— Не намок?
— Намок… а чё делать? Ехать надо!
— Давай я немного…
— Даже не надейся! Ты у нас — гвоздь программы. Простудишься, ногами дрыгать не сможешь! — заржал гоблин.
— Ну, как хочешь. О-ой, Воларк! Глянь туда! — Геби указала в сторону от дороги.
— А там че? О-ой-ё-о! Кто ж его так?
— Останови!
— Ды ну! Из-за кажного жмурика останавливаться… Лежит — и пускай себе лежит…
— Воларк! Он жив! Он стонет!
— От, ё-ма-ё! Не хватало мне только этого!.. — заворчал Воларк, но фургон остановил. Геби спрыгнула и подбежала к лежащему на обочине телу.
Услышав, что фургон встал, Трис тоже высунулся за полог. Геби уже поняла, что мужчина жив, просто ранен. На его лбу красовалась яркая рана, рука была в крови…
Подбежал Трис.
— Геби…
— Трис, он ранен.
— Что ты предлагаешь? — насторожился эльф. Гоблин длинно и протяжно выругался и стал слезать с облучка. Фургон пополнился ещё одним пассажиром и снова двинулся в путь. Гнедой мерин, стоявший в нескольких шагах от тела, шел позади фургона в поводу, а на ближайшей остановке занял место в упряжке, рядом с Графом.
Геби перевязывала голову раненого, когда он открыл глаза.
— Сударыня… где я?
— Тихо, тихо. Вы безопасности… Раны не тяжёлые. Только вот на виске шрам может остаться… Нет, не вставайте. Так не больно?
— Нет, что вы, сударыня. Ваши ручки творят чудеса…
Геби улыбнулась и покраснела от комплимента. Трис ревниво посмотрел на раненого.
— Как ваше имя? Откуда вы?
— Эйт. Так звала меня моя матушка… моё имение находиться к северу отсюда…
«Плевать мне на тебя и твою мать…» — подумал эльф, но вслух сказал совсем другое:
— Господин Эйт, вы не помните, кто нанес вам эти ранения?
— Их было трое… они были из черни, поэтому я не обнажил свою шпагу, не желая осквернять благородное оружие кровью простолюдинов. В результате лишился кошелька, шпаги и…
— …чуть не лишились жизни! — закончила за него Геби. — Если бы порез пришёлся чуть левее, мы сейчас могли бы только помолиться за упокой вашей души.
Трис сел на козлах возле Воларка и задумался. «Странно, у него забрали кошелёк и шпагу, которую наверняка нельзя будет продать, чтоб не попасться. И в то же время с него не сняли добротные сапоги, дорогую одежду… У него остался конь, причём не самый плохой из людских коней. Очень странно…» Воларк покосился на сидящего рядом эльфа и спросил небрежно:
— Дай угадаю, о чём думаешь? С какой радости ему дали по башке, но не обобрали до нитки и не забрали конячку. Угадал? Судя по твоему виду, угадал. А ежели ты меня спросишь, что я думаю по этому поводу, то я скажу честно, что не знаю…
Трис промолчал, задумчиво уставившись вниз, на дорогу, которая грязной лентой выходила из-под четырех задних копыт.
Фургон стоял на небольшой полянке. Труппа становилась на ночлег. Лошади хрустели травой в стороне, Гы-Гы собирал дрова (притащил небольшую сосенку), Геби суетилась у котелка. Возле неё стоял Эйт, развлекая беседой.
Воларк отвёл Триса под локоток в сторонку.
— Слышь, эльф. Не нравится мне этот крендель.
— Не поверишь, мне тоже! От Геби не отходит…
Гоблин покосился на Триса.
— Ты ревнуешь, эт ясно. Он человек, она тоже… Но я те не о том толкую. Ты знаешь, что этот змей у неё выспрашивал?
Трис посмотрел на парочку возле фургона.
— Так вот… — продолжил гоблин. — Он интересовался, почему это мы едем в сторону эльфийских земель, когда самые богатые города Леверквинна остаются позади.
— А она что?
— Вроде как «съехала»…
— Что сделала? — не понял Трис.
— Ну… не стала говорить правду… Типа, так задумано…
— То есть не сказала?
— Ну да. Она у нас умная, даром, что баба.
Трис обернулся и посмотрел на Геби. Воларк продолжал выкладывать свои подозрения дальше:
— Кстати, есть у меня ещё такая мысля: сдаётся мне, он спецом к нам пристал.
— Не исключено…
— Не, тут всё ясно: люди прознали о нашем булыжнике и решили его слямзить. Для этого прислали нам такого себе «сладкого мужчинку», в надежде обмануть глупую девку, она-де ему сама ноги расставит…
— Ты ей не доверяешь… — грустно констатировал Трис.
— Геби, что-ль? Скажешь тоже! — даже обиделся гоблин. — Не-е, эт я ему не доверяю. А бабу обмануть может любой. А этот тем более. О! О, глянь, как заливает!
Эйт и Геби разговаривали, Геби смеялась, Эйт шептал ей на ушко наверняка нечто пикантное… Трис закусил губу и отвернулся. Воларк выдвигал новые аргументы:
— Вот он ей с три короба наврёт, она растает, да может, на память, и сумочку отдаст!
— Что-о? Нет, этого нельзя делать, ни в коем случае нельзя! — разволновался Трис.
— С чего бы это?
— Если Геби и сумка… ну, то есть, не сама сумка, а то, что там лежит, будут находиться друг от друга на расстоянии более ста шагов, сработает магическая защита и всё вокруг вспыхнет и сгорит к хыровой бабке!
Трис захрипел, приходя в необычное для него возбуждение, но не желая повышать голос: мало ли, чьи уши могут быть рядом?
— …И тогда нас всех — Гы-Гы, тебя, меня, Эйта, фургон и двух лошадей можно будет похоронить в одном стакане! Теперь ты понимаешь, что Геби с сумкой, а я с Геби повязаны одной верёвочкой?!
— Ох-хрене-еть… — у Воларка отвисла его треугольная нижняя губа. — Вот это попадалово! И она этого не знает?!
— Нет. Друиды ей этого не сказали, хоть и знали. А я… Я просто боюсь за неё. И ты помалкивай, ладно?
— Совсем охренеть! Так… я бы, знаешь, в таком случае, что… булыжничек-то наш, на всяк случай, перепрятал бы… Прям там, в телеге… там хлама стока, что хыр кто найдёт! А заместо него положил бы чё-нибудь другое, тоже тяжёлое. И пущай, кстати, и она тоже думает, что это настоящий… Если этот тип и надумает его потянуть, то жестоко обломается…
— Возможно, ты прав… Только вот почему у меня дикое желание увидеть его в пеньковом воротнике на ближайшем суку?! — с мечтательной тоской простонал Трис.
— Надо?! Сделаем… — обрадовался Воларк. Трис отрицательно покачал головой и гоблин снова помрачнел. Трис пояснил:
— Нет… не надо ей высказывать подозрения. Мне она сейчас не поверит, подумает, что ревную… и это в самом деле так! Тебе тоже — ты людей всегда недолюбливал. А насчёт подменить… — Трис задумался, подперев подбородок пальцами. — Так и сделаем.
— Ага! — повеселел гоблин. — Я ему такого в сумочку подложу, до смерти не забудет! Ща с Гы-Гы потолкую, а вечерком… Так, Гы-Гы отвлечет Эйта, ты — Геби, а я тем временем…
