— За забор бросили! Или там где-нибудь колодец канализации есть!
Юноша фыркнул.
— Хозяевам подарочек. Вряд ли. Да и проститутка говорила что-то о долге.
Настала очередь Герноса скептически хмыкать.
— Кому ты поверил? Она тебе ещё не такое скажет. И как они узнали, что мы здесь пойдём?
Юноша пожал плечами.
— Мог сказать парнишка, который нам дверь разрисовал? Или проследили, а потом зашли вперёд? Не знаю.
Лекарь нервно хихикнул.
— Нелепо подозревать всех подряд. Это просто смешно!
— Лучше быть смешным, чем мёртвым, — ответил юноша. — Если бы я вёл себя по-другому, давно бы погиб.
— В плену у Повелителя смерти я думал, что только моя жизнь полна опасностей и всё время висит на волоске, — тихо говорил евнух, обходя зловонные лужицы. — А там, на моей родине, всё иначе, и в Нидосе живут только добрые, хорошие люди.
— Это называется «ностальгия», — вздохнул юноша и попытался разъяснить суть чисто русского понятия.
Оставшуюся часть пути до мастерской они провели в обсуждении особенности человеческого восприятия действительности.
А прибыв на место, узнали, что судьба, словно в качестве компенсации за сегодняшнее волнение, преподнесла им небольшой подарок. Знакомого старика в мастерской не оказалось. Его сын, мужчина средних лет, долго слушал Александра, не понимая, что собственно от него хотят?
Только когда разговор пошёл на третий круг, литейщик неожиданно встрепенулся:
— Ты лекарь?!
— Не я, — уточнил юноша и указал на Герноса. — Он.
— Хвала всем богам! — всплеснул руками мужчина, и его хмурое, бородатое лицо озарила широкая, радостная улыбка. — Отец вас так ждал! Но я не думал, что вы так молоды.
— Не так уж я и молод, — проворчал стоявший за спиной Алекса евнух.
— Но где он? — огляделся юноша.
— Вчера вечером спина разболелась! Он даже не может встать!
Названые братья удивлённо переглянулись.
— Ваш заказ готов, — засуетился собеседник. — Чудесная жаровня дома. Он говорил, что за ней должны прийти. Пойдёмте!
Он провёл их за сарай к большому одноэтажному зданию с непривычно островерхой черепичной крышей. В большой комнате на груде матрасов, откинув голову назад так, что всклокоченная борода торчала вверх, словно вставшая на дыбы швабра, лежал знакомый Александру мастер-литейщик. Сложенные на груди руки чуть подрагивали, в глазах читалось страдание, а кадык на заросшей шее ходил туда-сюда, словно старик что-то непрерывно глотал.
Встретившая их на пороге женщина прогнала от изголовья ложа молоденькую, тощую рабыню и наклонилась к уху больного. Тот, выслушав её, скосил глаза на вошедших.
— Лекарь, помогите! Спина!
— Жаровня! — бестрепетным тоном произнёс Алекс, хорошо помня, сколько нервов попортил ему упрямый мастер.
Мужчина метнулся в угол и принёс аккуратный бронзовый утюг. Юноша прикинул вес. Солидно. Он открыл и закрыл крышку, и удовлетворённо хмыкнув, отступил в сторону, предоставив Герносу возможность осмотреть больного.
Тот взвыл благим матом, но скоро стих под умелыми руками лекаря. Задав несколько уточняющих вопросов, евнух подошёл к Александру.
— Его нельзя вылечить. Он слишком стар. Можно облегчить боль на какое-то время. Лекарство я захватил.
— Этого достаточно, — отмахнулся юноша. — Не забудь о жаровне.
— Тепло тут не помешает, — согласился Гернос.
— Что вы там шепчетесь? — настороженно поинтересовался сын мастера.
— Несите угли! — скомандовал Александр.
Заметно приободрившегося старика перевернули на живот, растёрли остро пахнущей мазью, после чего накрыли толстым одеялом. Алекс помахал утюгом, раздувая угли, и морщась от дыма, стал водить утюгом по спине засопевшего от удовольствия литейщика.
От мази и тепла больному сразу полегчало. Он самостоятельно сел и принялся благодарить лекаря за чудесное лечение.
— Я не маг, и боль может вернуться, — покачал головой евнух, пряча глаза.
— Тогда придёте к нам в лавку в особняк Сарвия Корнелла Апера на углу улиц Морской и Корнеллевой, — радушно добавил юноша. — За две рахмы мы повторим сеанс.
— Так дорого! — охнул старик, выпучив глаза.
— Но ведь помогло? — усмехнулся Александр и предложил. — Или вы можете поискать других лекарей, кто возьмёт с вас подешевле?
Старик раздражённо засопел.
— Для того чтобы спина болела реже, носите пояс из овечьей шерсти, — посоветовал Гернос. — И тёплые носки.
— Хорошо, лекарь, — кивнула жена литейщика.
— Я принёс деньги за жаровню, — сказал юноша, доставая кошелёк.
Старик кивнул сыну. Александр одну за одной отсчитал пятнадцать больших серебряных монет.
— Прощай, мастер, — холодно улыбнулся он.
— А угли! — вдруг встрепенулась его супруга. — Вы собираетесь забрать их с собой.
Алекс вытаращил глаза и едва удержал рот закрытым.
— Или высыпайте их в очаг, или платите лепту! — пояснила женщина. — Угли тоже денег стоят!
— Несомненно, — кивнул пришедший в себя юноша. — Пойдёмте в соседнюю комнату и будьте свидетелями, что ничего чужого мы из этого дома не вынесли.
Под пристальным взглядом хозяйки дома он открыл крышку утюга, после чего, стоя, высыпал угли и золу. Облачко пепла опустилось на край ковра, сразу сделав его серым.
— Прощайте, госпожа, — поклонился Александр. — Пусть боги так же щедро наградят ваш дом своими дарами.
Гернос громко хмыкнул.
Юноша поправил меч и вышел во двор.
— Никогда не видел такой жадной женщины, — покачал головой евнух, когда они возвращались в лавку.
— А ты много их видел? — усмехнулся Алекс. — Тут дело не в половой принадлежности.
— В чём же тогда? — чуть нахмурился спутник, явно обидевшись.
— Жадность и глупость, — охотно пояснил парень. — Спина заболела вчера, а сейчас почти вечер. Они не послали за другим лекарем. Нас ждали. Чтобы денег не платить.
— Так ты поэтому так дорого с них и запросил? — догадался Гернос.
— Нет, — признался Александр со вздохом. — Я это понял, когда тётка велела угли высыпать. Это вообще клиника!
— Что? — не понял евнух.
— Глупость, — пояснил юноша. — Дурь. Мелочность. Что-то в этом роде.
— Значит, они к нам больше не придут, — сделал вывод Гернос.
Алекс беспечно махнул рукой.
— В Нидосе и без этих недоумков хватит больных и сумасшедших.
Глава V. От женщин одни неприятности, но без них слишком скучно
У нас даже в знаменитой песне поётся, что бескорыстна мужская дружба.
