даже не успеешь оправиться, в то время как остальные нырнут в образовавшуюся брешь и побегут дальше, значительно улучшив свои шансы на победу – за счет твоих.
Даже в составе команды положение во главе – не лучшее, но в команде, по крайней мере, вы вместе тренируетесь и учитесь объединять усилия, так что бросить тебя и бежать – плохая идея для твоих союзников. Разве что вы в двух шагах от двери. В этот момент распадается большинство союзов. И, дорогие мои, именно поэтому члены анклавов никогда не становятся впереди.
Однако Аадхья не ошиблась. Есть ровно одна ситуация, когда иметь прикрытие – это очень хорошо: если соседним командам в голову не придет тебя бросить. Например, если они вооружены всего лишь ножами, а у твоей команды – огнемет. И Аадхья подтвердила: да, вся наша стратегия будет зависеть от того, сумею ли я доиграть свою роль до конца.
– Ладно, – мрачно сказала я – а что еще мне оставалось? «Ой, только не полагайтесь на меня»? «Нет, я не буду стараться изо всех сил, чтобы вытащить вас за ворота, как старались бы вы»? Разумеется, Аадхья собиралась выстроить стратегию вокруг меня. И я, разумеется, не стала возражать.
– Эль, – произнесла Аадхья, – ты знаешь, что мы примем Ориона.
Вы, наверное, думаете, что это просто неимоверная глупость – да-да, конечно, мы проявим небывалое великодушие и примем в нашу команду непобедимого героя, – но я понимала, что́ Аадхья имела в виду на самом деле. Она хотела сказать: «Орион не с нами». В отличие от меня. А значит, я не могла бросить Аадхью и Лю, чтобы помочь ему, даже если я, обернувшись, увижу, что чреворот тащит его в пасть, точно так же, как он тащил моего отца на глазах у мамы в тот день, когда она выползла за ворота школы, со мной в животе. Если мама пыталась предостеречь меня именно от этой ужасной судьбы, то недаром: она прекрасно знала, каково жить, вечно слыша в голове предсмертный вопль возлюбленного.
– Я спрошу у Ориона, – сказала я и притворилась, что разглядываю расписание, хотя на самом деле мне пришлось закрыть глаза, чтобы не закапать слезами тщательно разграфленный лист.
Аадхья ласково приобняла меня, и на мгновение я прислонилась к ней, а потом энергично тряхнула головой и сделала глубокий вдох, потому что не хотела давать волю чувствам. Что толку? Я все равно не могла ничего поделать.
И я действительно спросила у Ориона в тот же вечер, когда мы пошли ужинать, потому что должна была удостовериться, просто на всякий случай. У него хватило наглости уверить меня:
– Эль, все будет хорошо. В хранилище много маны, и я добуду еще больше теперь, раз уж злыдни полезли, и у вас есть Хлоя, и…
– Замолкни, осел несчастный, – огрызнулась я, и он отпрянул, отчасти удивившись, отчасти обидевшись, а потом в замешательстве произнес:
– Постой, ты что, волнуешься из-за…
И замер, глядя на меня с раскрытым ртом. Очевидно, в зачаточном мозгу Ориона Лейка никогда не возникала мысль о том, что какой-нибудь живой человек может хоть немного беспокоиться о его здоровье и благополучии. Поэтому я поскорей убежала, подавив желание двинуть ему в нос (между прочим, в то утро, за завтраком, я поймала себя на праздном размышлении о том, что в профиль Орион капельку напоминает молодого Марлона Брандо – если ваша мама, как и моя, считает самым уместным развлечением для детей древние музыкальные фильмы, вы поймете, до какой глубины падения я дошла).
Аадхья, Лю и Хлоя ушли вперед, но я нагнала их, прежде чем они успели встать в очередь.
– Спасибо, что заняли место, – сказала я и схватила поднос, ни словом не обмолвившись о разговоре с Орионом. Хлоя прикусила губу, а Лю взглянула на меня с жалостью. К счастью, Аадхья спросила: «Может, позовем Джовани?», и мы все принялись это обсуждать.
Я могла запросто перечислить его достоинства. Джовани знал первоклассное защитное заклинание, из тех, что можно наложить один раз, и держится оно полчаса; оно было особенно примечательно, поскольку предупреждало, скорее, намерение, чем физическую угрозу – иными словами, оно уберегло бы нас от бестелесных злыдней. Вдобавок Джовани создал бы крепкую личную связь между нашими славными трио, поскольку Кора заключила союз с Ибрагимом, Надией и Якубом. Кроме того, мальчики незаменимы в подъеме тяжестей; в нашей команде до сих пор главным силачом была я. В начале года это не составляло особой проблемы, но в последнее время парни из нашего класса как будто все выросли вширь и вверх. Теперь они могли одной рукой пронести через всю мастерскую полный ящик инструментов.
Вам, быть может, кажется, что это мелочи – в общем, так и есть. От каждого есть какая-то польза; мы четыре года именно этим и занимались – искали способы принести пользу. И теперь, когда все поняли, что я очень полезна, мы могли позвать к себе одного из лучших магов школы. Более того, я подозревала, что по крайней мере двое ребят, очень близко подошедших к выпуску с отличием, пытались договориться с Аадхьей: я видела, как они к ней заходили.
Но никто не стал возражать. Мы все согласились, что Джовани будет полезным членом союза и отличным пополнением для команды. Но мы не говорили почему. Никто не сказал, что мы просто не хотим бросать его одного. С тех пор как мы вылечили Коре руку, наша компания собиралась в столовой почти каждый день, и перед завтраком Джовани непременно доставал маленькую книжечку, составленную из тонюсеньких листков – по числу дней, как я впоследствии догадалась – и вполголоса читал вслух коротенькое стихотворение или просто цитату; эти стихи собственноручно записал для него папа, и в каждом звучали любовь и надежда. «Не теряй храбрости». Голос Джовани, читавшего стихи, умерял мою ворчливость даже в самые скверные утра.
До сих пор я ни разу не слышала от него ни слова. Я всегда думала, что Джовани просто не желает со мной общаться, но на самом деле дело было не во мне. Он заикался – и говорил нормально, только когда читал стихи, а еще когда колдовал, но в разговоре был почти не в состоянии произнести ни слова, если только не разговаривал с близким другом. Вот почему он продолжал цепляться за Нкойо, даже когда это уже перестало быть хорошей идеей, вот почему теперь Джовани было очень трудно найти союзников. А без союза он бы не выбрался отсюда.
Мы не обсуждали это друг с
