— Твои чувства понятны. — Абракадабр облокотился на стол руками и опер на них подбородок. — Но мы на войне, мой друг. За ту кашу, что заварил твой бывший хозяин, он вполне заслужил лишиться жизни. Мы не можем рисковать собой ради его спасения. Конечно, в идеале, следует помогать заблудшим душам вернуться к Свету, но иногда единственным способом сделать это является их физическое устранение.
— Как же мы можем быть хорошими, позволяя другим умирать или убивая их?
— Если в твоей руке меч, ты можешь выбирать, а если ты сам меч в чьей-то руке, выбора не остается. Знаешь, когда-то я тоже метался в похожих сомнениях. Взять хотя бы Темных Властелинов прошлого: при правильном подходе можно было любого из них перевоспитать и убедить стать честным торговцем булочками. Но решающую роль всегда играет время. Если кто-то собирается через неделю уничтожить континент со всеми его жителями, ты не имеешь права жертвовать большим ради меньшего. Хочешь ты или нет, тебе приходится отбирать жизнь у одних, чтобы спасти ее другим. Олицетворяя Свет и противостоя Тьме, ты становишься серым, промежуточным. А это очень тяжело…
— Я не разделяю ваших сантиментов, — решительно встал Айс Крим. — Есть плохие, и есть хорошие. Плохих надо прикончить, а хороших спасти. По-моему, все просто.
— Вот здравая точка зрения, — улыбнулся Абракадабр. — Предлагаю ее и придерживаться. Верша добро, сомневаться недопустимо.
* * *
Два полумедведя грузно топали по коридорам дворца Кронвейра в поисках Зигмунда. Они сбились с ног, выполняя поручение Корениуса. Бывший король Мурляндии как сквозь землю провалился.
Тем временем Невроз, вдоволь налетавшись, вернулся на свое место в конюшнях. Он опустился на каменное ложе сквозь проем в потолке и довольно рыкнул, предвкушая завтрак.
Тень, таившаяся до этого момента между стогов и загонов, шевельнулась и застонала. Зигмунд проснулся. Рык любимого летуна разбудил уродливое деревянное корыто с ногами, служившее бывшему королю телом. Худшее и последнее в жизни несостоявшегося Властелина Эйлории утро пришло.
Зигмунд выполз в проход, стараясь рассмотреть Невроза, но вместо дракона увидел двух стражников. Полумедведи были еще на приличном расстоянии, но о побеге не могло быть и речи. Зигмунд замер на месте, наблюдая за приближающимися конвоирами и сожалея лишь о том, что не успел попрощаться с Неврозом. Вряд ли бы дракон поцеловал его, такие нежности не в ходу у крылатых хищников, но посмотреть на гордый клюв, последний раз коснуться его рукой…
— Эй, тазик! — крикнул один из полумедведей. — Стой, где стоишь.
Замечание было совершенно лишним. Зигмунд и так не шевелился, помутневшим взором глядя сквозь солдат.
— Он не умеет стоять, — ответил второй воин. — Он только ползать может, и то медленно.
— Может, на нем обратно поедем?
— Хлипкий, до казни не дотянет.
— А что ему рубить будут? У него головы-то нету.
— Я не знаю, как правильно убивать корыто. Может, нужно в него отравы насыпать? Я слышал, есть такие порошки…
— Ква-а-а!
Зигмунд и подошедшие полумедведи с удивлением уставились на прервавшую разговор лягушку. Крупное земноводное сидело на одной из ног бывшего короля и таращилось на свое отражение в деревянном боку. Тело, доставшееся Зигмунду, когда-то было покрыто лаком, и местами он сохранился, лишь подчеркивая плачевность нынешнего состояния. Лягушка моргнула и поцеловала свое отражение.
Раздавшийся затем треск был слышен даже в темнице. Клуб из пыли и щепок окутал полумедведей, а когда он осел, в наступившей тишине перед стражниками предстал Зигмунд. Настоящий, из плоти и крови, и вертикально стоящий. На ладони он держал лягушку.
Солдаты вскинули имевшиеся при них секиры и нацелили их в грудь удивленно оглядывающего себя пленника. Зигмунд поднял на них взгляд, тут же сдвинул брови и сжал кулак свободной руки. Секиры выпрыгнули из косматых лап и, пролетев по проходу, воткнулись в стог. Бывший король Мурляндии зловеще улыбнулся, показал на полумедведей пальцем и согнул его. Стражники сложились пополам и рухнули на пол.
— И кто из нас теперь будет ползать? — низким и очень страшным голосом поинтересовался Зигмунд. — Сейв Позишон Клик!
С этими словами он перешагнул через скрюченных тварей и направился к Неврозу.
— Что это за треск? — недовольно поморщился Корениус, обернувшись к окну.
— Не могу знать, Ваше Величество, — ответил Кричер.
— Надо сказать Холитирору, чтобы унял солдат. Не ровен час, сломают что-нибудь полезное.
Секретарь кивнул. Он стоял рядом с троном, смотрел на деревянного человека и прикидывал, что бы сделал с новым королем, обладай он волшебной силой. Возможно, он поджег бы Корениуса. Возможно, закопал бы вниз головой на клумбе в дворцовом саду и привил к его попе веточку жасмина. Что еще можно сделать с мерзавцем? Настрогать из него лучин для камина? Выжечь через увеличительное стекло нехорошее слово на лбу? Привязать ниточки к рукам и ногам? Точно! Кричер чуть не подпрыгнул от этой мысли. Будь он колдуном, он сделал бы из Корениуса куклу. Марионетку. Одел бы в какой-нибудь нелепый наряд, в полосатый костюмчик, нацепил колпак, большие ботинки и отправил бы на торговую площадь, в шатер к лицедеям. Секретарь представил, как из конечностей растительного гада появляются ниточки. Ничего не подозревающий Корениус тем временем листал Книгу Переходов и Пересадок и тихо проговаривал названия доступных населенных пунктов, словно учил их наизусть. Вдруг из кисти его правой руки действительно выскочила тонкая блестящая нить и взвилась под потолок. Король Мурляндии удивленно поднял глаза. Еще несколько нитей появились из других суставов деревянного тела и последовали за первой. Кричер округлил глаза, он не верил тому, что видел. Неужели Зигмунд одарил-таки его волшебной силой? Если так, то надо быстро уменьшить Корениуса до размеров кошки и лишить способности обороняться. Прямо сейчас, пока он не пришел в себя. Секретарь нахмурился, мысленно превращая мозг захватчика в такую же деревяшку, как… нет, лучше в пробку! И уменьшить, и глаза стеклянные! Корениус повис на нитях и забился, как в паутине, стремительно уменьшаясь в размерах. Его взгляд сверкнул ужасной догадкой и тут же погас. Корона упала с головы и покатилась по каменному полу. Деревянная кукла безвольно опустила руки и затихла. Кричер выдохнул и вытер о камзол взмокшие ладони. Вот как он, оказывается, умеет! А теперь нужно еще…
— Кричер!
Занавесь отлетела в сторону, пропуская с балкона Зигмунда с лягушкой в руках.
— Я вернулся, — довольно ухмыляясь, сообщил он. — Где перстень?
