацарапанный куском кирпича.
— Не знаю, о чём ты сейчас говорил, — засмеялся евнух. — Но стоит ли злиться по такому пустяку?
Александр мокрой тряпкой кое-как размазал примитивное граффити, ругаясь на трёх языках.
Всю дорогу Гернос подтрунивал над его страхами. Юноша резонно отвечал, «что лучше перебдеть, чем сдохнуть», но названный брат только посмеивался. Обмениваясь остротами, они миновали центр города и стали подходить к литейным мастерским. Утренний людской поток схлынул, и им почти никто не попадался.
Несмотря на шуточки евнуха, Алекс с привычной настороженностью оглядывался вокруг. Его внимание привлекла стоявшая у стены, пёстро одетая девица, равнодушно глазевшая на редких прохожих. Короткая причёска, густо накрашенное лицо, зелёный с жёлтыми полосами хитон, открывавший правую грудь, безошибочно указывал на род её занятий.
«Что делать проститутке там, где почти никого нет?» — подумал молодой человек. Заметив его, представительница древнейшей профессии растянула в дежурной улыбке ярко-красные губы и, отделившись от ограды, направилась к ним, демонстрируя грязные ноги сквозь длинный разрез хитона.
