А ещё я слышал приближающиеся шаги, шорох стали, покидающей ножны.
У меня не оставалось времени на несколько попыток. Или сейчас я освобожусь, или снова придётся проверять свою удачу, отдав свою жизнь в чужие руки. В руки Симара, который уже пытался меня убить у Столба.
Показать красоту созвездия в двенадцать узлов? Мало. Разве это красота? Несколько жалких звёздочек‑узлов на тёмном полотне тела, подсвеченном тусклым голубым сиянием сетки меридианов.
Нет. Нужно больше узлов. Когда они все засияют в темноте тела, тогда я покажу, что такое настоящая красота…
Жуткий, булькающий хрип за камнем не сумел нарушить мою сосредоточенность, не остановил на половине пути.
Я должен дойти до конца. У меня нет другого выбора.
Боль заставила меня ослепнуть, духовное зрение отказало, мир меридианов и узлов исчез, смытый разноцветной пеленой. В этот раз боль наказания Указа оказалась так сильна, что я хотел орать во всё горло, но не мог: меня скрутило так, что тело словно превратилось в камень, ни вдохнуть, ни выдохнуть со стоном. Но это уже неважно. Не подчиняется тело? Есть ещё и дух. Я не верил, что то жалкое, едва целое звено на цепочке сумело выдержать удар второго созвездия Звёздного Клинка.
Потянулся к своим Указам, к своим запретам, стирая их одним движением…
И не сумел даже коснуться.
Да как так?!
Мгновение потратил, пытаясь понять, как это возможно, что цепь устояла против Звёздного Клинка в сорок пять узлов? Затем с трудом сумел разжать сведённые в судороге пальцы, выпуская рукоять цзяня. Боль сразу стала меньше, я даже сумел вдохнуть. Только всё равно ещё ничего не видел за пеленой боли, и это было хуже всего сейчас.
Над головой раздался удивлённый возглас:
– Ты что это тут делаешь, а?
Повеяло жаром опасности, левое плечо словно обдали кипятком. Я рванулся в сторону.
Медленно.
Покров не сумел удержать удара, плоть с хрустом расступилась перед сталью, заставляя цветную пелену перед глазами засиять новыми пятнами.
Вслепую ухватился правой рукой за чужой и явно непростой меч, сумевший пробить даже защиту амулета. Новая вспышка боли, но пальцы я положил верно, а силы хватило, чтобы вырвать из себя сталь. Я со всей дури пнул ногой и тоже не промазал. Хрустнуло, невидимый стражник охнул, рухнул на меня, не ожидая от меня удара такой силы.
Темнота перед глазами исчезла, с той стороны камня послышался ещё один голос:
– Чего там у тебя?
Но мои ладони уже легли на горло и рот упавшего на меня стражника. Не просто легли, не давая ему издать и звука, выплеснули из себя Касание Забвения, а затем рванули голову в сторону.
Стражник захрипел, но свернуть ему шею я не сумел. Либо он не настолько слабей Хилдена, как я надеялся, либо мне и не могло хватить на это силы без зелья.
Зелья, которое находилось в кисете где‑то под телом стражника.
Одна ладонь стражника вцепилась в мою руку, вторая вывернулась, нацеливаясь на меня.
Через мгновение он отправил в меня сноп каких‑то Игл, я изогнул шею, и они хлестнули по правой щеке, а спустя миг уже я толкнул в меридианы нити стихии, буквально швырнул их к первому узлу, закрутил спиралью вдоль стенок меридиана, ведя к следующему узлу. В одно мгновение соединил пять, шесть, семь, восемь узлов Единения со стихией. Мышцы взбугрились, словно я проглотил зелье Духа Мада, и шея стражника щёлкнула ломаясь.
Я оттолкнул его тело, не обращая внимания на заливающую глаза кровь, ухватился за свою цепочку. Рванул её.
Не порвал.
Потянул её к глазам, ища надрубленное звено, перехватил, берясь как следует.
И рванул ещё раз, хрипя от натуги и вливая всё больше и больше стихии в Единение, заставляя нити в меридианах становиться всё толще и толще.
Щелчок я едва расслышал. Сквозь багровые круги перед глазами с трудом увидел, что звено разошлось, превратившись в подобие крючка, который цеплял целое.
Дрожащими руками ухватил звенья, разъединил их и отшвырнул цепочку прочь.
