Сын предводителя крысок возмущённо взмахнул руками:
— Шестой человек клевещет!
— Очень надо! — отпарировал Марк. — Хотите, я вам от имени меня выпишу справку, что лично я, Последняя Надежда и Полярная Звезда ЗвеРры считаю вас лютыми звеРрюгами? Дайте листочек.
Найти листочек для справки крыски не успели: стоявший с краю взвизгнул, укушенный за ногу, за ним — следующий. Скатерть заходила волнами, и из-под неё появился росомаха. Без плаща. С кошачьей грацией он запрыгнул на стол и навис над главой делегации.
— ЗвеРрюги, да? — уточнил он. — ЗвеРрюги? Как я?
Человечья ипостась мгновенно сменилось звериной, росомаха оскалился, прыгнул, повалил крыса наземь и перекусил ему горло. Сшиб следующего.
Началась суматоха.
— Полиграф Полиграфыч и кошки, — загрустил Марк.
ЗвеРри отнюдь не обрадовались такому кардинальному разрешению проблемы. К росомахе кинулись зубры из числа охраны зала — и не с намерением вручить букет цветов.
— Стойте! Это мой звеРрюга! Его зовут Графч! — кинулся им наперерез Марк, понимая, что сейчас росомаху размажут по полу.
Росомаха тоже это почувствовал, бросил избиение крысок, обернулся на мгновение человеком — лишь для того, чтобы схватить табурет и запулить им в окно. Мелкие стёклышки витража и обломки свинцовой рамы полетели прочь. ЗвеРрюга выскочил в дыру, нимало не заботясь, сколько там, снаружи, до земли. Марк облегчённо перевёл дух и признался сам себе, что привык к Графчу и не хотел бы видеть его растерзанным.
Оставшиеся в живых крыски уже не заикались ни о каком признании их звеРрюгами и бесславно сбежали, пользуя воцарившейся неразберихой.
Их не преследовали.
— Собственно говоря, вот и разрешился вопрос, по которому мы собрались, — довольно прогудел главный зубр, когда шум немного стих. — И мы избавлены от необходимости принимать какое-либо решение.
— Но как быть с Кругом Безумия?! — крикнул кто-то из соболей. — Ведь Безумных теперь пять!
— Похоже, это уже неважно, — бодро сказал Марк. — Недолго мучиться осталось. Наоборот, нужно радоваться тому, что число Безумных сократилось раньше, чем они хлынут в город всей массой.
— Человек не верит, что спасёт нас? — прошипел кто-то ядовито.
— Расскажите, каким был Артефакт — и человек вас запросто спасёт. В два счёта, — легко пообещал Марк. — Ну, смелее.
Смелых не оказалось.
— Если это всё, то нам пора, — сказал главарь волков, и все волки поднялись.
— До рассвета недолго… — напомнил главный зубр.
— Мы не боимся ночи, — равнодушно ответил главный волк.
* * *
По пути в свою центральную башню волки делали вид, что Марка вообще не существует в природе. Это у них неплохо получалось. Только главарь время от времени поглядывал в сторону нежелательного гостя.
Марк шёл рядом с нагруженным Птекой: в качестве военного трофея они прихватили позабытые крысками книгу и карту. Птека настоял, что понесёт их сам.
Путь домой волки освещали прихваченным из Зубрового Замка факелом.
Марк шёл и никак не мог отделаться от ощущения, что в спину ему кто-то смотрит. Более того, этих кого-то было много, и они окружали волков со всех сторон, невидимые в темноте. Марку было странно, что волки никак не реагируют.
Прошли лощину, выбрались в город. Ощущение, что кольцо стягивается, возросло. Факел больше чадил, чем давал света.
Марк успел шепнуть Птеке:
— Сейчас нападут, берегись…
И из темноты выдвинулись крыски, звеРрюги без лицензии. Похоже, вся стая.
Волки остановились, окружили Марка с Птекой.
— Отдайте нам человека и идите дальше, — вежливо попросил один из делегатов, спасшийся от росомахи. — Мы звеРрюги!
Кольцо крысок вокруг волков сжалось.
— Угу, а я Маугли, — подтвердил Марк, изымая у Птеки топорик.
— ЗвеРрюги не просят, они берут, — поднял факел повыше главарь волков. — Сейчас человек под нашей защитой. Дайте пройти.
Крыски придвинулись почти вплотную, и Марк не заметил, как метнулся на заслон первый из волков. На исходе шестой луны волки уже не боялись перекидываться на звериную сторону.
В человеческом облике остался только главарь. Он стоял рядом с Марком и Птекой. И спокойно смотрел, как его волки рвут и душат крысок.
Крыскам не повезло — ни в том, ни в другом облике соперничать с волками они не могли, и оборачивались в зверей лишь для того, чтобы, волоча голые хвосты по заиндевелой траве, убежать в заросли.
Марк заметил тёмное пятно, шумно скачущее в кустах, и готов был палец дать на отсечение, что там мышкует его росомаха.
В холодном воздухе пряно запахло тёплой кровью.
Марка тревожил этот запах, а больше тревожило то, что он вообще чувствует, как пахнет кровь. И, вдобавок, непреодолимо тянуло ввязаться в драку, обрушить птеков топор на череп врага. Он двинулся — и в первый раз увидел встревожившегося главаря.
— Стой! — приказал предводитель волков и словно тисками сжал его руку. — Нельзя!
— Чего?! — возмутился Марк, дёргая плечом.
— Стой! Я не смогу остановить своих, если тебя ранят!
Марк вспомнил выпотрошенного паренька в Волчьих Могильниках и нехотя подчинился.
— Факел скоро погаснет, — сказал он главарю.
Тот кивнул, ослабил захват и спокойно добавил:
— Да, погаснет. В темноте они снова полезут. Те, кто в живых остался. Теперь их ничто не остановит. Обиделись.
Птека тихонько поскрёб Марка по руке:
— Далеко ещё? Успеем дойти?
— Хороший вопрос. А пророк его знает, успеем ли. Пойдём, покуда идётся.
Волки не стали оборачиваться в людей, так и шли, окружив своего главаря, вышагивающего по ЗвеРре с поднятым вверх факелом.
— Пылающее сердце Данко, — не удержался Марк. Топорик он Птеке не отдал.
Тёмные улицы обступали их, мёртво блестели окна в домах звеРриков. В глухой обороне замкнулись дома звеРрюг.
И не было на чёрном небе луны.
Дробный топоток сопровождал их: уцелевшие крыски шли по пятам, ждали, когда догорит факел.
Волки были спокойны.
А Марку было всё равно, он больше волновался за Птеку, да гадал, далеко ли Графч.
На пути их возник большой пруд, на противоположном берегу которого застыл дом жабок. Пошли песчаной дорожкой, огибающей пруд вдоль берега.
Внезапно главарь втянул воздух резко очерченными ноздрями и швырнул горящий факел в воду.
— Ложись! — прошипел он, падая в прибрежные заросли.
Мягкий тяжёлый удар сбил Марка с ног, он плюхнулся носом в жёсткую кочку, сверху навалился один из волков. Рядом барахтался Птека, придавленный серой лапой.
