Сказать по правде, это было нелегко. Вооруженные мужчины в красных юбках стояли чуть ли не у каждого прохода, и только у одной двери, скрытой от любопытного взгляда за раскидистыми кустами акации, никого не было. Чуть не попавшись на глаза выходящей оттуда старухе с огромной корзиной, я юркнула в очередной не очень ухоженный проход.
И это называется царский дворец. Вонь и мох! Но вскоре мое мнение изменилось. Я стояла в узком коридоре, когда услышала за спиной истошный скрип открывающейся двери. Робко обернувшись, я заметила темный силуэт, стоявший на пороге и вздрогнула. Не хотелось попадаться столь бесславно. И я припустила так, что преподаватель физкультуры мог бы зачесть нормативы до выпускного класса включительно и отправить на спартакиаду.
В спешке я уже не запоминала, куда и когда сворачиваю. Двери комнат, отделанные самоцветами, красивые картины на стенах, изредка встречающиеся люди: все это до смерти пугало меня. Хотелось найти укромный уголок, где можно отсидеться и отдышаться. Лишь бы никто меня не заметил. Страх погони становился все сильнее, и я бежала куда глаза глядят, несмотря на то, что никому до меня не было дела. Кто-то кричал вслед: 'Госпожа, что с вами? Наверное, перепутали с одной из обитательниц дворца. Странно, тут все брюнеты, а я — белая ворона, блондинка с длинной косой.
Силы закончились, когда я выскочила на веранду, усаженную вьюнами. Солнечные лучи ударили в глаза, и я на мгновение зажмурилась. Я так много времени провела в темноте, что солнце оказалось неимоверно ярким. Глубоко дыша, я оглядывалась по сторонам. Одна! Наконец-то одна! Никто за мной не гонится.
Сделав несколько снимков, я было шагнула обратно в коридор, но тут же замерла. Прямо навстречу мне шла невысокая красавица, одетая в роскошное белое платье. Украшения из самоцветов переливались на ее груди, а на предплечьях сверкали золотом широкие обручи. Многочисленные тесьмы и пояски, развевались при ходьбе. Вслед за красавицей шла одетая куда проще девушка и несла золотую чашу.
Я отступила, готовая бежать прочь, но споткнулась и упала. Да и скрываться некуда, я ж на террасе. Только шапка-невидимка мне помощник. Но ее в наличии не имеется.
— Ты кто такая? — спросила красавица, сдвинув брови на переносице, когда подошла ко мне.
Язык словно парализовало, и я лишь в ужасе смотрела на женщину, с которой свел случай, и дрожала, держа в правой руке включенный фотоаппарат. Как хорошо, что в древности люди не знают о папарацци и не понимают, что в коробочку для сбора картинок (таким странным сочетанием называл фотик мой вожатый) можно поместить память обо всем виденном. Стоит только захотеть.
— Ты не бойся, — она протянула руку, — вставай.
— Ы…Ы…Ы… — я онемела то ли от страха, то ли от удивления.
Убегая от обитателей дворца, я не допустила и мысли о том, что они могут быть приветливыми и общительными. Глянув в грустные черные глаза женщины, я поняла, что ее не стоит опасаться, фотоаппарат она у меня не отнимет и при случае поможет выбраться отсюда целой и невредимой. А если сравнить ее роскошное платье с нарядами встреченных мной слуг, то можно сделать простой вывод — это либо сама госпожа, либо личность, к ней приближенная. От этой мысли сердце перевернулось в груди! Передо мной взаправдашняя древнеегипетская царица! Палец сам нажал на спуск мыльницы, и портрет стоящей передо мной красавицы сохранился в файл.
— Вставай, вставай, девушка, — служанка госпожи, пристроила чашу у колонны, а затем протянула мне руку. — Откуда ты взялась, хеттская дева? Следила? Вызнавала? Куда смотрят боги?
— Мерит, — властным голосом приказала служанке красавица, — она не из Хатти. Проводи ее ко мне, есть разговор.
Та покорно кивнула и, указав мне на коридор, попросила следовать за ней. Вряд ли меня ждет нечто страшное. Госпожа, глядя в мою сторону, нервно кусала нижнюю губу, а в ее глазах стояли слезы. Наверняка она хочет у меня узнать нечто особенное или поговорить о сугубо личном. Иначе бы она не велела проводить меня в комнату, а спросила б тут, на террасе, и отпустила.
В нашем мире постоянно предупреждали не разговаривать с незнакомцами и не ходить за ними следом. Но сейчас я доверяла своим провожатым. Они не были агрессивны, и вряд ли бы бросили в клетку со львами или крокодилами. Интуиция мне подсказывала, что госпожа не собиралась обманывать. Ее большие черные глаза излучали добрый свет, а грустная улыбка на круглом личике вряд ли могла скрывать за собой жестокую месть. Тем более, девушка, скорее всего, и была принцессой либо царицей: так красиво ее платье, царственна ее осанка.
Когда мы очутились в небольшой, но роскошной комнате, уставленной богато украшенными ларцами и вазами с цветами, госпожа попросила Мерит подождать на тюфяке за дверью, а сама пригласила меня сесть на невысокий стульчик напротив ее золотого кресла кровати.
— Я Милагрес Янсен, — поспешила представиться я, разглядывая интерьер, — я родом из Станса, городка в Альпах. А вы, как понимаю, принцесса?
— Я супруга фараона. Меня звать Анхесенпаамон, — представилась собеседница. — И меня интересует…
— Жена фараона? — к черту вежливость, когда перед тобой такая достопримечательность, не полуразложившаяся вонючая мумия, не каменный истукан, а живой человек. — Вау, круто!
Женщина наклонила голову, печально улыбнувшись моим восторженным возгласам, а потом тихо сказала:
— Ты говоришь не как местная. Я знала трех людей, что выражались странными словами, ты — четвертая… Где находится твой Станс? Что такое Альпы?
— В Швейцарии! — выпалила я. — А этим летом я отправилась к тетушке в Россию на каникулы.
Царевна вскочила и дико впялилась в мое лицо.
— Рос-сия? — по слогам выговорила она название страны. — Родина Ивана…
Сказав это, супруга фараона густо покраснела.
— Так, — успокоившись, она опять села напротив, — по порядку давай. Откуда ты появилась в моем дворце?
— Долгая история!
И я принялась скороговоркой рассказывать о вожатой Юле, оказавшейся на самом деле молодым человеком, о ее товарище по имени Иван, о похищениях, поспешила поведать и о кровопийце, которую вызвала на свою беду. Эта барышня жаждала моей крови, только отважный Юля утащил меня в прошлое, попросил разведать ситуацию во дворце, а сам отправился хоронить пойманную нечисть. Не знаю, много ли из рассказанного поняла царица, но, судя по ее взгляду, почти всё в моем рассказе задело ее за душу.
— Юрия… — чуть шевеля губами повторила она имя вожатой, — так зовут супругу Менпехтира, уважаемая женщина, одна из моих лучших подруг.