Выскочивший из‑за камней стражник и не подумал что‑либо спрашивать, сходу отправив в меня Лезвие. Я метнулся в сторону, неожиданно легко увернувшись, метнул в него свой Указ. Сон!
Стражник ничком рухнул, едва не вонзив мне в ногу меч.
Я перевёл взгляд в сторону камня. Его преграда не мешала мне видеть то, что ко мне приближаются ещё два скопления контрактов.
Тоже хотите меня убить? Сейчас вы будете убивать другого!
Я ощерился, потянулся туда, за камень невидимыми духовными руками, провёл ими по контрактам, желая только одного, чтобы они разрушились.
Большая часть растворилась, но два словно не заметили моего воздействия.
Промазал?
Нажал на них сильней и почувствовал, как наткнулся на преграду. Амулеты? Те самые амулеты, что защищают от мастеров Указов? Почему не все контракты, а лишь один? Неважно. Я ломал такие. Не один раз.
Впился взглядом в контракт ближнего ко мне стражника, нажал, ощущая его так, словно сжимаю в руках шипастое яйцо.
Неподатливый контракт словно хрупнул, развалился на две части, через миг то же самое случилось с непослушным контрактом его соседа. Я тут же очертил над обоими стражниками круги Указа. Сейчас не время мучиться в сомнениях можно мне так делать или нет. Пусть они просто остановятся и скроют меня от остальных стражников.
Символ Древних – Верность. Быстрый росчерк обычным письмом: Леград, служение, защита. Довольно.
Чужой крик прервал меня, заглушив все звуки в пещере:
– Здесь начертатель! Кто из вас?! Нет… Он прячется! Найти его, быстро!
Я выглянул из‑за своего камня, махнул рукой, подкрепляя жест словами:
– Не подходить, сделать вид, что ищете. Здесь никого нет.
Один из стражников выпучил глаза при виде меня, открыл было рот и тут же рухнул как подкошенный, захлёбываясь криком.
Я ощерился. Дарсова тварь. Кому ты верен, отравителю и предателю? Впрочем, и я, глупец, хорош.
Рыкнул:
– Отменяю приказ. Молчать!
Крик превратился в неразборчивый и громкий стон. Второй стражник отмер, едва в его Указе налилась светом надпись служение, суетливо повернулся в одну сторону, затем в другую.
Мгновение я глядел на его залитое потом лицо, потом прильнул к щели между каменных пик. Как и думал, вопль стражника не остался незамеченным. Мало того что стражники рассеялись по пещере, заглядывая в каждый закуток, так человек пять уже находились на полпути ко мне, спеша на крик. Но я лишь довольно оскалился. Идите, идите!
И снова большая часть контрактов разрушилась легко, одним лишь воображаемым мазком, который стёр внешнюю границу жалких подобий Указов. А вот один… По одному контракту над каждым стражником вновь не поддались первому натиску. Странные амулеты. И как их много. Я же помню, когда меня заставили принять контракт…
Теперь стонал я. Стоило мне только вспомнить про этот дарсов контракт, увидеть за спинами стражников замершего с поднятыми руками Симара, как уже мой контракт очнулся, решил видимо, что я выступаю против семьи Саул. Не просто о чём‑то там думаю, наказав мимолётной болью, а действую…
Я опомнился, отвёл глаза, занялся уже собой, действуя точно так, как задумал уже давно. Сделал мазок, который должен был стереть половину условий контракта Саул, сделав его бессмысленным.
И снова не сумел этого сделать.
Сцепил зубы в ярости.
Что в этот раз? На мне ведь нет никаких амулетов!
В голове промелькнула короткая мысль: «Есть!».
Тот амулет, что дал мне учитель Фимрам. Я рванул его с шеи, содрал, едва не порвав шнурок. Снова потянулся к контракту. И снова не сумел его коснуться. Напрягся, навалился на контракт, точно так же, как сделал это сейчас со стражниками, точно так же, как делал когда‑то в лесу с людьми Ария.
Только в этот раз в моих руках оказалось не шипастое яйцо, лопающееся от небольшого усилия. Нет. Я словно стиснул в ладонях стальной шар, раскрывший во все стороны острые лезвия. До этого момента я и не знал, что те невидимые руки, которыми я рисовал и разрушал Указы и контракты, могут испытывать боль.
