Я оделся и вышел на улицу. Когда в голове пусто — надо действовать, там разберёмся. Рано или поздно ниточки пересекутся.
Внезапное озарение заставило отложить поход к Брутсу. Я вспомнил, что так и не удосужился побывать на месте убийства майора. Ничего странного, если учесть, сколько событий случилось за эти дни.
«Порт Либеро» считался дорогущим заведением: здесь чашка кофе подавалась по цене морского круиза. Самое то для тех, у кого денег куры не клюют. И сущее наказание для пустых карманов вроде моего.
Хозяева постарались спрятать его от посторонних глаз, окружив высоким зелёным забором из пальм, лиан и пышной растительности явно заморского происхождения. С верхушек доносилось пение птиц, в густом травяном ковре стрекотали цикады. Разик показалось, что по кронам деревьев скачут обезьяны, даже глаза протёр. Маленький кусочек джунглей посреди большого города. На пальмах висели разноцветные гирлянды, только они напоминали о цивилизации, находившейся в нескольких шагах.
Дорога петляла чуть ли не вокруг каждого дерева. Не знаю, какого эффекта добивались владельцы «Порт Либеро», от меня им удалось получить только язык на плече.
У зеркальных дверей одноэтажного кирпичного дома с огромными задрапированными бордовыми занавесками окнами, стоял швейцар в форме. Похожую носили королевские гвардейцы в прошлом веке. Редкостная безвкусица из петушиных перьев, шпор, полосатых штанов и кафтана с накладными плечами. Есть же любители.
В руках у швейцара была алебарда с лезвием, начищенным до зеркального блеска. Она преградила путь, отразив небритое лицо. Неужто моё?
— Простите, мы закрыты, — с отвращением бросил «гвардеец».
— Надолго? — спросил я, озираясь в поисках скамейки. Если надо — могу просидеть хоть до вечера. Пение птиц для нас, городских, всё равно что глоток чистого воздуха.
Швейцар понял, что попал в затруднительное положение: ему положительно не нравилась моя физиономия, но откровенно грубить он боялся. Я ж не замухрышка, могу и сдачи дать. На лице его отразились признаки тяжёлой умственной работы. Занятие полезное, но непривычное.
— Все вопросы к администратору, — наконец выдавил швейцар.
— Как его увидеть?
— Он в кабинете.
— Так я пройду? — сказал я, отодвигая алебарду. — Спасибо.
Швейцар спохватился:
— Э, нет. Сказал же, закрыто.
— Надолго?
— Спросите у администратора.
— Хорошо, зайду и спрошу.
— Нельзя.
История понеслась по кругу. Мы с полчаса препирались без результата. Охранник стоял на своём и постоянно отсылал к таинственному администратору, увидеть которого не представлялось возможным. Поняв, что ничего не светит, я плюнул и обошёл здание в поисках чёрного входа.
Стоило сделать шаг, и меня снова обступили джунгли. М-да, тут и заблудиться можно.
За деревьями прогрохотала телега. Я пошёл на звук и наткнулся на небольшую пристройку к ресторану, возле которой остановился фургон, доверху нагруженный деревянными ящиками. Возле него суетился, заламывая руки, мужчина с полным раскрасневшимся лицом и смешно топорщащимися усиками. Увидев меня, полнолицый обрадовался.
— Наконец-то. Хватай ящики и неси, — повелительно приказал он, приняв меня за грузчика.
— Куда? — спросил я, догадываясь, что представился шанс проникнуть в «Порт Либеро», минуя швейцара.
— А то не знаешь? — удивился полнолицый.
— Я новенький.
— Понятно, — вздохнул он. — Ладно, бери ящики, покажу.
В ящиках находились бутылки с вином, засыпанные стружкой. На запечатанных сургучом горлышках стояло клеймо королевских винокурен. Такого ещё не пробовал, жаль. Я приподнял ящик и поплёлся за полнолицым.
— Поспешай, — недовольно буркнул мужчина.
Мы зашли в пристройку. Он махнул рукой, указывая в глубь длинного коридора, протянувшегося, должно быть, до границы с Бихаром.
— Туда. Разберёшься?
Я послушно кивнул и пошагал. Как только мужчина скрылся из вида, ящик мигом перекочевал на пол. Надеюсь, до прихода настоящих грузчиков никто не споткнётся.
Коридор неожиданно повернул под острым углом и окончился окованной железными полосами крепкой дверью из морёного дуба, Взять такую приступом можно разве что при помощи тарана. Дёрнул за ручку, дверь не поддалась. Я прислонился к стене и стал терпеливо ждать: кто-то ведь должен пользоваться проходом.
Послышались гулкие шаги. Дверь приоткрылась, в коридор вышли два официанта. Вид у них был вороватый, как у кошки, стащившей хозяйское мясо.
— Простите, — извиняющимся тоном произнёс я. — Как найти кабинет администратора?
— Прямо и налево, — коротко пояснил один.
Я поблагодарил, двинулся дальше и едва не сшиб с ног невысокого мужичка с узкими плечами.
— Безобразие! — раздражённо завопил он. — Что вы тут делаете?
— Ищу администратора, — пояснил я.
— Вы его нашли, — поправляя сбившийся галстук, объявил мужичок.
Он окинул меня подозрительным взглядом:
— Что вам нужно?
— Хочу поговорить по поводу смерти майора Хэмптона.
— Вы из полиции?
Я сделал неопределённый жест: дескать, понимай как хочешь. Администратор истолковал по-своему:
— Меня уже допрашивали.
Мне его заблуждение на руку. Официально я не представлялся, а если кто-то сделал неверный вывод, моей вины в этом нет, следовательно, совесть перед законом чиста и ни одна собака не придерётся.
— Вскрылись новые обстоятельства, — пояснил я. — Допрос придётся повторить. Мне жаль, но таковы правила.
Администратор скривил губы. Известие не пришлось ему по душе.
— Простите, а на другое время перенести нельзя? У меня сегодня тяжёлый день, я сбился с ног. Хотите, приду к вам в участок?
— Не напрашивайтесь на неприятности. В моей власти арестовать вас за препятствия следствию. — Порой приходится прибегать к пустым угрозам.
Знай коротышка, что я не тот, за кого себя выдаю, мы могли бы поменяться местами. Но этого не произошло: он не догадался проверить мои документы, а я в свою очередь не стал указывать на ошибку.
В глазах собеседника появилось беспокойство, уголки губ задёргались.
— Дайте минуточку. Я разберусь с персоналом, а потом вернусь, чтобы поговорить.
— Время пошло, — кивнул я.
Администратор исчез за дверью. Донеслись обрывки его разговора — он поймал официантов и распекал их в хвост и в гриву.
— Куда собрались, мерзавцы? Почему я должен бегать за вами по всему ресторану?
— Мистер Хельм, посетителей нет… Хотели воздухом подышать…
— Я плачу, чтобы вы работали, а не отлынивали. Марш обратно, иначе вышвырну на улицу без выходного пособия.
