– Но тогда… Если дело не в пустыне… Шамаш, значит, это я во всем виноват. Мне следовало довериться Тебе, не бросаться вслед за ней в погоню… Тогда бы ничего не произошло…
– Не это, так что-то другое… И вообще, не вини себя. Это все равно ничего не изменит.
– Но…
– Торговец, не забывай: ты отдал мне право судить о том, виноват ты или нет, – напомнил Шамаш. И караванщик тотчас остановился. Он слишком хорошо помнил, при каких обстоятельствах это произошло.
Атен заговорил о другом:
– Вот я все думаю… Ее сон… Он ведь может продлиться и вечность… Я… Все спящие – дети снежной пустыни, ледяные дочери госпожи Айи. Они принадлежат Ей. И что если Она захотела забрать их…
– Это не так.
– Не так? – больше всего на свете Атен хотел услышать именно этот ответ. Он замер, затаив дыхание, стараясь унять биение сердца, чтобы оно не выдало его чувств и не спугнуло счастье.
– Не Айя погрузила их в сон.
– Ты говорил со Своей божественной супругой…
– Она не… – начал колдун, однако, не договорив фразы, качнул головой. – Не важно, – он не видел смысла пытаться втолковать караванщику то, что шло вразрез с его верой. К тому же, это не имело никакого отношения к происходящему.
А еще эта усталость… Он прикрыл веки, борясь с помощью мрака с той белой мутью, что густым туманом висела перед глазами.
– Прости меня, Шамаш, – спохватившись, поспешил прекратить этот разговор Атен. – Я… – он сделал над собой усилие, заставляя успокоиться. – Я знаю, мои страхи нелепы… Конечно же, с детишками все в порядке…
– Ты уверен в этом? – наделенный даром поднял на него взгляд прищуренных глаз.
Для Шамаша было очень важно, что ответит торговец. Он был обеспокоен происходившим, но, в то же время, совершенно ясно видел: все беды и напасти обрушивались лишь на взрослых караванщиков, щадя детишек. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. А прибегнуть к силе, чтобы заглянуть поглубже, он не мог. Сон скрывал все тайны в себе, хороня спящего от глаз бодрствовавших.
Поэтому слова караванщика, обладавшего даром предчувствия, должны были, склоняя чашу весов на ту или другую сторону, или развеять сомнения, или укрепить их.
– Да, Шамаш, – решительно кивнул караванщик, – они лишь спят. Я чувствую… Когда я мысленно заглядываю в сон своей малышке, мне кажется, что она счастлива.
Колдуну не чем было возразить.
– В ином случае не было бы силы, способной удержать их в мире грез, – прошептал он, откидываясь на подушки.
– Отдыхай, – хозяин каравана поспешно двинулся к пологу повозки.
– Торговец, – не открывая глаз, окликнул его Шамаш. – Возможно, – медленно, обдумывая каждое последующее слово, продолжал он, – мне понадобится на некоторое время покинуть караван. Я должен найти… одно очень дорогое мне существо… Я понимаю, что сейчас не лучшее для этого время, однако…
Атен остановился, взглянул на бога солнца, удивленный тем, что небожитель не просто говорит со смертным о своих планах, но, как казалось, просит его разрешения, словно… Ведь даже равноправные среди караванщиков сами решают, какой дорогой идти, лишь за детей и рабов это решают другие!
– Господин, – опустив голову, втянув шею в плечи, зашептал он, – кто я такой, чтобы решать за Тебя? Маленький смертный, снежинка у Твоих ног…
– Мой друг, – слова Шамаша заставили его замолчать. – Во всяком случае, я очень надеюсь на это.
Атен резко вскинул голову. Его глаза вспыхнули огнем, в свете которого поблекло бы даже пламя зари. Гамеш – великий легендарный царь – основатель был единственным, кого повелитель небес называл так…
– Это великая честь…
– Мне нужен твой совет, – напомнил колдун.
– Конечно… – его чувства, мысли были слишком далеки от мира яви, где-то за гранью легенд, в стране чудес, губы же продолжали говорить, неосмысленно, в порыве чувств. – Иди. Если хочешь, я остановлю караван и мы подождем…
– Нет, не надо. Это не самое благое место на земле. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
– Не торопись, – он знал, как важны дороги небожителя. Ни один смертный не может и не должен вставать у Него на пути. – Мы будем ждать столько, сколько потребуется, – о, он не допускал даже тени сомнения, что так оно и будет. Даже если прежде чем бог солнца вернется пройдет целая вечность.
– Но если что-то случится…
– Мы сумеем постоять за себя, – он вернулся к нему, коснулся руки, словно делясь своей верой. – Это действительно так. Позволь нам доказать…
– Не нужно ничего доказывать. Я верю в вас.
Торговец ушел. Трепет покинул полог, старательно задернутый рукой человека, ценившего тепло выше всего в этой жизни. А Шамаш все лежал, закрыв глаза, стараясь отрешиться от забот и проблем. Но тщетно. Сон не шел. Вместо него в голову приходили мысли, которые лишь усиливали тревогу, раня душу.
"Ну, хватит", – он сел, посидел несколько мгновений, собираясь с силами, а затем решительно выбрался наружу.
"Ты куда-то собрался? – едва Шамаш ступил на хрустящий снежный покров, донесся до него мысленный голос огненного волка. – Не отдохнув? – Хан глядел на хозяина с укором, не одобряя поступка, который тот собирался совершить. – Не правильно это… " "Шаги утомляют куда меньше, чем мысли".
"О чем же таком ты думаешь, что готов бежать от своих мыслей прочь в снега пустыни?" "О многом… – вздохнув, колдун качнул головой. – Прости, я забыл спросить, как ты, как Шуллат? С вами все в порядке?" "Конечно, – пасть зверя растянулись в улыбке, – что с нами могло произойти? Ведь нам не угрожала никакая опасность".
"А дикие олени, на пути которых вам пришлось встать?" "Это пустяки. И нужно-то было всего лишь отогнать рогачей чуть в сторону.
Конечно, двоим нам пришлось бы нелегко, но с помощью призрачной стаи, которую ты призвал к нам на помощь – проще простого… Так что, если ты собираешься в путь, ничто не помешает мне отправиться с тобой".
"И, все же, ты останешься".
"Я не отпущу тебя одного!"
"Твоя помощь может понадобиться здесь".
"Но ты…"
"Со мной все будет в порядке".
"Если только не встретишь еще одну тварь из рода Несущих смерть, – глухо проворчал волк. – Не подвергай себя ненужной опасности, когда на твоем пути ее и так с избытком".
"Я должен…" "Да, должен! Должен уцелеть, позволяя с тобой вместе спастись и всем остальным!
Судьба смертных… Не только детей огня, твоих спутников, но всех живущих на земле предрешена. Она пуста. Как сердце пустыни, где так холодно, что дыхание застывает в груди, где невозможна жизнь. И только ты можешь изменить судьбу. Подумай об этом. Подумай о том, что если с тобой что-либо случится, очень скоро все мы исчезнем с лица земли, так и не поняв, почему не можем больше жить. Единственный шанс, который нам оставлен – тот, что сможешь дать нам ты".
