'Наверное, опять какой-нибудь мелкий воришка', - с жалостью подумала Элея. Она никогда не поощряла таких методов воспитания. Хотя, надо признать, порой к столбу привязывали вполне заслуженно.
Внезапно толпа чуть раздалась, и Элея своими глазами увидела человека в колодках, прикованного к позорному месту. Что-то в его облике показалось ей странно знакомым… непонятное чувство тревоги заставило сердце биться чаще.
Она дернула шнурок.
Карета остановилась тотчас же, и спустя пару мгновений капитан Грегор распахнул для принцессы дверь.
— Ваше Высочество? — он вопросительно поглядел на нее, ожидая приказаний. Этот человек прекрасно помнил Элею еще королевой… И вел себя так, словно ничего не изменилось с той поры, когда она сидела на Крылатом троне подле Руальда.
— Грегор, — осторожно спросила Элея, — кто там?.. — она кивнула в сторону столба.
— А! — с неожиданным злорадством усмехнулся капитан. — Да это же наш бывший министр. Торья это, Ваше Высочество.
Такого Элея услышать не ожидала. Она догадывалась, что Руальд недолюбливает господина Маарги, но чтобы вот так… В колодки…
Она медленно выбралась из кареты, не отрывая глаз от печального зрелища. Издалека бывший министр походил на кучу тряпья, небрежно сваленную в центре площади. Признаков жизни эта куча не подавала… Чем ближе Элея подходила, тем ощутимей становилось зловоние, исходящее от пленника. Оказавшись совсем рядом, она поняла, что несчастный погряз в собственных нечистотах. И он совсем, совсем не походил на того Торью, какого знала королева Элея в дни своего правления. У самого лица преступника стояла кружка с водой — совершенно нетронутая.
'Право… — замерла Элея, — да не умер ли он?
— Какая жестокая участь… — тихо промолвила принцесса, по-прежнему не понимая, чем бывший министр заслужил столь тяжкое наказание. — За что его, капитан? — обратилась Элея к своему главному охраннику.
— За работорговлю, Ваше Высочество, если позволите, — отчеканил Грегор. — Господин министр оказался главным зачинщиком этого дела…
Элея накрыла губы ладонью. Столько лет… столько лет Руальд не мог найти источник беды, а она, оказывается, рождалась едва ли не во дворце…
Очередная гнила репа полетела в сторону преступника, но кидавший, очевидно, был не слишком меток — клубень упал почти в трех шагах от Торьи. Один из стоявших рядом гвардейцев лениво пнул репу, и та укатилась далеко в сторону. К ней тут же неспешно подковыляла пара толстых голубей. Сами королевские стражи выглядели так, словно вот-вот завоют от скуки. Высокородную гостью они хоть и заметили, но не узнали, ибо лицо ее было прикрыто капюшоном, а карета не имела опознавательных знаков.
'Скорее всего, Торья еще жив, — поняла Элея. — Иначе гвардейцы не охраняли бы его… Однако его разум едва ли способен принимать действительность…
— Идемте, капитан, — обернулась она к своему спутнику, — полагаю, здесь уже делать нечего.
Весь оставшийся день, до самой остановки в придорожной гостинице, Элея не могла думать ни о чем ином, кроме того, что увидела на площади.
4
Пять дней — не пять недель. Перетерпеть их гораздо проще. Тем более, что теперь Элея не удалялась от любимого, а, напротив, с каждым часом становилась к нему все ближе… Мысль об этом делала дорогу короче. К тому же, в последнее время принцесса все чаще засыпала в любое время дня.
Элея много слышала о всевозможных женских хворях, сопровождающих беременность, но за собой с удивлением не примечала ни одной из них. Ей только порой совсем не хотелось есть, да еще со страшной силой тянуло в сон. Более никакие трудности ее новое положение не сопровождали. Элея списывала это на ранний срок, но в глубине души как будто знала — и на более поздних дитя не станет источником страданий для своей матери. По сути, страшили Элею только сами роды… и она даже отдаленно не представляла, где ее застанет это нелегкое испытание.
Порой она гадала, каким будет малыш, когда родится… когда подрастет… Какие черты своих родителей унаследует… Но чаще всего Элея думала про Патрика. Гадала, чем он занят и вспоминала минуты, проведенные вместе.
Пат мало походил на Руальда… В нем не было этой чрезмерной серьезности по отношению к себе, не было занудства или желания поучать других… диктовать свои условия, указывать, что следует делать, а чего — нет… И если Руальд всегда казался Элее очень предсказуемым, то Пат оставался загадкой. Солнечная искристая тайна частенько мелькала во взгляде или улыбке шута, звучала в смешливом добром голосе… Даже под покровом балдахина он оставался очаровательно забавным и непредсказуемым. Близость с ним столь мало походила на обязательные и всегда одинаковые ласки Руальда…
С Патриком было легко… Легко и всегда так естественно.
Элея даже сумела довольно-таки быстро переубедить своего волшебника, что он совершенно напрасно полагал свое тело недостаточно мужественным. В принципе, это было не так и сложно, ведь сама она совершенно искренне наслаждалась, глядя на каждое его движение… порой больше походящее на часть танца, нежели обычный жест.
Легкость… В этом был он весь… Граф Ветер.
В пути Элея редко общалась со своими стражами. Дела внешнего мира занимали ее все меньше… Она даже в окно поглядывала только время от времени, предпочитая полулежать в сладкой дреме. Благо, карета была хорошая, не тряская и с мягкими широкими сиденьями. Так что Элея и не заметила, в какой момент они, наконец, прибыли на место…
Она проснулась от того, что мерное покачивание экипажа внезапно прекратилось, а снаружи послышались веселые голоса сопровождавших ее мужчин и других незнакомых людей. Элея сочла это очередной остановкой для того, чтобы лошади передохнули, а сами путники смогли отужинать в придорожной таверне. Она тихонько зевнула, прикрыв пальцами губы, и оправила длинный подол платья. А в следующий миг в дверцу кареты вежливо постучали.
— Ваше Высочество! — услышала она голос Грегора. — Будьте милы, покажите нам ваше светлое личико, а то Руальдовы стражи не верят, что мы и в самом деле вас привезли!
Элея удивленно глянула на Молчунью, но та лишь пожала плечами, сама ничего не понимая.
— Вы можете войти, капитан, — разрешила Элея и еще раз проверила, все ли в порядке с одеждой и волосами. Коса вроде бы не расплелась, хотя несколько непослушных прядей, конечно, выбились из-под золотистой сеточки, удобно покрывающей голову.
Дверь открылась, и в карету заглянул сначала сам Грегор, одаривший принцессу своей искренней кривой улыбкой, а за ним — незнакомый Элее хмурый воин при оружии. Увидев, что в экипаже и правда сидит бывшая королева, он еще больше округлил и без того удивленные глаза и спешно согнулся в низком поклоне.
